Жизнь лишь одна - Вера Кушнир

намерена возвратиться в Лодзь (она была тогда в Варшаве), восстановить детский приют и немедленно начать собирать несчастных и осиротевших детей. Многие нуждаются в заботе. О, как мне не хватает тебя!

Как прекрасно было бы, если бы Господь позволил нам восстановить приют “Вефиль”, куда бы могли снова собрать Его “овечек” и потом водить их на “злачные пажити и к водам тихим” — к источникам воды живой! Это было бы радостным концом ужасного периода в нашей жизни и последним этапом нашего земного странствия”.

Таковы были возвышенные мечты этой ревностной женщины-миссионерки, но у Господа были другие планы для неё. Её муж уже заканчивал приготовления всех нужных бумаг для её эмиграции в Америку — для воссоединения с ним.

Глава 35. Дивные Божии пути

“И благословил Господь последние дни Иова более, нежели прежние” (Иов 42:12) Семи лет вполне хватило пастору Розенбергу для того, чтобы установить работу Миссии “Вефиль” в Соединённых Штатах Америки и стать гражданином этой благословенной и свободной страны. Некоторое время он тоже надеялся, что работа в Польше сможет каким-то образом продолжаться, но новое зло, которое зажало в свои тиски Восточную Европу, почти превзошло прошлое. Коммунизм был старым, знакомым врагом, заставившим Розенбергов покинуть Россию, так что надежда на продолжение работы “Вефиля в Польше” со временем испарилась.

Даже сама сестра Розенберг пришла к выводу, что их служение в Польше скоро станет закрытой страницей в их долгой и бурной повести, как было до этого с их служением в России. Такой исход дела мог бы легко раздавить кого-то с менее сильной и глубокой верой, но Розенберги были гиганты веры и добродетели и потому они не только пережили этот очередной удар, но в конце восторжествовали над ним.

В первый год после окончания войны сестра Розенберг смогла объехать всю Польшу в поисках уцелевших во время нацистской катастрофы. В разных частях страны ей удалось отыскать приличное число верующих братьев и сестёр. Материальное положение большинства из них было ужасным, но по крайней мере они вышли живыми из огненной печи суровых испытаний. Нашлись даже некоторые дети, и она начала собирать их вокруг себя вместе с несколькими уцелевшими работниками, прибавляя к их числу других сирот, в которых тогда не было недостатка.

Пастор Розенберг отправился в Европу при первой возможности. В ноябре 1945 года он посетил многие европейские страны, давая оценку нанесённому войной вреду и нуждам, которые новая Американо-Европейская Миссия “Вефиль” могла бы восполнить. Он привёз в Европу “первую помощь” в нужный момент, когда военные отношения между враждующими сторонами только что прекратились, но главной заботой для него была его жена, оставшаяся в послевоенной Польше и ожидавшая его приезда как манны с неба. Понимая, как много она пережила за годы их разлуки, он рвался к ней всем сердцем. Острый меч страдания неоднократно пронизывал её материнское сердце. Нацистские убийцы лишили её почти всех их родственников и сотрудников и не пощадили даже малолетних питомцев приюта. Приблизительно двести детей погибло в гитлеровских концлагерях, а чудом уцелевшие умоляли пастора Розенберга поспешить им на помощь. Он побывал в Европе ещё раз в феврале 1946 года, но опять безрезультатно, что касалось его жены.

К великому его разочарованию, железный занавес с лязгом опустился перед самым лицом спешившего к жене пастора Розенберга. Находящееся под властью Советов польское правительство отказалось выдать необходимый паспорт, и ему не удалось встретиться с нею. Он пробыл ещё четыре месяца в Европе и вынужден был возвратиться в Америку ни с чем.

Бог отвечает в Своё время

По возвращении в Соединённые Штаты пастор Розенберг понял, что воля Божия была в том, что ему не удалось попасть в Польшу во время его первого послевоенного посещения европейского континента. Это было бы опасно для него лично, и он не смог бы привезти с собою свою жену и других уцелевших во время войны друзей и близких. Личное ходатайство о жене перед польским правительством, как о польской гражданке, и его собственное, недавно обретённое американское гражданство, могли бы привести к целому ряду неприятных осложнений.

Господь употребил для освобождения сестры Розенберг нейтральное правительство, которое взяло её под своё крыло и предоставило ей возможность покинуть Польшу с двумя уцелевшими сиротками: приемным сыном Елены и Самуила Михаилом и племянницей Германа и Есфири Лилией.

Лиля была дочерью Давида, погибшего от руки нацистов, сводного брата Леона Розенберга и его покойной жены, которая, когда вышел приказ увезти всех евреев на расстрел, сама наложила на себя руки. Вот с этими уцелевшими детьми сестра Розенберг приехала в Швецию, откуда ей было не трудно, как жене американского подданного, продолжить своё путешествие в Америку.

Однако, в силу каких-то ограничений для польских граждан, дети не были допущены с нею в США и должны были ожидать своей квоты. Вскоре их пустили в Англию, где они были приняты в частную христианскую школу с благосклонного разрешения английского правительства. Спустя некоторое время Михаил тоже прибыл в Америку и сегодня (1994 год) проживает в Лос-Анджелесе. После смерти жены от болезни сердца он живёт один. Лиля же осталась в Англии, где проживает и поныне.

После четырёхмесячного, весьма заслуженного и необходимого, отдыха в Швеции, сестра Розенберг села на шведский океанский лайнер “Грипсхольм” и в августе 1946 года прибыла в Нью-Йорк.

Порт гудел, как улей, от множества людей, ожидавших своих родных из-за океана. Они стояли по одну сторону забора, а “освобождённые пассажиры” прибывшего в порт корабля — по другую. Только после нескольких часов томительного ожидания сестра Розенберг была, наконец, в объятиях своего мужа, который не дал ей много времени, чтобы хорошенько выплакаться. “Со слезами успеешь,— сказал он, — ты дашь им волю позже, если это вообще будет нужно, а сейчас мы должны поскорее выбраться отсюда и двигаться дальше “домой”, в Калифорнию”.

“Дом” был действительно прекрасным! Под чудесным Божиим водительством, за несколько лет до приезда сестры Розенберг в Америку, город Лос-Анджелес продавал через суд “имущество без наследников” тому, кто предложит большую цену. Пастор Розенберг предложил задаток в счёт общей цены в $4 000, и дом с тремя спальнями и всем необходимым в нём стал новым местом на земле не только для Фанни Розенберг, но и для главной конторы Миссии “Вефиль” в Америке. Позже к дому были добавлены ещё три комнаты: большая контора, кабинет для пастора Розенберга и гостевая спальня для непрерывного потока гостей.

В этом доме была не только