Жизнь лишь одна - Вера Кушнир

сообщаю, что моя дорогая мамочка, в возрасте почти ста лет, недавно скончалась. Ей очень хотелось повидаться хотя бы ещё раз со мною, но я не могла получить разрешения посетить её. Ты только подумай, моя бедная мама в таком преклонном возрасте подверглась ужасным лишениям и бедствиям. Её домик был разбомблен, и она осталась без крова над головой, не говоря уже о тех необходимых вещах и продуктах питания, без которых старикам просто невмоготу. (Позже сестра Розенберг благодарила Бога за то, что он забрал её маму именно тогда, прежде, чем евреи были увезены в концентрационные лагеря и газовые камеры. По крайней мере, её мать удостоилась приличного погребения на местном еврейском кладбище.

Мы будем рады, когда ужасная война закончится, потому что если настоящие условия затянутся на продолжительное время (если рассуждать чисто по-человечески), мало кто выживет.

Помнишь, как наша Лиза, когда была маленькая во время голода в России, плакала, когда мы приглашали братьев и сестёр по вере разделить с нами обед из картофельных очистков? Она успокаивалась, когда я говорила, что Господь приготовит другой обед для неё. Перестав плакать, она говорила: ‘Молись Господу, чтобы он это на самом деле сделал’.

Благодарение Ему за то, что Он никогда не подводил нас. Будем же и теперь, в этих ужасных условиях, уповать на Его помощь.

Наши сиротки не выглядят такими, как прежде. Не думаю, что ты узнал бы их теперь. Их личики побледнели и похудели, но они по-прежнему славят Господа и ценят свои духовные благословения.

Тебе будет приятно знать, что мы все ещё собираемся. Прошлое воскресенье напоминало оазис в пустыне. Наши братья и сестры разделяли Хлеб и Вино, вспоминая возлюбившего нас Господа, отдавшего Свою жизнь ради нашего искупления от греха и смерти. Евангелизационные собрания на прошлой неделе тоже были замечательными. Господь даровал нам много прекрасных возможностей поделиться Его Словом и тем, что Он совершил в нашей жизни. Я от души могу сказать: “Господь есть часть наследия и чаши моей. Межи мои прошли по прекрасным местам, и наследие моё приятно для меня” (Псалом 15:5-6).

Интересно, что сказал бы ты о нашем пении? Оно не такое бодрое и сильное, как раньше, но оно совершается в Духе Святом, и потому оно — как сладчайший нектар для наших душ. Мы скучаем за тобой, но благодарны Господу за то, что ты там, где ты есть. Мы помним тебя в молитвах и просим, чтобы Господь укрепил тебя, защитил и благословил вместе со всеми твоими друзьями и сотрудниками”.

Из другого письма:

“С прискорбием сообщаю, что нам пришлось покинуть два места, где у нас были суповые кухни. У меня болит душа за тех, кто нуждался в этой помощи. Действительно — чудо, что мы ещё вообще что-то делаем. Слава Господу за всё!

Нам есть тут чем заняться, и наше время заполнено до отказа. Я должна была бы сказать — моё время, потому что моему времени просто нет предела. После долгого рабочего дня я принимаюсь за переписку. Каждое письмо должно иметь своё специфическое содержание, потому что нужды и просьбы людей различны. Многие желают получить весточку от тёти Фанни.

В прошлом месяце я написала более ста сорока писем, кроме открыток, и всё—таки не написала всем, кому должна была написать.

Тебе будет приятно узнать, что Американский Консул вошёл со мной в контакт по делу моей эмиграции, но в настоящее время ничего нельзя сделать в этом отношении. Условия опять изменились. Мир перевернулся вверх дном, и наше положение выглядит очень серьёзно, но я нашла утешение у дяди Иова в пятом доме в 18-й квартире (помнишь его?). Его слова повлияли на меня успокаивающе, и думаю, что если бы и ты послушал его, тебе тоже стало бы легче на душе”.

Пастор Розенберг открыл книгу Иова 5:18-21 и начал читать слова из речи друга Иова Елифаза:

“Ибо он причиняет раны, и Сам обвязывает их; Он поражает и Его же руки врачуют. В шести бедах, спасёт тебя, и в седьмой не коснётся тебя зло.

Во время голода избавит тебя от смерти, и на войне от руки меча. От бича языка укроешь себя, и не убоишься опустошения, когда оно придёт”.

К концу 1942 г. письма становились всё более тревожными и отчаянными.

Сиротский дом всё ещё работал, и сестра Розенберг начала понимать, для чего она была оставлена в Польше после разлуки с мужем. Получив очередную помощь, она писала ему в Америку: “Благодарение Богу за быструю доставку помощи от тебя. Средства пришли в момент полного отчаяния и глубочайшей нужды. Но благодарение Господу за то, что когда нужда достигла высшей точки, помощь была у дверей. Мы ожидали письма от тебя, но при существующей обстановке даже Почта становится редкостью. Нелегко жить в таких условиях, особенно когда приходится заботиться о такой большой “семье”. Хотя наши милые детки (сиротки) приносят нам много радости, я нередко теряюсь, глядя на такое число зависящих от меня душ. Милые овечки, у которых нет никого другого во всём мире! Я почитаю преимуществом быть им “матерью” в такое время. Так приятно ощущать их уважение, любовь и доверие. Однако у них есть также немало проблем: у мальчиков — типично мальчишеские, а у девочек — девичьи, но более всего удручает их физическое состояние.

Они все бледны, худосочны и неулыбчивы. Тут поневоле забываешь свои личные трудности и потери и обращаешься к Господу ежедневно за терпением и мудростью.

У нас снова увеличилось число детей за счёт принятия совершенно обнищавших мальчиков и девочек, и наши ранние питомцы согласились разделить с ними свои жалкие порции еды три раза в день. Это заботливое отношение является плодом их воспитания в христианском приюте. От этой заботы разжижается и постнеет их суп — по мере того, как мы наполняем им всё больше и больше мисок. Пока будет приходить помощь от тебя, мы намерены продолжать питать этих несчастных детей.

Мы ожидаем от Господа подачи ежедневной манны…”

В конце письма было вот это стихотворение:

Он Сам твой путь избрал.

Не жалкий шанс, не злобная судьба,

Но лишь любовь,

Его любовь твои шаги вела.

Он знал, что путь суров и одинок,

Он знал, что в сердце часто будет страх,

Но с нежностью шептал: “Смотри, дитя,

Сей путь наилучшим будет для тебя”.

Он Сам твой путь избрал.