Люди на карте. Россия: от края до крайности - Владимир Дмитриевич Севриновский

Постепенно, шаг за шагом, выявлялась общая картина. Невест воруют по всему Кавказу – и в мусульманских республиках, и в Северной Осетии. Зачастую это происходит добровольно – например, когда семья девушки слишком бедная, чтобы устроить у себя, как велит обычай, пышную свадьбу для всех родственников. Тогда невесту понарошку крадут, ее родители охают и ахают, скрывая довольные усмешки, и празднование идет только в доме жениха, который, в свою очередь, экономит на калыме. Бывает, похищение инсценируют современные Ромео и Джульетты, чтобы пожениться вопреки воле родителей. Другой распространенный случай – младшая сестра собирается выйти замуж раньше, чем старшая, что на Кавказе очень не одобряется. Тогда инсценируется похищение. После свадьбы молодые приходят к отцу невесты с покаянием. Поначалу тот их может даже «проклясть», но после рождения первенца «прощает».

– Без согласия у нас воруют нечасто, – говорит сельский учитель Беслан. – Этим занимаются в основном преступники, кровники, люди с плохой репутацией, чтобы обманным путем взять девушку из хорошей семьи.

Вот только прямое согласие невесты получить сложно, да к этому и не стремятся. Добровольно садятся в машину немногие девушки. Такой поступок считается аморальным и дает повод для будущих придирок со стороны родственников, особенно свекрови. Но как же тогда определить, что невеста не против?

– Понятие «любовь» – относительное! – восклицает Беслан. – У нас говорят: «Девушка не того, кто любил, а того, кто взял!» Я могу разглагольствовать о чем угодно, но избраннице нужна ясность. Она, по ингушским понятиям, не может сказать: «На, возьми меня!» Но, если не будет действий с моей стороны, она подумает, что я ее не люблю и

не хочу забрать, а на самом деле просто болтун. Вот и уйдет к тому, кто сильней и решительней.

Свою жену Беслан тоже украл:

– Мы были знакомы с университета, затем вместе работали. В каком-то смысле это служебный роман, хотя в классическом понимании мы не встречались – общение с девушкой считается приличным лишь во время Рамадана. Конечно, сейчас XXI век. Некоторые беседуют по скайпу. Просто ингушские парни всегда ищут девушку сув (благородную

и чистую). Такие обычно сидят дома и редко появляются на людях. Они скромны и неприметны. Их можно увидеть, только «ударив глазом» – когда парень приходит к девушке, а потом посылает сватов. Но я не сватался. Это долгий процесс. Нужно собирать стариков, готовить их. Все требует времени и денег. Первый рейс обычно «пустой», так как даже если сторона невесты согласна, обычай велит ответить, что они подумают. Кроме того, уже нарисовались другие люди. К счастью, она не была засватана, иначе я бы ничего не мог поделать. Укради я чужую невесту, сегодня бы с вами не общался. Мне бы этого не простили… После похищения я быстро отвез ее к моим родичам со стороны матери – чтобы обезопаситься от вторжения родственников-мужчин девушки ко мне и в дома моих родственников по отцовской линии. На это они имеют право, в отличие от дома родственников по матери. Кроме того, мне нельзя было с ней общаться. За меня все делали родичи. Так положено. Старший брат заслал гонца в ее семью с вестью о том, что их девушка украдена. Затем к ним пришли наши старики и, объединившись с их стариками, в тот же день поехали к похищенной. Наступил «момент истины», когда старейшины заходят к девушке и становятся чуть поодаль. Женщина из ее семьи приближается к ней и громко спрашивает, согласна ли она остаться и выйти замуж. Если в ответ звучит «да», никто уже ничего поделать не может. Бывает так, что невеста соглашается вопреки воле отца. Тогда он долго не пускает ослушницу на порог. Если она говорит «нет», ее увозят обратно. Мне повезло, что любимая не испугалась и ответила согласием. С этого момента она уже фактически была моей супругой. На следующий день пришел имам и официально объявил нас мужем и женой.

К сожалению, порой на крайние меры решаются отвергнутые кавалеры. Расчет прост – даже тот факт, что девушку схватили чужие мужчины, уже бросает пятно на ее репутацию. А после ночи, проведенной у похитителя, она в глазах ревнителей традиций считается опозоренной. Отчасти ситуацию смягчает клятва вора и его подельников в присутствии старейшин, что девушка не была подвергнута насилию. Иначе их ждет месть. Но в любом случае украденная невеста, по выражению одного из моих собеседников, «теряет в весе». На рассвете она понимает, что, если даже не выйдет замуж за похитителя, ее шансы найти хорошего жениха гораздо меньше, чем вчера. Кроме того, отказ чреват кровной местью, и порой девушка приносит себя в жертву, чтобы избежать гибели родных.

Отличить подобное похищение от инсценировки непросто. Сын Адама Сатуева, создателя частного музея в Урус-Мартане, однажды увидел, как среди бела дня парни схватили девушку и запихивают ее в машину. Он застыл в нерешительности, пытаясь понять, по согласию это или нет. Лишь, когда туфли жертвы разлетелись в разные стороны, а платье с хрустом порвалось, он понял, что все по-настоящему, бросился на помощь, но было поздно – машина рванула с места и умчалась. Из незакрытой двери торчали дергающиеся девичьи ноги. Она еще пыталась спастись.

Этот древний обычай процветал и в советское время. Женщина, украденная в начале восьмидесятых, угрюмо говорит о муже-похитителе: «Двадцать лет он меня насиловал». Она родила ему четырех детей.

Народное собрание Ингушетии долго и тщетно пытается провести федеральный закон об уголовной ответственности за такой способ обзавестись супругой, ведь под статью 126 УК РФ «Похищение человека» жених и его друзья не подпадают благодаря примечанию о том, что лицо, добровольно освободившее похищенного, не несет уголовной ответственности. По мнению депутатов Госдумы, иначе у преступников не будет стимула освобождать жертв. Муллы твердят, что похищения невест противоречат шариату, а муфтият республики их официально запретил. Но традиции изменить непросто. Первой успеха добилась Чечня, где «неформальные» законы оказались куда эффективнее российской Конституции и Уголовного кодекса. С 2010 года жених-вор обязан заплатить миллион рублей. По официальным заявлениям – родителям невесты, по рассказам чеченцев – в Общественный фонд имени Ахмата Кадырова. В 2013 году руководство Ингушетии успешно переняло этот опыт, введя крупные штрафы для жениха и его пособников. Но главный рычаг воздействия в обеих республиках не деньги, а то, что освятивший такой брак мулла рискует лишиться сана. Сослаться на незнание он не может – по традиции священнослужитель должен