Генрих Ягода. Генеральный комиссар государственной безопасности - Леонид Михайлович Млечин

Раньше уполномоченный, оперуполномоченный, начальник отделения рассуждали так: закончил дело, доложил коллегии, приговор получил и больше его не интересует, куда делись арестованные, что они там делают. Сейчас положение иное. Сейчас будет судить суд, и представьте, что дело, в котором вы уверены, в котором документально доказано преступление, в суде не пройдет, то есть суд оправдает обвиняемых. Ведь может суд допустить ошибку, тем более, что суды у нас еще не окрепли. Если вы перестанете интересоваться делом, то преступники могут оказаться на свободе.

Итак, товарищи, если вы все эти указания продумаете, усвоите их, будете работать над собой и дружно возьметесь за дело – мы в новых сложных условиях с честью выполним поручение Центрального Комитета нашей партии – добить остатки враждебных нам классов в нашей стране!..

Внимательно слушавшие Генриха Ягоду оперативные работники пытались понять, что именно нарком имеет в виду?

При советской власти правоохранительным органам, суду и прокуратуре отвели оформительскую роль: они всего лишь призваны завершить работу, начатую чекистами. Поэтому Ягода в разговоре с подчиненными искренне заметил, что суд может кого-то оправдать только по ошибке.

С 1917 года партийные юристы объясняли, что политическая целесообразность важнее норм формального права, а судьи должны полагаться на революционное чутье.

В 1927 году на заседании комиссии Совнаркома и ВЦИК по карательной политике Генрих Ягода говорил, что милиция заражена «взяточничеством, пьянством, дебоширством», а судейский корпус кишит «бывшими белыми офицерами и старыми чиновниками». Поэтому уголовно-процессуальный кодекс – непозволительная роскошь, юридические тонкости рабочему человеку непонятны. Уголовно-процессуальный кодекс следует отменить, а преступников-рецидивистов уничтожать.

Но в 1930-е годы курс изменился. Идеи отмирания государства, судов и законов были отвергнуты как «левацкие перегибы». Ключевой фигурой стал Андрей Януарьевич Вышинский, назначенный прокурором СССР.

Вышинский с юности примкнул к марксистам, принял участие в революции 1905 года, даже состоял в боевой дружине, которая расправлялась с теми, кто сотрудничал с полицией. Вышинский участвовал в убийстве двух полицейских провокаторов. Его дважды арестовывали, но судили по незначительной статье – «произнесение публично противоправительственной речи». Когда он сам станет прокурором, то не повторит ошибки царского правосудия, не позволит обвиняемым уйти от тюрьмы, лагеря или расстрела только потому, что следствие не нашло доказательств вины.

А.Я. Вышинский. Январь 1932. [РГАКФД]

Прокурор СССР Вышинский, прирожденный юрист, позаботился о том, чтобы репрессии в стране приобрели видимость законности. Иногда он даже спорил с наркомом Ягодой

Прирожденный юрист, прекрасно образованный, разносторонне одаренный, с блестящей памятью, он увидел, что Сталин нуждается в хорошо организованной судебно-прокурорской системе как органе власти сильного государства. Сталину для установления диктатуры надо было опираться и на силу закона.

До Вышинского прокуратура была малозначительным ведомством. Андрей Януарьевич потребовал от прокурорских работников активно заниматься уголовными делами – проверять работу следователей, участвовать в заседаниях суда и подавать жалобы на судей.

На прокуратуру возложили новые обязанности – надзор над предварительным следствием и за законностью судебных заседаний. То есть прокуратуру поставили над судом. Так и осталось. В районе, городе, области прокурор – власть, он член бюро райкома, горкома, обкома. А судьи в этой иерархии – никто. В номенклатуру входили только члены Верховного суда. Они назначались решением оргбюро ЦК, им полагались вертушки (люди Ягоды устанавливали аппараты правительственной связи), они имели право пользоваться кремлевской медициной и столовой лечебного питания (то есть получать паек).

Сталин позволил прокуратуре надзирать и за деятельностью наркоматов. Ему важно было создать видимость полной законности государства, когда Конституция формально почиталась как святыня, а фактически делалось то, что было нужно власти.

Например, нарком внутренних дел Ягода самолично, без санкции ЦК, распорядился создать в лагерях отделения областных и краевых судов для рассмотрения дел по преступлениям, совершаемым в лагерях. Заместитель прокурора СССР Андрей Вышинский опротестовал его решение. К прокуратуре прислушались, и политбюро отменило решение Ягоды.

Вышинский позаботился о том, чтобы репрессии в стране приобрели видимость законности. Ведомство госбезопасности формально не имело права арестовывать без санкции прокурора. Но прокуроры ни в чем не отказывали чекистам!

Однако же у следователей часто вообще не было никаких доказательств, как это следовало из речи Ягоды на совещании оперативного состава.

Вышинский нашел выход и приказал подчиненным ему прокурорам:

– Дела, по которым нет достаточно документальных данных для рассмотрения в судах, направлять для рассмотрения Особым совещанием при НКВД СССР.

Нарком Ягода не был служакой и не ограничивал себя лишь должностными обязанностями. Он хотел получать удовольствие от жизни, интересовался тем, что происходит в театральном и литературном мире, в кинематографе, который становился все более заметным. Принимал у себя Алексея Николаевича Толстого, автора трилогии «Хождение по мукам».

Ленинградский художник Людмила Васильевна Шапорина, жена известного композитора Юрия Шапорина, 16 мая 1934 год записала в дневнике, как Толстой, очень довольный, рассказывал о поездке в столицу: «В Москве жил у Ягоды, очаровательный человек, в имении под Москвой 35 000 кустов роз, обожает розы!».

А.Н. Толстой и А.А. Фадеев. 1937. [В. Дорофеев ⁄ ТАСС]

Алексей Толстой и Александр Фадеев. Самые заметные советские писатели хотели дружить с наркомом внутренних дел Ягодой

Шурин Ягоды молодой литературный критик и недавний член ЦК комсомола Леопольд Леонидович Авербах возглавил Российскую ассоциацию пролетарских писателей (РАПП), и нарком внутренних дел оказался внутри насыщенной литературной жизни Москвы.

Московской ассоциацией пролетарских писателей (МАПП) руководил исторический человек – Дмитрий Андреевич Фурманов, создавший литературный образ Чапаева.

В тот же год, когда воссоздали наркомат внутренних дел СССР, на экраны кинотеатров вышел один из самых талантливых и увлекательных фильмов советской эпохи – «Чапаев». Его сняли режиссеры Васильевы – Сергей Дмитриевич и Георгий Николаевич. Они однофамильцы и сами придумали себе творческий псевдоним – «братья Васильевы».

Сценарий фильма написала Анна Никитична Фурманова, жена Дмитрия Фурманова, служившего комиссаром 25-й дивизии у Василия Ивановича Чапаева. Но легендарного комдива она знала не со слов мужа – работала в политотделе 25-й дивизии. Анна Никитична была очень красивой женщиной и произвела сильное впечатление на комдива. У нее возник роман с Чапаевым. И тогда страшно ее ревновавший Фурманов ушел из дивизии, поэтому и остался жив.

Считается, что себя Анна вывела в образе Анки-пулемет – чицы. На самом деле в дивизии служила Мария Попова. Кстати, был и Петька. Только не ординарец, а начальник связи дивизии, образованный