Святые и Убийцы - Фэя Моран

раздаётся громкий хруст, который послышался даже при таком шуме, а затем свирепые глаза твари замирают в одном положении. Парень освобождает её, и обмякшее тело падает на землю с глухим стуком.

– ДА!!! – кричат ребята, вскакивая и вскидывая руки вверх. – ТАК ДЕРЖАТЬ!

– А я говорил, что уложу его быстрее, чем сготовят ужин! – победно выкрикивает победитель, блеща крепкими блестящими от пота мышцами рук, пока дверцы клетки поднимаются вверх. – Жду свои катты!

– Микк, ты чемпион! – выкрикивает Дарки, сложив ладони у рта, и ликует, словно сам одержал победу. – Ничего другого я и не ожидал!

Одна из девушек, хихикая, тянет Микку кубок, тот его принимает и вливает в себя напиток. По его подбородку успевает потечь розоватая жидкость.

– Он выигрывает каждый поединок, – объясняет мне Дарки. – Очень крепкий парень. Прямо находка.

– Да, вижу, – отзываюсь я.

Микк хлопает по каждой протянутой в свою сторону ладони, его намокшие каштановые волосы длины чуть выше плеч, заглажены назад, на шее висит поданное полотенце.

Я возвращаю взгляд на клетку: убрав труп ковона, в неё вдруг заводят ещё одного монстра. На этот раз это тинит – та самая страшная тварь, обитающая в водах Шиэнны. У неё очень скользкая кожа, жёлтые глаза. Шесть длинных щупалец с голубыми присосками позволяют ему бесшумно передвигаться и вылезать из озёр, прежде чем напасть на жертву.

– Я хочу попробовать, – говорю я, и шум, состоящий из смеха и возгласов, внезапно прекращается.

Дарки слегка наклоняется в мою сторону, словно желая меня получше расслышать, хотя в этом нет никакой надобности. Перешёптывания долетают до моего уха очень ясно.

– Чего? – нервно смеётся Микк, и голос у него звучит подобающе под массивное телосложение: грубоватое, с хрипотцой, низкое.

– Надеюсь, ты не всерьёз? – спрашивает меня Дарки, издав смешок. Но в этом смешке нет никакой попытки насмехаться надо мной. Скорее, смущение.

Я поглядываю на тинита и понимаю, что действительно хочу поучаствовать в поединке между человеком и монстром. В конце концов, я будущая Охотница, если судьба мне улыбнётся, и убивать чудовищ – это то, ради чего я жила большую часть своей осознанной жизни.

– Я постараюсь показать то, на что способна, – говорю я. – Если ты мне позволишь, Дарки.

– Но ты уверена, что… – Он запинается, замолкает, выражение лица меняется. Он бросает взгляд за мою спину и кивает кому-то. – Мы в тебя верим. Как я уже говорил.

Встаю с подушек под любопытные взгляды вокруг. Снимаю плащ, оставаясь в одной облегающей рубашке из мягкой ткани. На моих ногах – прочные штаны, не стесняющие движений, и высокие сапоги с твёрдой подошвой.

– Тебе бы платочек свой снять, – рекомендует Микк, поддев пальцев шарф на моей голове. – Зацепит, и полетишь в прутья.

– Я научилась считать его частью себя, спасибо, – бросаю я ему и принимаю в руку кинжал с серебряной рукояткой, которую мне вручает один из парней.

Дарки подходит ко мне. Он выглядит взволнованным, и я неосознанно вспоминаю Керана и Мистлока, которые всегда переживали за меня. Достаточно милый жест от парня, которого я не слишком-то хорошо ещё знаю.

– Ты знаешь, как нужно убивать его, верно? – спрашивает он, наблюдая за тем, как я сую кинжал в чехол на поясе.

– Конечно.

Дарки кивает, но волнение на лице никуда не девается. Обратив взор на шипящее и хрипящее существо в клетке, он стискивает зубы.

– Будь осторожна. Мы не можем тебя терять.

Я улыбаюсь ему, хлопнув по плечу, словно подбадривая. Хотя подбодрить следовало бы меня.

Итак, делаю шаг вперёд – уверенный, не колеблющийся, полный решимости. Парень, стоящий у клетки медленно тянет за рычаг, открывая двери. Тинит никуда не девается, потому что на его шее закреплена цепь, за которую, просунув через прутья, его удерживают снаружи. Я вхожу внутрь, морщась от исходящей от твари вони, похожей на запах гниющей рыбы. По земле тянутся кровавые следы, оставшиеся после предыдущего поединка, но я не брезгую наступать на них. Гораздо брезгливее я ощущаю себя от резко направившегося в мою сторону взгляда жёлтых острых глаз с красными вертикальными зрачками.

Тинит слегка наклоняется к земле, при этом голову держа ровно, и это выглядит жутко.

Я тянусь к своему кинжалу.

– Выпускай, – велит Дарки.

Цепь с шеи твари резко сползает, и она с громким хрипом бросается ко мне. Я моментально отбегаю в сторону, наклонившись, а монстр ловко цепляется за прутья, заставив клетку задрожать. Его длинные щупальца на пару мгновений застревают, и я выигрываю время. Достаю кинжал, лезвие блестит, когда от него отражается свет от горящих факелов.

Я стараюсь вспомнить всё, чему меня обучали при Ордене Когтей. Каждую слабость тинита пытаюсь вытащить из памяти. К счастью, уроки очень ясны ещё в моей голове, и я помню, что его сперва необходимо лишить зрения. Взмахиваю клинком, ловко перехватывая нож в воздухе в готовности. Конечно, тренироваться с деревянными копиями чудовищ куда легче, чем иметь дело с живыми существами, умеющими быстро передвигаться и скользить по земле. А сейчас я к тому же нахожусь внутри клетки, и пути к отступлению у меня совсем нет.

Тинит раздвигает щупальца, скользя ими по прутьям. Я понимаю, что он готовится прыгать на меня. Крупная голова длинной овальной формы с моргающими глазами устремлена ко мне, впалая костяная грудь поднимается и опускается медленно, будто он сосредоточен.

– Нура, он будет прыгать, – предупреждает голос Дарки за пределами клетки.

Я не отвечаю, потому что сама прекрасно всё понимаю. Сгибаюсь в коленях, принимая готовую позицию. Нож держу перед собой, защищая особенно важные части тела от внезапного нападения.

Но нападение оказывается ещё более внезапным, чем я предполагала, потому что за одно-единственное мгновение у моей талии обвивается одна из щупалец и приподнимает меня наверх. Я кричу, роняя вдруг клинок, и вижу перед собой мощную раскрытую до предела челюсть. Бесполезно пытаться выбраться из цепких объятий этого крупного существа, кожа которой скользкая настолько, что мои руки только сильнее пачкаются в склизкой плёнке, пахнущей сырой рыбой. Я решаюсь на другой шаг – едва тинит подносит меня к своему огромному рту, как я со всей силы бью его ботинком в самый крупный глаз. Существо начинает кряхтеть, а щупальце у меня на талии ослабевает. К счастью, в отличие от ковонов, тиниты ясно чувствуют боль и слабеют от неё. Вот, почему её нужно ослеплять. В их глазах – самые чувствительные нервы.

Я падаю на землю, освободившись, и судорожно ползу к ножу, показывающемуся в песке. Дыхание у меня неровное и частое. Монстр уже приходит в себя и