История царя Пирра Эпирского - Саркис Суренович Казаров

стало неизбежным[621]. Сторонники другой точки зрения обвиняют Тарент в излившей пассивности, которая якобы и привела к пагубным для города последствиям: во-первых, тарентинцы слабо поддерживали самнитов в их борьбе с Римом; во-вторых, «они допустили нападение луканов на греческий город Фурии, так что он, не поддерживаемый своими единоплеменниками, отдался под покровительство Рима»[622].

Как нам представляется, обе эти крайние точки зрения не учитывают способностей Тарента, внешняя политика которого в то время могла быть только оборонительной.

С другой стороны, в данный момент наблюдается активизация внешней политики Рима. Пока был жив Агафокл, римляне не могли быстро решить вопрос о порабощении греческих городов. Современные ученые единодушно указывают на те негативные последствия для западных греков, к которым привела смерть Агафокла. «С его смертью был устранен могущественный и влиятельный конкурент», — писал Р. Шуберт[623]. «Его (Агафокла. — С. К.) смерть и упадок власти Сиракуз являлись сильным ударом для италиков», — отмечал Р. Тэлберт[624]. Поставив под свой контроль мелкие приморские города (Локры, Фурии, Регий), римляне достигли преобладания на всем Апеннинском полуострове. Они утвердились как на побережье Адриатики, так и на берегу Тарентинского залива, угрожая независимости Тарента.

Решающие события развернулись в 282 г. до н. э., когда Фурии в очередной раз обратились к римлянам за помощью в борьбе против луканов. Эта просьба поставила римлян в трудное положение: луканы были союзниками Рима, в случае же отказа Фуриям в помощи Южная Италия могла оказаться вне сферы римского влияния[625]. После нескольких лет колебаний римляне все-таки решили откликнуться на призыв фурийцев. Консул Фабриций Лусцин был направлен в Фурии, и осаждавшие город отряды луканов были полностью разбиты (Vai. Max., I, 8, 6). Чтобы более надежно защитить Фурии и удержать их под контролем римлян, Лусцин оставил здесь римский гарнизон.

Полный и решительный успех римлян произвел огромное впечатление на соседние греческие города[626]. Обратившиеся в том же году за помощью к Риму Локры и Регий были также заняты римскими войсками.

Что же побудило Фурии, Локры и Регий обратиться именно к Риму? Причин, на наш взгляд, было несколько. Во-первых, Тарент, некогда самый сильный из городов Великой Греции, настолько ослаб, что в рассматриваемый период с трудом защищал себя, приглашая наемников. Во-вторых, после смерти Агафокла и распада его державы сицилийские греки были втянуты в длительную борьбу с карфагенянами и на их помощь рассчитывать было нельзя. В-третьих, Рим, покоривший самнитов, мог казаться грекам силой, способной гарантировать им безопасность от набегов италиков. И, наконец, в-четвертых, приход к власти в греческих городах аристократов, как справедливо отметил Р. Шуберт, также способствовал их переориентации на Рим[627].

Вернемся теперь к событиям, которые произошли в гавани Тарента в 282 г. до н. э. Относительно причин захода римской эскадры в Тарент источники не дают исчерпывающего ответа, что породило различия в оценке данного эпизода среди историков. Аппиан, который, по словам В. Хоффмана, является здесь наиболее объективным[628], указывает, что римский флотоводец хотел просто осмотреть Великую Грецию (App. Samn., 7). В сохранившихся фрагментах сочинения Диона Кассия мы находим некоторые противоречия. Так, в одном случае (Dio Cass., fr. 39, 4) Дион вообще не упоминает цели римлян, в другом — такой целью он прямо называет Тарент (Dio Cass., fr. 39, 5). По Орозию, римский флот в Таренте оказался случайно (Oros., IV, 1,1). Тит Ливий и Зонара не сообщают ничего определенного на этот счет.

Противоречия, содержащиеся в источниках, не смогли преодолеть и современные исследователи. Так, Б. Г. Нибур считал, что эта римская эскадра обеспечивала связь с Фуриями, которые в это время находились под защитой Рима и где присутствовал римский гарнизон[629]. К. Ю. Белох, также говоря об оккупации Локр и Регия римлянами, связывал экспедицию в Тарент с операциями римлян в этом регионе, в известном смысле следуя Б. Г. Нибуру[630]. В отличие от них Р. Шуберт отстаивал другую позицию, предположив, что главной целью римского флота был именно Тарент, где римляне хотели поддержать аристократов[631]. Подобный взгляд до Р. Шуберта уже высказывал И. Г. Дройзен[632], а после пытался развить Д. Кросс[633]. По мнению Т. Моммзена, римский флот, направляясь в Сену, колонию, основанную в 283 г. до н. э., зашел в гавань Тарента с визитом дружбы[634]. Т. Моммзену вторил и О. Иегер, добавляя, что римская эскадра укрылась в гавани Тарента от бури[635]. Согласно К. Ломас, римская эскадра прибыла в Тарент с разведывательными целями[636].

Как бы там ни было, попытка римлян установить связь по морю с их новым опорным пунктом на юге вполне понятна. Даже если визит римлян в Тарент и нельзя прямо назвать дружеским, то уж во всяком случае у них отсутствовали какие-то злые намерения: иначе они бы не осмелились так доверчиво войти в гавань или, по крайней мере, не были бы захвачены врасплох. Кроме того, для проведения военной акции против Тарента десяти кораблей было явно мало.

Что же в таком случае могло послужить причиной столь бурной ответной реакции со стороны тарентинцев? Как кажется, на поверхности здесь лежат два возможных варианта ответа, на которых в основном и остановилось большинство исследователей.

Во-первых, размещение римского гарнизона в Фуриях не могло не беспокоить жителей Тарента[637]. Этот гарнизон, по образному выражению Р. Шуберта, «был колючкой в глазу у тарентинцев»[638]. В городе, с которым тарентинцы не всегда находились в дружеских отношениях и который к тому же находился в непосредственной близости от Тарента, оказался гарнизон потенциального противника. Для проявления чувства возмущения имелись объективные основания, что и спровоцировало нападение на римский флот.

Во-вторых, появление римлян было открытым нарушением упомянутого римско-тарентинского договора, по которому римскому флоту запрещалось плавать за Лацинийский мыс[639]. По мнению ряда авторов, этот договор уже потерял свой смысл и свое значение с тех пор, как римляне овладели областью, лежащей на Адриатическом побережье к северу от Лацинийского мыса[640], однако на фоне происходящих в Таренте событий появление римского флота не могло не послужить причиной мощного взрыва возмущения.

Дальнейшее развитие событий представляется в следующем виде. К моменту захода римской эскадры в гавань Тарента жители города праздновали Дионисии (Dio Cass., fr. 39, 5; Zon., VIII, 2). Вид римских кораблей привел их в бешенство. Тарентинцы, подстрекаемые демагогом Филохаридом, напали на римский флот, потопили четыре корабля, а один захватили вместе с экипажем (App. Samn., 7). Нападение тарентинцев на римский флот