Педагогика творческой личности - Константин Николаевич Вентцель

Попробуем разобраться в этом ряде мыслей. Хотя Толстой и утверждает, что существуют будто бы общие всему человечеству религиозные учения и учения нравственности, но этого положения в действительности он нигде и ничем не доказывает, потому что нельзя же считать доказательством голословное утверждение, что таковых общих учений не может не быть, так как условия жизни всех людей, во все времена и везде одни и те же. Этому утверждению можно противопоставить и противоположное, — что условия жизни людей бесконечно разнообразны и постоянно и непрерывно менялись в течение жизни всего человечества, как непрерывно меняются и в течение жизни отдельной личности. Вся беда в том, что в то время, как для Толстого-художника существует конкретная индивидуальная человеческая личность, и он так великолепно умеет ее изображать, — для Толстого-мыслителя, философа и проповедника существует только «человек вообще», индивидуальный же человек сводится на нет перед этим человеком вообще. Если мы станем на точку зрения этого отвлеченного, абстрактного человека, на точку зрения «человека вообще», тогда действительно исчезнут все индивидуальные различия, все разнообразие жизни, но тогда исчезнет и сама жизнь, и все то, что является в жизни наиболее ценным и заставляет дорожить ею. Учение Толстого хотя и стремится быть ответом на вопросы жизни, но в действительности является, на наш взгляд, учением, отрицающим жизнь, так как во имя какого-то отвлеченного человека вообще отрицает человека конкретного, индивидуального. И чем глубже, чем серьезнее этот конкретный индивидуальный человек будет относиться к вопросам жизни, тем более его религиозные и нравственные воззрения будут носить своеобразный отпечаток его личности, тем больше в области религии и нравственности будет разнообразия, тем больше это вольет в них жизни и жизненности, и вместо одной и той же религиозной и нравственной истины каждый человек найдет свою личную религиозную и нравственную истину. И только при этих условиях религия и нравственность среди человечества достигнут своего зенита.

В основе всех воззрений Толстого последнего времени лежит вера в вечную абсолютную истину и желание, чтобы все люди научились от «мудрейших», от тех, кто выступает по отношению к другим людям как «учитель», — этой вечной и абсолютной истине и подчинили свою жизнь, свои мысли, чувства и волю. Эта вечная и абсолютная истина даст людям истинное благо и спасет их от безумной жизни. В статье «Принцип авторитета и его значение в жизни и воспитании» я подробно развил свой взгляд на абсолютную истину, указав, что «абсолютная истина есть замаскированная форма, в какой выражается жажда власти, или “воля к власти”, употребляя выражение Ницше». Там, где идет речь об абсолютной истине, там идет речь о царстве власти, а не о царстве свободы, потому что под видом абсолютной истины хотят проникнуть в самую глубину нашего сознания, в «святая святых» нашей души. Но «желать управлять умами», как сказал Гюйо, «еще худшее зло, чем желать управлять телами; надо бежать от всякого вида “направления сознания” или “направления мысли”, как от истинного бича». А что речь здесь действительно идет о направлении сознания, направлении мысли и духовном управлении душами людей — это ясно из всей статьи Толстого, в которой такое значение придается «учителям» и «мудрейшим людям всех времен и всего мира». Эти «учителя» и мудрецы, постигшие «вечную абсолютную истину», должны вести человечество и направлять его жизнь. Они знают, в чем назначение и истинное благо «каждого человека и всех людей». И когда миллионы людей внемлют, наконец, этим мудрейшим и подчинятся им, тогда, как думает Толстой, кончится та безумная жизнь, которая господствует в настоящее время, и человечество заживет истинною и настоящею жизнью. Но только какую цену будет иметь эта истинная и настоящая жизнь, раз эта жизнь будет жизнью рабов и притом рабов до самых последних глубин своего сознания? Мы думаем, что если мечтать, то надо мечтать о совершенно другом, об обратном, — не о том, чтобы мысли мудрецов и мыслителей получили власть над всем человечеством, а о том, чтобы все человечество, т. е. каждый отдельный конкретный человек, его составляющий, научилось само мыслить и подчиняться своим собственным мыслям, научилось быть учителем самого себя и не признавать над собою власти чужих мыслей, хотя бы эти мысли служили выражением «вечной и абсолютной истины», не подчиняться никаким учителям, как бы велики эти учителя ни были.

***

«Первое и самое главное знание, — говорит Толстой, — которое свойственно прежде всего передавать детям и учащимся взрослым, — это ответ на вечные и неизбежные вопросы, возникающие в душе каждого приходящего к сознанию человека. Первый: что я такое, и какое мое отношение к бесконечному миру? и второй, вытекающий из первого: как мне жить, что считать всегда при всех возможных условиях хорошим и что всегда и при всех возможных условиях дурным?»

Я согласен, что те вопросы, о которых здесь упоминает Толстой, самые главные и самые важные для каждого человека, но ответ на эти вопросы каждый должен и может находить только сам. Никакие мудрецы всего мира и всех времен не ответят мне на эти вопросы, поскольку они касаются меня лично, а не относятся к отвлеченному человеку вообще. Действительно, самое важное и самое главное для меня — выяснить, каково мое личное отношение к миру, к людям, как я — данный определенный человек — должен жить. Лучшие мыслители мира, о которых говорит Толстой, отвечают только на этот последний вопрос, говорят о том, каково их личное отношение к миру и жизни, как лично им представляется смысл жизни, но у них я не могу получить готового ответа на вопрос о смысле своей личной жизни. Только я сам, лично, творческою работою своей мысли могу и должен добиваться этого ответа, а ответами существовавших и существующих учений религии и нравственности я буду пользоваться только как материалом для личного творчества в этой области. Ведь сам же Толстой говорит, что ответ на вопрос о смысле жизни всегда был и есть в душе каждого человека. А если это так, то поможем лучше каждой человеческой душе самой найти ответ на этот вопрос в своих глубинах, поможем каждому найти это творческою работою его мысли, а не путем преподавания религии и нравственности. Потому именно, что религия и нравственность — самое главное и самое важное в жизни человека, им не надо обучать, их не надо преподавать, их даже не надо класть в основу образования.