Жизнь лишь одна - Вера Кушнир

Третьей оставшейся в живых во время войны дочерью была Елизавета Вик, врач-миссионер из Индии. Получив прекрасное медицинское образование в Германии ещё до начала войны, она изъявила желание трудиться в одной Британской Миссии. Её легко приняли и вскоре командировали в Индию, где она учила медсестёр в медицинском колледже и занимала должность главного врача в крупной больнице в Дели.

Когда в Германии пришли к власти нацисты, она, как еврейка, не могла выйти замуж за своего немецкого жениха и оставалась незамужней до сорокалетнего возраста, а потом, уже в Индии, вышла замуж за англичанина с высокой должностью в Дели и оставалась с ним в Индии до тех пор, пока Англия не дала этой стране независимость.

Миссионерское служение в Индии спасло Елизавете Розенберг-Вик жизнь.

Для неё оно было Божией защитой и навсегда останется тайной, почему некоторые евреи гибли, а другие чудесным образом выходили нетронутыми из самых опасных ситуаций. Действительно, Бог действует независимо от человека, и Его пути неисповедимы.

Во время войны связь между Елизаветой и родителями была минимальной, но как только открылась возможность, она приехала в Америку для встречи с ними и с сестрами, с которыми она не виделась много лет. В 1948 году она посетила Америку и пробыла недолго, но в 1950 году пробыла несколько лет и всё это время принимала активное участие в работе Миссии “Вефиль” в Лос-Анджелесе.

Когда миссионерский зов снова побудил её уехать за океан, она записалась в своей прежней Британской Миссии на четыре года в Пакистан и возвратилась только потому, что заболела раком почки, ставшим впоследствии причиной её смерти. Елизавета, или “Вики”, как её называли друзья, была типичной “Розенберг” в том смысле, что горела тем же неугасимым миссионерским огнём, что и её родители и сестры. У неё был твёрдый характер и незаурядная способность служить Богу. Как и все остальные члены её семьи, она говорила на нескольких языках и к тому же любила спорт, путешествия, верховую езду, книги, игру на пианино и людей!

Следующей гостьей Розенбергов в Лос-Анджелесе была сестра Фанни Розенберг Елена, та, которая была “первым плодом” в самом начале их миссионерского служения. Во время войны она жила в Англии, и потому была вне опасности. Она сама была по праву миссионеркой, рукоположенной диакониссой, и привела многих евреев и неевреев ко Христу. Она не оставалась долго в США, но встреча с нею была радостной для тех родственников, которые знали о ней только понаслышке и по фотографиям. Дочери Розенбергов, конечно, помнили свою тётю, особенно Евгения, с помощью которой тётя пришла ко Христу.

Как только родилось Израильское государство, тётя Елена уехала туда и служила там до самой своей смерти, до середины шестидесятых годов. Ещё многие близкие и дальние родственники и друзья собрались в послевоенные годы в Лос-Анджелесе, и Леон и Фанни чувствовали себя, как древний Иов, чьи поздние годы были счастливее ранних. Очень много прекрасного произошло с ними именно в последние двадцать лет их жизни уже в Америке, а самой великой радостью и благословением было рождение государства Израиль на древней палестинской земле.

ЧАСТЬ IX

Глава 38. Верх благословения и радости

Здесь мы хотим вставить немного истории, не обязательно известной читателям текущих событий. Стоит упомянуть, что некоторые евреи никогда не покидали своей “обетованной страны”. Небольшие еврейские общинки всегда оставались в этой стране. Как в периоды пленений в далёком прошлом, так в течение двух тысяч лет рассеяния после разрушения Иерусалимского Храма римлянами, тоненький, но непрерывный ручеёк иммигрантов тёк в страну предков на протяжении веков. Из-за суровых гонений во многих арабских странах, тысячи евреев переселялись в Палестину. Новоприбывшие примыкали к уже существующим общинкам во всех концах небольшой страны и вместе молились и ждали восстановления своей нации. Эта древняя тоска, называемая “сионизмом”, не была тем новым видом сионизма, который практиковался Герцелем и европейскими евреями тысячу лет спустя. Она была духовным сионизмом, жившим в сердцах евреев повсюду, особенно в сердцах сефардимов (евреев Испании, Турции и всего Ближнего Востока), которые всегда говорили по-еврейски и в чьих молитвах всегда была просьба: “…Вострубите в древний шофар для нашего освобождения… соберите наших изгнанников со всех концов земли. Благословен Ты, о Господь, Который собрал рассеянный народ Израиля, чтобы в милости возвратить его в Иерусалим…; восстанови его скорее, в наши дни… Благословен Ты, о Господи, Строитель Иерусалима”.

Другое распространённое недопонимание касается слова “палестинец”.

Столетиями им называли евреев, и история настойчиво опровергала нынешнее употребление и применение этого названия, как относящегося исключительно к арабским беженцам. То, что большая часть территории Палестины — это нынешняя Иордания, в значительной мере смазывается широко распространённой пропагандой, так что евреев уже никто не называет “палестинцами”. Название Палестина взято от слова Филистия.

Филистимляне селились и жили одно время в северной части территории древнего Израильского царства.

Это ещё один факт о евреях, который умышленно недоговаривается теми, кто пытается дискриминировать их древнее притязание на эту землю. Но Библия ясна в этом вопросе, и только те, чьим интересам служит отвержение библейских истин, будут упорно настаивать на том, что Палестина никогда не была еврейской.

Израильское государство и новые виды для миссии “Вефилъ”

Мы уже упоминали ранее, что один представитель Миссии “Вефиль” трудился в Палестине с 1947 года, ещё до рождения нового государства.

Брат Вебер был строго раввинского происхождения и пережил нацистскую катастрофу в Польше, но когда попал в Палестину, ему пришлось преодолеть множество почти непреодолимых препятствий, и его первые письма с миссионерского поля звучали негативно и грустно, хотя ему и удалось привести ко Христу несколько евреев. Подобные письма приходили также от брата Гудкинда, бывшего сотрудника польского “Вефиля”. Но когда в 1948 году родилось государство Израиль, и новая волна иммигрантов хлынула в страну, от них начали приходить совершенно другие письма. Мы приводим отрывок из одного такого письма: “Когда я встречаю новоприбывших из Европы, во мне пробуждается старая боль, пережитая мною в Польше. Я вспоминаю бесчеловечную жестокость в местах пыток, принудительные “рабочие” лагеря смерти, гетто, газовые камеры и крематорные печи. Когда я смотрю на маленьких деток, я вспоминаю места, где нацисты со своей диавольски методичной точностью заставляли еврейских отцов и матерей перебирать кучи детской одежды — платьица, штанишки, обувь и т.д., — снятой с их