Корфу (Собрание сочинений) - Владимир Виленович Шигин

уже спустя несколько часов французы решили проверить, на что способны русские. Из гавани внезапно появился линейный корабль «Женере» под командованием уже известного нам капитана Лежоаля. Желая попытать счастья в противоборстве, он взял курс на стоявший на выходе из пролива «Захарий и Елисавет».

– А вот и телега французская появилась! – хмыкал себе под нос Селивачев, рассматривая приближающийся «Женере». – Правят их кучера неплохо, посмотрим сейчас, крепки ли у них загривки!

Тем временем, выйдя на дистанцию пушечного выстрела, «Женере» подвернул бортом к флагману отряда и открыл огонь. С нашего корабля последовал ответный залп, причем весьма точный. Не дожидаясь повторного залпа, «Женере» тут же кинулся под защиту береговых батарей, а потом и вовсе вернулся в гавань.

– А в драке кучера их слабоваты! – только и сказал Селивачев, спускаясь со шканцев к себе в каюту.

Впрочем, Лежоаль был настырен. Через день он сделал еще одну попытку выйти из гавани, чтобы на этот раз попытать счастья в поединке с «Богоявление Господне».

– Я вызываю на дуэль очередного русского медведя, чтобы насадить его на конец своей шпаги! – иронично сообщил он коменданту крепости.

Антон Алексиано, однако, был начеку и встретил француза во всеоружии. Поединок получился жестоким. Лежоаль на сей раз был упорен. За поединком двух линейных кораблей с верхов бастионов наблюдал весь французский гарнизон, а с палуб, растянутых в дозорную линию судов, наши. Стреляли французы в этот раз куда точнее, чем в прошлый. Вскоре Лежоалю удалось повредить на «Богоявлении» бизань-мачту. Не оставшись в долгу, наши сбили французам грот-стеньгу. На этом дуэль завершилась. «Богоявление» Алексиано осталось нерушимо стоять на линии дозора, а «Женере» снова повернул в гавань, чтобы зализать нанесенные «русским медведем» раны.

Из-за недостатка матросов Лежоаль приказал привлечь пленных английских матросов к ремонтным работам на «Женере», но те отказались.

Английские хроники сохранили ответ марсового Бенпнистера, который якобы сказал:

– Ты бы лучше, проклятый француз, вернул наш маленький корабль, и мы снова бы дрались, пока не пошли на дно!

Именно в эти дни в Ширнесе на линейном корабле «Америка» собрался суд над сдавшим в плен «Леандр» капитаном Томпсоном и бывшем на этом же корабле в сражении капитаном Берри. Заслушав всех свидетелей и ознакомившись с документами, судьи пришли к выводу, что Томпсон сделал все, что возможно, и оправдали его. Адмирал Трипп вернул Томпсону саблю. Оправдан был и капитан Берри. Позднее капитан Томпсон был за этот бой даже награжден орденом Банни.

* * *

9 ноября к Корфу подошли основные силы эскадры Ушакова и бросили становые якоря в бухте Мисанги. А еще через несколько дней прибыл, закончив все дела на Святой Мавре, отряд Сенявина. Теперь все руководство блокадой Корфу взял в свои крепкие руки Ушаков. Заслушав доклад Селивачева о сделанном, он остался распорядительностью младшего флагмана вполне доволен.

– Как турки? Помогают ли? – поинтересовался у Селивачева. – Насколько здесь можно на них рассчитывать?

– Корабль турецкого паши нам никакой помощи не делал и оной не обещает! – в сердцах махнул рукой капитан I ранга. – Остальные во всем берут с него пример.

– Чем же они тут занимаются? – помрачнел лицом Ушаков.

– По большей части прячутся за нас или держатся в отдаленности, дабы в случае нужды быстрей убежать!

– М-да, – погрустнел вице-адмирал. – Турки нам ненадежная помощь, но другой нет и вовсе.

Заново перераспределив суда эскадры для несения блокады, Ушаков ознакомился с обороной острова.

Союзная эскадра растянулась широкой дугой по внешнюю сторону Видо, причем наши корабли заняли самые опасные места – фланги блокадной линии, напротив Старой и Новой крепостей. С юга выход в пролив между Корфу и Видо сторожили три линейных корабля и фрегат, с севера корабль и три фрегата.

В первые дни блокады на подходах к Корфу был перехвачен французский 18-пушечный бриг и три транспортных судна. Трофейный бриг назвали «Святым Макарием», а командиром на него назначили капитан-лейтенанта Макара Ратманова. После чего на эскадре его так и стали величать – Макар с «Макария».

Особое внимание Ушаков уделял задержанию местных рыбаков, которые, игнорируя приказы французов, все равно выходили в море.

Наши дозорные шлюпки греков задерживали и привозили лично к Ушакову. Тот в присутствии Сарандинаки учинял им тщательный опрос, после чего покупал весь улов, да еще прибавлял от себя по золотому империалу. Такой щедростью рыбаки были весьма довольны и вскоре от продавцов свежей рыбы и желающих поведать обо всех французских тайнах у командующего не было отбоя.

Опросы греков и потраченные деньги не были напрасными. Вскоре командующий русской эскадрой в точности знал, что у французов дела на острове обстоят не так уж и хорошо. Местное население относится к ним предельно враждебно. Не редки случаи нападения на отдельных солдат, ответные же жесткие меры еще больше усиливали враждебность корфиотов. По этой причине гарнизон почти безвылазно сидел в крепостях, в остальных же селениях жители жили сами по себе.

Из всего населения лояльно к французам относились лишь евреи. Местные евреи (купцы, ростовщики и ремесленники) жили на Корфу, как и везде в венецианских владениях, в особом квартале. Современник пишет: «…Оборотливым своим умом умели прибрать к рукам всю здешнюю торговлю и, следственно, наличные деньги». По прибытии французов евреи сразу перешли на их сторону, получив все преимущества гражданства, назначения комиссарами и местными судьями. С началом осады они дружно покинули свой квартал и со всем своим добром перебрались в крепость, заняв за плату наиболее безопасные подземные казематы.

…Новость о том, что французский гарнизон без боя уступил остров и заперся в крепостях, была настолько важна, что ею надо было незамедлительно воспользоваться.

– Немедленно готовить десант к высадке! – велел Ушаков. – Кажется, у нас появился шанс обложить крепости не только с моря!

Местом высадки была определена небольшая прибрежная деревушка Гуви в шести милях к северу от Корфу. Гуви славилась на Корфу не только своими рыбаками. Там располагалась старая венецианская верфь, где раньше строили легкие суда. Сейчас вся бухта была забита днищами старых венецианских судов и галер.

С первыми шлюпками к берегу подошел капитан Кикин. Первым делом он установил на крыше местного адмиралтейства Андреевский флаг. Никакого сопротивления высадки десанта в Гуви французы не оказали. Вначале вдалеке виднелись какие-то дозоры, которые наблюдали за происходящим, а потом пропали и они. Корфиоты встречали наших не менее радушно, чем жители других островов Ионии. Если отряд капитана Евграфа Кикина высадился севернее французских крепостей, то отряд капитан-лейтенанта Макара Ратманова был высажен южнее.

На берегу наши моряки нашли склад корабельного леса, что всех очень обрадовало. Многое французами было расхищено