Зоя Космодемьянская. Правда против лжи - Виктор Стефанович Кожемяко

Конечно! И препарировать в данном случае работу фотографа с точки зрения техники, то есть как она сделана, представляется невозможным и недопустимым, даже кощунственным. Немыслимой силы взлет духа произошел у человека, который увидел свою соотечественницу, совершившую подвиг, замученную и убитую, но величественную и красивую. Чтобы так увидеть и так это передать, сам автор снимка должен был подняться на ее духовную высоту и проникнуться ее благородными чувствами.

Снова и снова всматриваясь в давно потрясшую меня фотографию, мысленно я говорю: фото скорби и любви. Такой любви и такой скорби, на какие способен не каждый, но они необходимы людям, чтобы оставаться людьми.

В своем блокноте Петр Александрович Лидов незадолго до гибели записал: «Есть много портретов Зои Космодемьянской. Одни художники добились портретного сходства с оригиналом, другие за сходством не гнались, старались постичь и выразить внутреннюю сущность этого человека, его порыв, его идею. И те и другие портреты хороши, пока на них смотришь. Но когда я закрываю глаза, то представляю себе Зою, какой я видел ее в первый и последний раз, – на снегу у разрытой могилы».

Благодаря Сергею Струнникову, соратнику Петра Лидова по «Правде», мы тоже можем видеть Зою, как в тот день. Увидят ее и люди будущего.

Что осталось тогда «за кадром»? Предательство!

Работа корреспондентов «Правды» Петра Лидова и Сергея Струнникова в Петрищеве была оперативной журналистской работой. О такой говорят: в номер. И они блестяще с ней справились.

Однако предельно сжатое время, как всегда в подобных случаях, не давало возможности с абсолютной полнотой и точностью «ухватить» и охватить все подробности происшедшей истории. Из-за этого Лидов что-то отразил не совсем точно, а чего-то он и не мог отразить, поскольку это стало известно позднее.

Одну его неточность я уже отмечал. Он написал, что схватил Зою часовой, немецкий солдат. На самом же деле это была целая группа солдат, причем вызванная местным жителем по фамилии Свиридов. Его после первого Зоиного поджога немцы взяли в охрану, на подмогу себе. Вот что сам он рассказал впоследствии на допросе: «…Немецкий переводчик вызвал меня в штаб немецкого командования, который размещался в моем доме, привязал мне белую повязку на левую руку и сказал, чтобы я дежурил ночью около своего дома и караулил партизан, выходивших из леса и направлявшихся к деревне, при этом предупредил меня: «Как только заметишь партизан, немедленно сообщи в штаб немецкого командования…» Получив это указание, я отправился выполнять его».

Ну а дальше происходит все следующим образом (опять сошлюсь на протокол допроса С. А. Свиридова от 28 мая 1942 года): «Дежурил я только в окрестностях своего дома, в садике между деревьями. Простоял примерно часа два, я заметил одного партизана, идущего из леса от Тарусы (название болота) по направлению к деревне. Я подождал немного, когда подошел он поближе к сараю, в котором размещались немецкие солдаты, и тут же немедленно сообщил об этом в штаб немецкого командования переводчику, последний вызвал подразделение солдат, которые окружили сарай и задержали там партизанку Таню (Зою Космодемьянскую)…

Вопрос: Какое вознаграждение получали вы от немцев за предательство партизанки Тани (Зои Космодемьянской)?

Ответ: Кроме угощения вином, никакого другого вознаграждения от немцев я не получал (подпись)».

* * *

Кто-нибудь из прочитавших это, возможно, скажет: а так ли уж важно, сами немцы задержали Зою или по наводке какого-то Свиридова? Впрочем, так может сказать скорее всего человек старшего, военного поколения, помнящий то время и знающий: были, к сожалению, предатели из трусов, холуев и сводивших счеты с Советской властью, которые шли на службу к оккупантам. Что ж, предатель есть предатель. Да сам я, рассуждая примерно так, когда узнал о Свиридове, поначалу не придал его участию в поимке Зои особо принципиального значения.

Однако, как оказалось, напрасно. Прошло время – и факт этот вдруг приобрел зловещий смысл. Стал, наряду с некоторыми другими фактами, реальными и вымышленными, орудием в руках антисоветских сил, разрушавших нашу страну.

Да, да, здесь нет преувеличения! Именно так. И я сейчас заново размотаю ниточку клубка от эпизода к эпизоду, чтобы каждому читателю ясно стало, каким методом действовали новоявленные враги Зоины и всей Советской страны.

Итак, выдал Зою не немец, а «свой». Что это значит в трактовке врагов? А значит вот что: «свои» были против партизан. Потянем ниточку дальше, а там еще один узелок, за который почему бы врагам и не зацепиться. Оказывается, не только немцы мучили русскую пленницу, но и «свои» били ее! За что? За то, что подожгла их дома.

Известно, последнюю ночь перед казнью Зоя провела в доме Василия и Прасковьи Кулик (девичья фамилия – Петрушина). И вот фрагмент ее показаний:

«На другой день утром ко мне в дом пришли Смирнова Аграфена и Солина Федосья, и как только вошли, стали всячески ругать и оскорблять измученную, лежащую около печки Зою Космодемьянскую, подступая к ней, чтобы ударить. Я их к Зое не подпустила и стала выгонять из дома. Смирнова А. перед выходом из дома взяла стоящий на полу чугун с помоями и бросила его в Зою Космодемьянскую. Через некоторое время ко мне в дом пришло еще больше народу, с которыми вторично пришли Солина и Смирнова. Через толпу людей Солина Ф. В. и Смирнова А. продрались к Зое Космодемьянской, и тут Смирнова А. стала ее избивать, оскорбляя всякими нехорошими словами лежащую около печки партизанку Зою Космодемьянскую…»

Это – официально зафиксированное показание свидетельницы. Но когда на исходе «перестройки» развернется клеветническая кампания против Зои, все приобретет гораздо больший размах. Уже и палкой железной будет бить девушку местная жительница, да и трудно стало понять, сколько злобных таких жительниц – чуть ли не вся деревня. Просто вдруг понадобилось, чтобы их было как можно больше…

Но достоверно все-таки знаем лишь двоих – Смирнову и Солину. Одна била, а другая подстрекала. Из показаний А. В. Смирновой: «На другой день после пожара я находилась у своего сожженного дома, ко мне подошла гражданка Солина и сказала: “Пойдем, я тебе покажу, кто тебя сжег”. После этих сказанных ею слов мы вместе направились в дом Петрушиной.

Войдя в дом, увидели находящуюся под охраной немецких солдат партизанку Зою Космодемьянскую, я и Солина стали ее ругать, кроме ругани, я на Космодемьянскую два раза замахнулась варежкой, а Солина ударила ее рукой. Дальше нам над партизанкой не дала издеваться Петрушина, которая нас выгнала из своего дома».

Вот так: «два раза замахнулась варежкой…» Избиение и чугун с помоями,