Мечник, Вернувшийся 1000 лет спустя. Том 6 - Оливер Ло

Кебаб. Ифрит в проклятом мече. Ифриты по природе своей связаны с истинными именами — это основа их магии договоров. Даже такой жалкий экземпляр как Кебаб должен уметь распознавать и извлекать имена. Вопрос только в том, как дать ему возможность добраться до цели. Ну и, разумеется, чтобы он не сдох в процессе, а то я ничего от этого не получу.

Есть лишь один способ победить. Рискнуть всем.

— Хватит и одной, — ответил я, выпрямляясь.

И принял совершенно необычную позу. Не стойку из моего арсенала, не технику какой-то школы. Это был принцип. Древний, как само искусство меча.

Принцип Единого Удара. Вся жизнь, весь опыт, вся воля концентрируются в одном-единственном движении. После него либо враг мертв, либо ты. Третьего не дано.

Проклятый почувствовал угрозу. Может, он не знал этого принципа, но инстинкты, даже у существа без тела, кричали об опасности.

— Глупец, — прошипел он. — Ты хочешь обменяться ударами со мной? Я пройду сквозь любую защиту! Ты умрешь напрасно!

— Посмотрим, — спокойно ответил я.

Мы двинулись одновременно. Проклятый рванул вперед, его рука вытянулась как копье, нацеленная прямо в мое сердце. Я тоже сорвался с места, меч направлен вперед для колющего удара.

Время будто бы замедлилось. Я видел, как пустотная рука Проклятого приближается к моей груди. Видел, как мой меч движется ему навстречу. И знал, что он пройдет сквозь пустоту, не причинив вреда.

Но цель была не в этом.

Боль взорвалась в груди. Рука Проклятого пробила меня насквозь, прошла через ребра. Я почувствовал, как пустота касается моего сердца, как холод небытия разливается по телу. Кровь хлынула из раны, заливая мрамор под ногами.

— Вот и все, — с удовлетворением произнес Проклятый. — Глупая смерть для глупого героя. Ты даже не смог меня коснуться.

Я улыбнулся, кровь потекла из уголка рта.

— Да… ты пробил мое сердце… но знаешь что?

И вытащил из пространственного кармана второй меч. Тот самый проклятый клинок, в котором сидел Кебаб.

Удар пришелся точно в лоб Проклятого, точнее туда, где он был бы у человека. И вместо того, чтобы пройти сквозь пустоту, лезвие ударилось обо что-то твердое.

Проклятый взвыл. Не обычным голосом, а всем своим существом. Звук был похож на скрежет наждачной бумаги по стеклу. Пустота вокруг его головы замерцала, словно там было что-то, что он отчаянно пытался скрыть.

— КЕБАБ! — рявкнул я, сплевывая кровь. — ДЕЛАЙ СВОЕ ДЕЛО!

Из меча вырвался синий ифрит. Его маленькое тело светилось ярче обычного, глаза горели демоническим огнем.

— ЕСТЬ, ГОСПОДИН! — взвизгнул он и нырнул прямо в лоб Проклятого, туда, куда я ударил.

Следующие секунды были самыми странными в моей жизни, а я повидал всякого. Кебаб, жалкий демон-бюрократ, вцепился во что-то невидимое внутри Проклятого и начал тянуть. Это выглядело как попытка вытащить невидимую нить из клубка пустоты.

— Что… что ты делаешь⁈ — Проклятый попытался вытащить руку из моей груди, но не вышло.

— ОНО ТУТ! — завопил Кебаб. — Я ЧУВСТВУЮ! ИМЯ! ОНО КАК… КАК ЗАНОЗА В ДУШЕ! ТАКОЕ ПРОТИВНОЕ! ФУ! ГОРЬКОЕ!

Ифрит дернул сильнее, и вдруг в воздухе медленно вспыхнули светящиеся буквы. Не физические, а отпечатанные в самой ткани реальности. Они мерцали, то появляясь, то исчезая, словно сопротивлялись извлечению.

