Книги украшают жизнь. Как писать и читать о науке - Ричард Докинз

обитания диких животных скотом и лесопромышленной индустрией, которую подталкивают к расширению ГАТТ, Всемирный банк и национальные правительства. Вина за вымирание некоторых из оставшихся в Африке видов копытных и охотящихся на них эффектных хищников в конечном итоге может лечь на международные рынки, которые способствовали превращению жизнеспособных и очень древних экосистем в зависимые от химикатов площади по производству говядины.

Это говорит хороший человек. Прислушайтесь к нему.

Мы – звездная пыль

Предисловие к книге “Меня зовут Звездная Пыль” Бейли и Дугласа Харрисов (2017)[125].

Издатели детских книг прилагают все свои благородные усилия, чтобы угадать, что дети любят читать. Но лучшими из возможных судей наверняка были бы сами дети. А когда книга сама написана чрезвычайно умным ребенком, что может быть лучше? Бейли Харрис начала работать над этой книгой, когда ей было восемь лет, – приблизительный возраст ее целевой аудитории. Она отрабатывала свои навыки объяснения и накапливала научные знания, сталкиваясь с травлей в своей школе в штате Юта, – ей пытались внушить, что она попадет в ад, если не уверует в Книгу мормонов. Вот почему изначально она хотела назвать свою первую книгу “Книгой истины”. Теперь ей четырнадцать лет, и она пригласила меня написать вступление ко второму изданию, чему я очень рад.

Бейли стала самым молодым докладчиком на конференции Комитета по скептическим расследованиям 2019 года в Лас-Вегасе, и она там была – по единодушному мнению – звездой. Кроме того, она звездная пыль, как и все мы.

“Всем привет! Меня зовут Звездная Пыль, а это мой младший братик Винсент”. Бывало ли когда-нибудь более очаровательное начало книги? На самом деле это начало другой книги Бейли из серии “Звездная пыль”, но очарование пронизывает их все. В этой книге есть одно из моих любимых животных, 375-миллионолетний тиктаалик. И еще одно из моих любимых животных – Люси, жившая три миллиона лет назад. Кто-то скажет, что Люси была не животным, а человеком. Другие, включая меня, скажут, что она была и тем, и другим: мы, африканские обезьяны, более близкие родичи шимпанзе, чем шимпанзе приходятся гориллам. Тиктаалик, возможно, не наш прямой предок, но он был очень похож на нашего миллиард-раз-пра-прадеда, ту рыбу, которая впервые выползла на сушу. А наша сотни-тысяч-раз-пра-прабабушка могла встретить Люси, так что нам будет очень интересно встретиться с ней на страницах книги Бейли – и увидеть ее на одной из прекрасных иллюстраций Натали Малан. Мы – звездная пыль: вы и я, Люси и тиктаалик, динозавры, бактерии и секвойи. Пусть Звездная Пыль Бейли расскажет вам об этом.

Нисхождение Эдварда Уилсона

Эта рецензия на “Социальное завоевание Земли” Эдварда О. Уилсона[126] вышла в июне 2012 года в Prospect.

Получив рукопись “Происхождения видов”, издатель Джон Мюррей послал ее рецензенту, который предложил Дарвину отбросить всю эту эволюционную чепуху и сосредоточиться на голубях. По своему комизму эта история напоминает пародийную рецензию на “Любовника леди Четтерлей”, с похвалами в адрес интересных “мест о выращивании фазанов, поимке браконьеров, способах борьбы с грызунами и прочих делах и обязанностях профессионального егеря” и следующим добавлением:

К несчастью, чтобы найти и посмаковать эти случайные заметки об управлении охотничьими угодьями в Центральной Англии, приходится продираться сквозь много страниц излишнего материала, так что, по мнению рецензента, эта книга не может заменить “Практическое охотоведение” Дж. Р. Миллера.

Я не шучу, когда говорю о последней книге Эдварда Уилсона, что там есть интересные и информативные главы об эволюции человека и о привычках общественных насекомых (которые он знает лучше, чем кто-либо из ныне живущих), и это была по-настоящему хорошая идея – написать книгу, где сравниваются два этих венца социальной эволюции… но, к несчастью, читателю приходится продираться сквозь много страниц ошибочного и откровенно извращенного понимания эволюционной теории. В частности, Уилсон ныне отвергает “родственный отбор” (ниже я это объясню) и заменяет его воскрешением “группового отбора” – плохо определенной и противоречивой концепции, согласно которой двигателем эволюции является избирательное выживание целых групп организмов.

Никто не сомневается, что одни группы выживают лучше других. Сомнения вызывает идея, что избирательное выживание группы является таким же двигателем эволюции, как избирательное выживание особи. Американская серая белка вытесняет нашу исконную рыжую белку, грозя ей вымиранием, несомненно, потому, что волею случая она располагает определенными преимуществами. Это избирательное выживание группы. Но нельзя сказать ни о какой части белки, что она эволюционировала для того, чтобы серая белка получила преимущество над рыжей. Уилсон не скажет подобной глупости о белках. Но он не понимает, что сказанное им при ближайшем рассмотрении столь же неубедительно и не подкреплено фактами.

Я не отважился бы так резко критиковать великого ученого, если бы я не был в хорошей компании. Тезис Уилсона основывается на статье 2010 года, опубликованной им совместно с двумя математиками, Мартином Новаком и Кориной Тарнита. Когда эта статья вышла в Nature, она вызвала очень резкую критику со стороны более чем 140 эволюционных биологов, включая большинство самых выдающихся представителей этой области науки. В их числе Алан Графен, Дэвид Квеллер, Джерри Койн, Ричард Мичод, Эрик Чарнов, Ник Бартон, Алекс Качельник, Леда Космидес, Джон Туби, Джеффри Паркер, Стивен Пинкер, Пол Шерман, Тим Клаттон-Брок, Пол Харви, Мэри Джейн Уэст-Эберхард, Стивен Эмлен, Мальте Андерссон, Стюарт Уэст, Ричард Рэнгем, Бернард Креспи, Роберт Трайверс и многие другие. Возможно, не все эти имена общеизвестны, но позвольте мне заверить вас: эти люди знают, о чем говорят.

Мне вспоминается старая карикатура из “Панча”, где мамаша улыбается при виде военного парада и гордо восклицает: “Вон мой мальчик, он единственный шагает в ногу!” Неужели Уилсон – единственный эволюционный биолог, шагающий в ногу? Ученые не любят апелляции к авторитету, так что мне, вероятно, не следовало упоминать 140 не согласных с ним авторитетов. Но можно привести веские доводы в пользу того, что статья 2010 года никогда не вышла бы в Nature, будь она подана анонимно и подвергнута обычному рецензированию, – однако ее освятил своим авторитетом Эдвард О. Уилсон. Что ж, если авторитет стал причиной выхода статьи, то справедливо будет отзеркалить и апеллировать к авторитетам в ответ.

Да еще эта патрицианская спесь, с которой Уилсон игнорирует серьезную трепку, заданную его статье в Nature. В его книге даже не упоминаются эти многочисленные критики – даже в одном-единственном предложении. Считает ли он, что его авторитет оправдывает обращение через головы специалистов напрямую к широкой публике, как если бы профессиональной дискуссии вовсе не существовало – как если бы