Системный Творец - Александр Сорокин

Голова твари с выражением глубочайшего изумления замерла на миг в воздухе, а затем грузно шлёпнулась в грязь. Туловище, всё ещё не понимая, что оно мертво, сделало паду неуклюжих шагов и рухнуло рядом, заливая землю липкой, чёрной кровью.

Тишина.

Глухая, давящая, звенящая тишина, нарушаемая лишь шипением угасающей энергии Оплота и моим собственным прерывистым, хриплым дыханием. Бой был окончен. Последняя угроза уничтожена.

Но какой чудовищной, неподъемной ценой…

Я лежал, не в силах пошевелиться, глядя в серое, безразличное небо. Боль в боку была огненной, пульсирующей, с каждым ударом сердца напоминая о близкой кончине. Но хуже боли была пустота. Душевная пропасть, выжженная внутри. Я медленно, с нечеловеческим усилием, перекатился на бок и поднялся на колени. Глаза сами собой потянулись туда, где всего несколько минут назад кипел бой.

Картина, открывшаяся мне, была похожа на работу мясника, одержимого безумием. Земля была перепахана, испещрена воронками и залита кровью всех цветов — от ярко-алой человеческой до чёрной и ядовито-зелёной тварей. И повсюду… повсюду лежали они.

Брэнн. Его могучее тело было изрешечено ударами, лицо, скрытое густой бородой, залито кровью. Он лежал на спине, всё ещё сжимая в окоченевшей руке свой топор.

Лиор. Высокий и сухопарый, он теперь казался сломанным деревом. Его спина была разорвана когтями ворона, а рядом валялось тело монстра с топором, намертво врубленным в его лапу. Он умер молча, как и жил, забрав своего убийцу в преисподнюю.

Кэрвин. Мой взгляд едва нашёл его в стороне. Он лежал в неестественной позе, его голова была откинута назад, а на виске зияла страшная рваная рана. Его верный лук лежал неподалёку, тетива порвана. Зоркий стрелок не увидел удара сбоку.

Рагварт. О, боги… Рагварт. Я видел лишь край его развороченного щита и окровавленную руку, беспомощно лежащую на земле. Он принял на себя главный удар, прикрыв других. Как и положено мечнику. Как и положено другу.

Весь отряд… Весь мой первый и единственный отряд, мои братья по оружию, те, кто принял меня, поверил, пошёл за мной на верную смерть… Все они лежали здесь, на этом проклятом, перепаханном поле. Их жертва не была напрасной — Оплоты уничтожены, город спасён. Но эта мысль не приносила ни облегчения, ни утешения. Лишь леденящую, всепоглощающую пустоту и чувство вины, которое сдавило горло тугим узлом.

«Грустить буду потом», — прошипел я сам себе, с силой сжимая кулаки и чувствуя, как ногти впиваются в ладони. Острая боль немного вернула ясность мыслей. «Сейчас нужно выжить. Нужно, чтобы их жертва не стала напрасной. Ради них».

Я подполз к тому, что осталось от последнего, девятого Оплота. Гора щепок и потухших камней. Я даже не смотрел, что делаю. Руки сами, наработанным за этот день автоматизмом, потянулись к самым крупным, самым странным на вид обломкам.

В инвентарь. Мысленная команда — и мои трофеи исчезли, пополнив коллекцию системного хлама. Сегодня я делал так после каждого боя. Собирал всё, что могло показаться ценным, не анализируя, не задумываясь, на это совершенно не было времени.

Принявшись отползать от развалин, я заставил себя сделать то, чего боялся больше всего. Я пополз от одного тела к другому, заглядывая в лица, приставляя дрожащие пальцы к запястьям, ища хоть малейший признак жизни, хоть слабый пульс. Глухую, безумную надежду, что хоть кто-то…

Брэнн. Холодный. Кожа восковая, безжизненная.

Лиор. Пустые, остекленевшие глаза уставились в небо.

Кэрвин. Ничего. Только тишина.

Рагварт… Нет. Его не стало.

Отчаянный, животный стон вырвался у меня из груди. Я рухнул лицом в землю, впиваясь пальцами в мерзлую почву. Слёз не было. Была лишь всесокрушающая, бескрайняя пустота.

И тогда мой взгляд упал на Эдварна.

Он лежал поодаль, на спине. Его кираса была разорвана в клочья, из-под неё сочилась алая кровь, смешиваясь с чёрной грязью. Его лицо было страшно бледным, почти синим.

Я почти не надеялся. Подполз, затаив дыхание. Его амулет висел на шее, но это была уже простая деревяшка. Дерево потускнело, покрылось паутиной трещин и рассыпалось у меня в пальцах при прикосновении, также, как и стальные амулеты членов отряда до этого. Их аура исчерпала себя до дна, как и всё остальное здесь. Но мой амулет был все еще цел… Возможно потому, что был сделан собственноручно, а не системой? Это была еще одна загадка к куче уже имеющихся, но в данный момент мне было на это плевать.

Я приложил пальцы к шее командира. Кожа была ледяной. Я не чувствовал ничего. Ни пульса, ни биения жизни… Отчаяние снова накатило черной волной. Я уже был готов отползти, признать его смерть…

И тут подушечки моих пальцев уловили едва заметное, слабое, прерывистое движение. Тоненькая, чуть вибрирующая ниточка жизни. Она была такой хрупкой, что казалось, дуновение ветра может её порвать.

«Он жив!».

Не знаю, как он выжил. Каким чудом, какой силой воли он ухитрился уцелеть в этой мясорубке, но он был жив! Тяжело ранен, на грани, но — жив!

Новый прилив адреналина, острый и жгучий, пронзил моё собственное измождённое тело. Пустота внутри тут же заполнилась новой, теперь уже чёткой и ясной целью: спасти его!

Действовать нужно было быстро. Я не знал, сколько ещё монстров бродило поблизости, привлечённых грохотом битвы. Собрав остатки сил, я кое-как взвалил бесчувственное тело Эдварна на плечи. Он был тяжелым, неподвижным грузом. Каждый шаг отзывался огненной болью в моём пронзённом боку, в голове звенело, а перед глазами плясали чёрные пятна. Но я шёл. Шёл, спотыкаясь о трупы и обломки, уходя от города, вглубь опустошённых полей.

Мне было не до стратегии, не до выбора направления. Я шёл на удачу, ведомый лишь инстинктом — подальше от этого ада, найти хоть какое-то укрытие.

И спустя какое-то время этого мучительного пути, мои затуманенные глаза увидели силуэт. Низкое, приземистое, полуразрушенное каменное строение с провалившейся крышей. Сарай? Амбар? Когда-то здесь, видимо, хранили собранный с полей урожай. Теперь же от былого изобилия не осталось и следа.

Я вполз внутрь, едва не падая под тяжелой ношей. Воздух внутри оказался спёртым, пахло пылью, прелым сеном и мышами. Но здесь было сухо и, что важнее всего, пусто. Ни монстров, ни людей. Только груды мусора да паутина в углах.

Я аккуратно, почти с благоговением, опустил Эдварна в относительно чистый угол, сгребя руками старую солому, чтобы сделать ему подобие подстилки. Его дыхание было поверхностным, едва слышным. Лицо цвета пепла.