Плохой парень - Юлианна Орлова

class="p1">—Пары разбились и стоят, как “обделавшиеся” щенки. А ну быстро все на воображаемый паркет двинулись. Раз-два-три-раз-два-три. Повторяем за нашей примерной парой. Не сжимаем друг друга, а то у меня подозрения возникнут!

Эта дряхлая женщина хватает Цымбала и тянет к себе под его потрясенный взгляд. Терпи, парень, она все равно возьмет тебя силой…

Хмыкаю, и Валя улыбается синхронно моим кривляниям. Это точечно роняет меня на колени перед ней, но пока я снова вращаю ее и мягко опускаю к полу, придерживая за талию.

Я бы закинул эту ногу к себе на бедро в другой ситуации и вошел бы в нее до упора прямо в танце, но пока обтекаю и довольствуюсь тем, что есть.

—За Шолоховым не повторять, еще провалите пол друг другом! — комментирует наша очень плохая училка.

Очень смешно, честно. Парни ржут, но слышу и отборный мат, который тут же рубится Григорьевной. Ей не то что палец в рот не клади, ей лучше лишний раз вообще ничего не говорить, ведь догонит и оторвет язык.

Кони пытаются прыгать — это про наших курсантов в танце. Лица сосредоточенные, а вот движения как у слонов в посудной лавке. Им бабу нельзя…разве что Соболеву, так ничего двигается.

Только жопой крутит. Зачем?

Но мне похеру, я танцевать умею, а сейчас умело обнимаю в процессе свою малышку, так что можно смело сказать, что мой день удался. А дальше у нас пары нет, у Вали тоже. Понимаете, что к чему? Я все продумал, я ко всему готов. Готов уже давно, по правде говоря.

Одному Богу известно, как я вообще дожил до конца урока танцев со стоящим колом членом. Когда сильно зажимал Валюшу, она шипела, чтобы я вел себя прилично, иногда сжимала плечо, на что у меня вставало только сильнее.

—Ты что творишь? — недовольно бурчит и хмурится, а мне ее в этот момент зацеловать хочется прямо при всех. Нет. Не зацеловать, а засосать, чтобы каждый понял, что я имею право ее трогать и так, и не так.

Недовольно вскидывает брови и кусает губы, на что я только шире улыбаюсь своей почти что треснувшей от радости рожей.

—Ничего такого, на что не имел бы право, малыш, —шепчу в ответ, прокручиваю Валю по кругу, следом опуская к полу и рывком поднимая. В этот раз вышло огненнее, наверное малолеткой я был не способен на раскрепощенные жесты. Хватило и того, что позволил себе лишнего после.

—Шолохов пять, а остальным тройбаны за такие танцы. Запомните. Вы все будущие офицеры, должны не только по специальности быть мастерами, а и в культуре, в искусстве, в танцах быть продвинутыми пользователями, чтобы не стыдно было с вами вашей будущей жене.

Я нехотя отпускаю Валю и слушаю наставления Григорьевны. Она поправляет свой пучок из трех перьев, и недовольно нас отчитывает. Черт. Запах Вали въелся в ноздри, и я теперь вообще близок к потере сознания, если не подойду к ней еще раз, просто чтобы напитаться до следующего контакта.

Но она словно нарочно сбежала от меня подальше на другой конец зала.

В глазах теперь темнеет не только от желания, но и острой нехватки рядом с собой моей девчоки. Слежу за ней неустанно, но Валя меня словно игнорирует, нарочно не смотрит в глаза.

Ну вот. С какого хера?

Уж такая конспирация неуместна. Хотя бы потому, что даже если люди друг другу никто, в глаза они хоть раз смотрят друг другу, находясь в одном помещении.

Сырников заходит в спортзал с недовольной рожей, чем моментально портит настроение.

Одним своим видом, клянусь вам. Нет, теперь точно понятно, что в семье у него проблемы, ну нельзя ходить вечно таким недовольным говном, как он.

—Третий взвод, равняйсь, смирно. А теперь упор лежа принять, — недовольно бубнит и нас опаливает зверским взглядом. Я даже осознать не успеваю, как мне прилетает по холке.

—ВИЦЕ-СЕРЖАНТ ШОЛОХОВ, ВАМ ОСОБО ПРИГЛАШЕНИЯ НАДО? — подлетает ко мне и за плечо тянет вниз.

Я че затормозил? Странно.

Блять, да что тебя укусило такое? И не трогай меня! Неизвестно, как это передается.

—Так точно принять упор лежа.

И теперь мой стояк решается крайне быстро — физическими упражнениями до изнеможения. Парни пробуксовывают, потому что устали после часу танцулек, а я почти ровным темпом продолжаю.

—КТО ОБОССАЛ ТУАЛЕТ? — разносится эхом над головой злобный вопль. Удержаться от смеха не могу. Меня рвет по швам. Мы ж вроде не в детском саду.

—Тебе смешно, курсант Шолохов?

Мне до пиздецов смешно. Сейчас лопну. Все еще отжимаюсь, когда вижу перед лицом черные, натертые до блеска ботинки. Бля, ну не втащит же он мне в табло за рогот? Парни тоже так-то ржали.

Бам-бам.

Что задумал этот крендель?

—И мне смешно, курсант Шолохов, — цедит он, садясь на меня, пока я всем телом в планке. ПИЗДЕЦ. Плюс явно сто десять килограммов веса на спину одним толчком приземляется, и ничуть не нежно.

Это че такое? От неожиданности приземляюсь на пол, на что слышу истеричный окрик.

—Шолохов, отжимаемся, отжимаемся! Или вам что-то мешает? Плохому танцору всегда что-то мешает, — язвительно отмечает он, а мне хочется встать и размазать его по спортзалу, летал бы у меня как мячик для тенниса. Падла.

Ну откуда такие хитровыебанные берутся? Откуда? Почему у нас не Власенко прапор? Нормальный Мужик, на замене мы все вздохнули полной грудью. А этот именно Сырников. Скисший.

В венах кипит жгучий гнев, проедает конечности, но я не дам ему просто так поиздеваться надо мной. Отжимаюсь еще ровно три раза, пока пальцы не начинают дрожать. Эта сука еще жмется к полу, чтобы мне тяжелее было.

Плюс пять отжиманий сверху, и я падаю без сил, покрываясь потом. По факту он насильно жал меня к полу, и я понятия не имею, что за реальная сила противодействия не давала мне подняться.

Со своим весом я легко могу и сотку сделать, да и с Валюшей на себе точно бы смог минимум семьдесят. А тут…стыдоба.

Горю огнем, когда он встает с меня.

По уставу я должен захлопнуть варежку, а в реальности хочется влезть в драку, потому что он занимается не воспитательной работой, а хуйней, за которую нормальному мужику не впадлу дать по роже ущербному.

—А теперь, когда никому не смешно, повторю свой вопрос: кто обоссал туалет? В вашем крыле только вы ходите туда и офицерский состав. По понятным причинам, подозрения