Сталинград. Как состоялся триумф Красной Армии - Майкл К. Джонс

на себя охотниками. 27-летний Зайцев служил начальником финансовой части на Тихоокеанском флоте, но он с детства учился быть охотником в лесах за Уральскими горами. Эти приобретенные дома навыки он противопоставил отшлифованному профессионализму специалиста Вермахта. Дуэль на Мамаевом кургане и возможная победа Зайцева стали подтверждением стойкости защитников Сталинграда. Василий Зайцев стал одним из самых известных защитников города. Его вклад не вызывает сомнений: он был отличным снайпером, который уничтожил более двухсот немцев, и он обучил многих других своему ремеслу. Впоследствии он был удостоен звания Героя Советского Союза, и точно так же, как вокруг Якова Павлова, советская пропагандистская машина создала вокруг него миф, согласно которому Зайцев стал инициатором снайперского движения в обороняющейся армии.

Энтони Бивор справедливо скептичен относительно того, что немцы направили главу своей снайперской школы в Сталинград. И тем не менее с началом снайперского движения он связывает именно Зайцева: «Самым известным снайпером был Зайцев из дивизии Батюка… Новости о его успехах передавались из уст в уста. Зайцев открыл нечто вроде школы молодых снайперов. Его учеников так и называли – «зайчата». Это было началом снайперского движения в 62-й армии».

Это замечательный миф, и тем не менее пропаганды в нем больше, чем истины. Зайцев был искусным учителем, но он не был инициатором снайперского движения. Снайперское движение – массовое движение рядовых солдат Красной Армии, набиравшихся на добровольной основе, – распространялось, как лесной пожар, когда Зайцев присоединился к нему. Его истинный организатор столь же мало известен, сколь Зайцев знаменит. Именно он положил основу этому движению, которое дало солдатам Красной Армии целеустремленность и веру в себя, и учил Зайцева навыкам его дела.

«Мой первый десяток»

Василий Зайцев был солдатом 1074-го полка дивизии Батюка. Не так давно Николай Аксенов, служивший в штабе этого полка, обсуждал снайперское движение в своей книге «На Мамаевом кургане». Он утверждает, что зарождение этого движения связано не с Зайцевым, а с другим малоизвестным солдатом того же полка Александром Калентьевым. Калентьев сражался в Сталинграде менее двух месяцев и погиб 17 ноября 1942 года, но успел вдохновить на снайперскую работу Зайцева и бессчетное множество других бойцов.

Рассказ о том, как Калентьев начал свою деятельность, был напечатан в газете 284-й дивизии в начале октября 1942 года. Он был озаглавлен «Мой первый десяток». Действия Калентьева привлекали значительный интерес: «Мои товарищи убивали немцев, но я был офицером связи и поэтому сам не убил ни одного фашиста. Мне очень хотелось попасть на передовую, я не собирался прятаться за спинами моих друзей. Перед войной я посещал стрелковые курсы, и мне хотелось заняться тем, чему я там научился. Мой командир поддержал меня и разрешил мне отправиться на передовую с винтовкой, чтобы охотиться на фрицев. Я искал место, которое можно было сделать хорошим наблюдательным пунктом, откуда я мог бы видеть врагов, а они меня нет. Я забрался на первый этаж полуразрушенного дома, залег и начал наблюдать. Через пятнадцать минут появилось трое немцев. Между нами было около ста метров, и я мог видеть детали их униформы. У меня был оптический прицел, я выбрал из троих того немца, что шел посредине, и стал целиться в него. На миг я почувствовал сомнение, попаду в него или промахнусь, но затем я нажал на спусковой крючок. Немец упал, и мое сердце подпрыгнуло от восторга. Это был мой первый убитый. Двое других убежали. Вскоре появилась вторая группа. Я был уже спокойнее и поймал в прицел еще одного и тоже сумел убить. На следующий день наша часть должна была начать атаку. Мой командир дал мне специальное задание: попытаться уничтожить нескольких немецких пулеметчиков. Они создавали нам большие проблемы. Я пробрался в дом и огляделся по сторонам, чтобы понять, откуда они стреляют. Пулеметчики вели огонь из железнодорожных вагонов, стоявших на запасном пути. Я ждал, пока один из них приподнимется, и послал в него свою пулю. Немец выпал на рельсы. Я хотел выбежать из дома и захватить его пулемет, но политработник, сопровождавший меня, не позволил этого сделать со словами: «Я не думаю, что он сам по себе». Политработник оказался прав. Другой немец открыл огонь из другого вагона. Я прикончил его так же успешно. Через несколько минут я избавился от третьего пулеметчика. Политработник одобрил мою снайперскую стрельбу. Он сказал: «Продолжай делать так же».

За два дня я уничтожил девять фрицев. Десятый был офицером. Я пробрался внутрь соседнего поезда. Я думал, что он станет хорошим убежищем для меня: внутри было как в танке. Когда начало светать, появилось несколько немцев, всего в двадцати пяти метрах от меня – слишком близко! С такого расстояния нельзя открывать огонь: твою позицию обнаружат и ты будешь пойман. Я ждал, пока они отойдут дальше. И тут я увидел важного, массивного офицера, выкрикивавшего команды своим людям. Я прицелился и выстрелил в него. Он упал. Немцы открыли огонь по нашим солдатам, и наши пулеметы загрохотали в ответ. Под прикрытием этого грохота я вылез из поезда и вернулся к своим.

Так я убил десяток фрицев. Это мой первый десяток, и я надеюсь, что смогу увеличить свой боевой счет еще не раз до годовщины Великой Октябрьской революции».

Рассказ Калентьева показывает, как снайперское движение возникло из стремления рядовых солдат сделать хоть что-нибудь, чтобы восторжествовать над врагом. Командир Калентьева разрешил ему пойти «охотиться на фрицев» в качестве эксперимента. Когда он увенчался успехом, то Калентьеву дали особое задание и послали с ним политработника. Когда Калентьев уничтожил немецких пулеметчиков, он получил официальное одобрение продолжать снайперскую стрельбу. Годовщина Октябрьской революции (7 ноября) стала для него рубежом, к которому он надеялся существенно увеличить свой снайперский счет.

Письма домой

11 октября Калентьев, окрыленный своим успехом в качестве снайпера, послал письмо родителям. Калентьев был выходцем из небольшой сибирской деревни около Мариинска. Он не умел писать, поэтому продиктовал то, что хотел сказать, другу, который был ненамного грамотнее его (в письме отсутствовала пунктуация и было много грамматических ошибок). Некоторые из сталинградских снайперов имели хорошее образование. Анатолий Чехов, знаменитый стрелок 13-й дивизии, был лучшим учеником в школе, а Василий Зайцев выучился на бухгалтера. Но простые, почти детские фразы Калентьева были гораздо более типичными для большинства солдат Красной Армии: «Здравствуйте, мои дорогие родители, мама и папа, и невестка Зоя, и мои братья. Я кланяюсь вам и шлю мой привет. Теперь я собираюсь рассказать вам о моей жизни, мои дорогие родители. Я