Сталинград. Как состоялся триумф Красной Армии - Майкл К. Джонс

Ведущие снайперы стали обучать других своему ремеслу. Однако первая группа, сформированная в армии, состояла не из «зайчат» Василия Зайцева, а из учеников другого мастера-снайпера – Анатолия Чехова. 30 октября в журнале боевых действий 13-й гвардейской дивизии было с гордостью записано: «Снайперское движение теперь стало военно значимым. Инициатор движения в нашей дивизии сержант Чехов уже подготовил еще девять снайперов. Один из его учеников, солдат Красной Армии Золотовский, убил 22 фашиста за несколько дней».

Однако именно снайпер Василий Зайцев обрел наибольшую популярность. Он был первым снайпером, перешагнувшим рубеж в сотню убитых. Журнал боев 284-й дивизии с гордостью сообщал: «Почетный снайпер, рядовой первого ранга Василий Зайцев встретил годовщину Октябрьской революции уничтожением 130 фашистов».

Охота на врага

Снайперская стрельба в разрушенном городе была невероятно опасной, поскольку действовать приходилось в непосредственной близости к немцам. Калентьев предупреждал, что выстрел с расстояния в двадцать пять метров с большой вероятностью выдаст позицию снайпера. Но иногда было невозможно отойти дальше. Когда Михаил Мамеков начал снайперскую работу на заводе «Красный Октябрь», немцы находились лишь в тридцати метрах от него. Он вспоминает: «Ночью мы ползком продвигались вперед и выбирали огневые позиции на чердаках около окон».

Здесь крайне важным было использование маскировки и приманок: это было противоборством мозгов, и было крайне рискованно оставаться на одной позиции слишком долго. Снайпер 13-й гвардейской дивизии Степан Вернигора придерживался золотого правила: «Одной позиции недостаточно». Мамеков подчеркивает, что каждый в его группе менял огневые точки: «Если у нас возникало подозрение, что на одной из позиций нас обнаружили, то мы могли незаметно переместиться на другую».

Тем не менее постоянно сохранять бдительность было тяжело. Усталость накапливалась и делала свое дело: снайпер мог слишком долго задержаться в своем логове. Случалось, что после нескольких жертв немцы обрушивали на него артиллерийский или минометный огонь. Если снайперу удавалось уцелеть при этом, он с большой вероятностью оказывался раненным обрушившимися на него кирпичами кладки. Зайцев описывал один подобный случай: «Это было моей собственной оплошностью. Я устал переползать с места на место, решил остаться там, где я был, и сделал оттуда около десяти выстрелов. Немцы ответили на них минометным огнем. На меня обрушился ливень из обломков, и обе мои ноги оказались засыпаны грудой кирпичей».

Превозмогая боль, Зайцев сумел выбраться. Таков был неизбежный риск в снайперском деле, и, что примечательно, Калентьев в свое время также получил схожее ранение обеих ног, о чем писал во втором письме к родителям в начале ноября.

Однако, несмотря на риск, снайперское движение поднимало боевой дух армии. Бойцы с удовольствием читали о подвигах снайперов из различных дивизий, их снайперских счетах, методах и уловках, которые они применяли против врага. Это способствовало распространению духа единства и росту чувства собственного достоинства у бойцов.

Разработка новых способов уничтожения врага вызывала особый интерес. Зайцев старался приспособить оптический прицел к противотанковому ружью в надежде, что это позволит посылать снаряды в огневые щели вражеских бункеров. Вначале эксперимент потерпел неудачу: качество боеприпасов оставляло желать лучшего – два снаряда никогда не попадали близко к одной и той же цели. Но Зайцев и группа его учеников упорно продолжали эксперимент, и в конце концов их попытки увенчались успехом. «Снайпер Морозов сумел поджечь немецкий бункер из противотанкового ружья», – гласила восхищенная запись в журнале боев 284-й дивизии.

Коммунистическая версия битвы

Советская пропаганда впоследствии возвеличила роль Василия Зайцева точно так же, как и Павлова. Они оба были членами комсомола – молодежной организации коммунистической партии. Сталинград с точки зрения идеологии должен был воплощать победу коммунистического энтузиазма, где в боях за дома, в штурмовых группах и снайперском движении полные рвения комсомольцы указывали путь остальным. Но в действительности коммунисты и комсомольцы составляли лишь очень небольшую долю бойцов, сражавшихся в Сталинграде: около десяти процентов среди офицеров и всего три процента среди рядового состава.

Сам Сталин признавал, что одной коммунистической идеологии недостаточно, чтобы победить немцев. Так, 9 октября 1942 года он издал распоряжение, которое резко сокращало партийный контроль над красноармейской иерархией. Согласно ему резко снижалось влияние политработников, комиссаров, чье одобрение до этого требовалось для всех решений военного командования.

Информация НКВД о том, как солдаты в Сталинграде отреагировали на эти перемены, красноречива. Большинство из них радовалось тому, что это произошло. «Все военные поддерживают это решение, – отмечал один из офицеров. – В армии должна быть только одна цепь командования». Солдатский отклик был более прямым: «Я не вижу нужды в комиссарах в Сталинграде. Они ничего не сделали для нас здесь, у них нет военной подготовки». В конце битвы Чуйков предложил Сергею Захарову, опытному уличному бойцу из дивизии Батюка, начать вести обучающие курсы для политработников армии. «Я встречался с Чуйковым несколько раз в неделю, – вспоминает Захаров. – Он хотел, чтобы появились курсы, на которых политработников перековывали бы в настоящих солдат. Он был откровенен со мной и говорил просто: «Никто не станет слушать этих ребят, пока они не узнают, как нужно сражаться».

Снайперское движение не было выковано политической идеологией и тем не менее стало мощным движением. Оно выросло из глубинной всеобщей ненависти к врагу. Марк Славин, воевавший на заводе «Красный Октябрь», вспоминает: «Я не слышал, как кто-нибудь кричал: «За Сталина!», идя в атаку. Но я видел горячее желание уничтожать фашистов, и именно из него выросло снайперское движение. Большинство наших солдат могли быть не слишком образованными, но они были полны этого решительного гнева. Летом 1942-го немцы унизили нас и нашу страну. Мы хотели возмездия».

Дуэль Зайцева

В декабре 1942-го, когда битва уже подходила к концу, репортеры Красной Армии брали у Зайцева интервью о его снайперской карьере. Он воспользовался этой возможностью, чтобы отдать долг Калентьеву: «Меня обучал снайпер Калентьев. Я бродил с ним в течение трех дней, вплотную наблюдая его действия и глядя, как он действует снайперской винтовкой. После этого я начал действовать самостоятельно».

Почти через тридцать лет вышли мемуары Зайцева «Записки снайпера». Книга произвела огромное впечатление на читателей и вдохновила Дэвида Роббинса на написание одного из самых популярных романов о войне «Война крыс», а также легла в основу широко известного фильма «Враг у ворот». Однако коммунистические власти существенно скорректировали ее текст. Зайцев предстал инициатором снайперского движения, но ему разрешили, между прочим, упомянуть и Калентьева. Видимо, Зайцев отчаянно сопротивлялся тому, чтобы из книги полностью