Л… А… З…

— НЕТ! — взревел Проклятый, но было поздно.

А… Р… У… С…

— ЛАЗАРУС ХАРТ! — выкрикнул Кебаб, вытаскивая последние буквы. — Его зовут Лазарус Харт! Бывший архимаг этого города! Ученый-отступник! Заключивший сделку с Пустотой три тысячи лет назад!

Эффект был мгновенным.

Проклятый, теперь уже Лазарус, отпрянул назад, вырвав руку из моей груди. Но теперь это была не пустотная конечность. На моих глазах черная дыра в реальности начала обрастать плотью.

Сначала появились кости, белые, как свежевыпавший снег. Потом мышцы, красные волокна оплетали скелет слой за слоем. Кожа натянулась последней, бледная, почти прозрачная, с синими венами, проступающими под поверхностью.

Лазарус Харт материализовался полностью. Высокий, худощавый мужчина с впалыми щеками и безумными серыми глазами. Седые волосы торчали во все стороны, словно он только что пережил удар молнии. Одежда появилась вместе с телом, изорванная мантия архимага, когда-то роскошная, теперь превратившаяся в лохмотья.

И он кричал. Кричал от боли возвращения в реальность, от агонии обретения физической формы после тысячелетий небытия. Каждый нерв, каждая клетка его тела горела, привыкая снова существовать.

— ПРОКЛЯТЬЕ! — выл он, падая на колени. — ЭТО НЕВОЗМОЖНО! КАК ТЫ УЗНАЛ⁈ КАК ТВОЙ ДУХ СМОГ ИЗВЛЕЧЬ ТО, ЧТО Я ПОХОРОНИЛ ТАК ГЛУБОКО⁈

Я отшатнулся назад, прижимая руку к дыре в груди. Кровь хлестала между пальцев, дыхание стало поверхностным. Левое легкое было пробито, сердце больше не билось, потому что… оно исчезло. Стерто Лазарусом в прошлой атаке.

— Дерьмо… — выругался я, чувствуя, как силы покидают меня. Колени подогнулись, и я едва удержался на ногах, опираясь на меч.

Но Лазарус уже поднимался. Боль трансформации прошла, и теперь в его глазах горела ярость тысячелетий.

— Ты идиот! — прорычал он, и его голос был обычным человеческим, хриплым от неиспользования. — Да, ты узнал мое имя! Вернул мне тело! И что с того⁈ Я пронзил твое сердце! Ты истекаешь кровью! У тебя осталось меньше минуты жизни!

Он поднял руку, и вокруг него начали формироваться сферы чистой магической энергии. Десятки, сотни шаров разных цветов и размеров — огонь, лед, молния, чистая сила, все школы магии одновременно.

— Мое тело вернулось, а с ним и вся моя прошлая магия! — его голос дрожал от триумфа. — Я был архимагом этого города! Сильнейшим волшебником своей эпохи! Я изучал запретные искусства, когда твои предки еще не родились! А ты… ты просто воин с дырой в груди!

Я усмехнулся, кровь потекла сильнее, окрашивая губы алым.

— Ты пронзил мое сердце… это правда. И теперь хрен знает, когда оно отрастет обратно. В прошлый раз пришлось ждать два года.

Лазарус невольно замер, сферы вокруг него дрогнули, теряя стабильность.

— Что? — в его голосе прозвучало недоумение. — Что ты несешь? Отрастет? Ты бредишь от потери крови?

Я выпрямился, убирая руку от раны. В дыре в груди, там, где должно было быть человеческое сердце, было пусто, но чуть правее, рядом, пульсировало что-то черно-красное. Не человеческий орган, а нечто совершенно иное. Оно билось с другим ритмом, более мощным, более древним.

— Видишь ли, у меня два сердца, — пояснил я почти весело, хотя каждое слово давалось с трудом. — Одно человеческое, которое ты только что уничтожил.

Демоническое сердце в правой части груди забилось сильнее, перекачивая мою кровь по