Королевство Кипр и итальянские морские республики в XIII–XV веках - Светлана Владимировна Близнюк

Судьбы отдельных людей, участников войны, позволяют судить о последствиях войны именно для конкретных людей, о ее влиянии на их частную жизнь. Среди тех, кого война не обошла стороной, оказываются и граждане Генуи, и подданные короля, и сам король. Некоторые участники войны, действительно, не только прославились сами, но и обеспечили себе и своим потомкам сильные политические позиции в самой Генуе. После войны стремительно растет политические влияние рода Кампофрегозо. Пьетро Кампофрегозо, принесший Генуе победу в войне, называется в генуэзских источниках не иначе, как славным, смелым, честным, добродетельным и т. п. Его сын, Томмазо, в девятнадцать лет стал капитаном Фамагусты, а в сорок пять, в 1415 г., - дожем Генуи[755]. Стелла при этом отмечают, что помимо его собственных заслуг и достоинств, не последнюю роль в его избрании дожем сыграла слава его отца[756]. Однако для многих война стала не триумфом, а катастрофой, обернулась чрезвычайными убытками не только для короля Кипра, но и для многих из тех генуэзцев, которые отправились к берегам острова, мечтая прославиться, обогатиться, получить на острове земли и доступ к доходам от кипрской экономики, а в результате, — пережили крушение своих надежд: вместо славы, богатств и земель они обрели многолетнее хождение по судебным инстанциям, материальные потери и постоянные моральные терзания.

Тяжба Дамиано Каттанео, героя войны 1373–1374 гг. — показательней всего. Выше мы уже говорили о его весьма заметной роли в прошедшей войне. Однако через двадцать лет после ее окончания мы видим этого человека среди пострадавших. Он выступает в роли истца против дожа Антониото Адорно. Каттанео, присоединившись со своей эскадрой к флоту Пьетро Кампофрегозо, оставался в Совете адмирала в течение 23 месяцев, не получая, по его словам, за службу никакого жалования. По возвращении в Геную он претендовал не только на компенсацию затрат, связанных с экспедицией и пребыванием у берегов Кипра, но и на значительное вознаграждение в 2000 золотых флоринов, которое ему явно было обещано. Однако очевидно и то, что на его экспедицию были выделены средства. Документы дела Каттанео упоминают свидетельства об этом, содержащиеся в картулярии Маоны Кипра за 1373 и 1374 гг., сделанные рукой нотария Антонио де Гави. Судьи, рассматривавшие казус, включили эти факты в документацию как относящиеся к делу. Это неудивительно. Маона являлась главным финансистом войны, и названные свидетельства из ее бухгалтерии, несомненно, должны были касаться именно финансирования экспедиции Каттанео. Утверждение Дамиано, что он за время войны изрядно поиздержался и не получал никаких средств на еду и одежду, выглядят, мягко говоря, не совсем правдоподобно. По возвращении в Геную (скорее всего в июле-августе 1375 г.) он, судя по всему, получил и положенное ему жалование, и названную премию, о чем распорядился дож Доменико Кампофрегозо. Затем, после прихода к власти в 1378 г. Антониото Адорно, который, согласно словам Дамиано, разжег против него ненависть, истец был лишен премии, и названные 2000 флоринов были с него удержаны на основании закона, что «Ректоры или официалы не могут принимать премии или exenia"[757]. В начале XV в. архиепископ Генуи будет обвинять губернатора Бусико в том, что он принимал дары и разнообразные подношения от короля Кипра, чем наносил ущерб и королю Франции, от имени которого правил, и самой Генуэзской республике[758]. Однако капитаны галер — не ректоры и не представители генуэзской администрации. Поэтому, строго говоря, данный закон к ним не относился. В 1385 г., т. е. при очередном отстранении Адорно от власти, Каттанео попытался вернуть отобранное, подав первый иск. Поначалу его жалобы оставались тщетными. И только в 1393 г., т. е. почти через 20 лет после войны, дож Антонио де Монтальдо и Совет старейшин Генуи вынесли постановление о незаконности наказания Дамиано Каттанео. Согласно их решению, удержанные с него 2000 флоринов должны были быть возвращены. Другими словами, «война с Кипром» для Дамиана Каттанео тянулась почти 20 лет. Понятно, что при таких обстоятельствах вряд ли можно говорить о ее благополучном для него исходе. Кстати говоря, Дамиано был не единственным представителем рода Каттанео, принимавшим участие в войне. Махера называет еще двух членов этой семьи: Бернабо Каттанео и Антонио Каттанео, которые прибыли к берегам Кипра вместе с Дамиано и были капитанами галер, входивших в его эскадру[759].

Некоторые граждане республики получили после войны от короля Кипра денежные феоды. Новый тип продвижения своих экономических интересов на Кипре породил и проблемы, ранее незнакомые генуэзской дипломатии. Выдача королем феодов генуэзским гражданам и возмещение ущерба, понесенного ими во время войны на острове, предусматривались условиями мирного договора между Кипром и Генуей, заключенного в октябре 1374 г.[760] Теоретически, за королем сохранялось право выкупа фьефов, переданных генуэзцам. Однако практически, это было нереально. Огромная послевоенная контрибуция, наложенная на королевство, и постоянно пустая государственная казна не позволяли даже мечтать об этом. Кроме того, в том же договоре 1383 г. предусматриваются меры, способные оградить генуэзских граждан от нежелательных выкупов. Сами генуэзцы считали, что король не обладает правом выкупа феодов, поскольку он сам «должен и обязан передать эти феоды названным генуэзцам в Фамагусте и других местах, которые были уступлены коммуне Генуи»[761].

Правительство Генуэзской республики всячески поддерживало стремление своих граждан получить феоды и доходы на острове, считая их, несомненно, частью компенсации материального и морального ущерба, понесенного во время войны. Можно было бы ожидать, что для получивших такие феоды война завершилась как нельзя лучше. Однако реальность оказывалась иной. Попытки воспользоваться редкими для Европы этого времени денежными фьефами Лузиньянов породили многочисленные неудовольствия. Король, и без того опутанный колоссальными долгами самой Генуэзской республике, был практически не в состоянии выполнять финансовые обязательства перед отдельными ее гражданами, как бы принятыми на королевскую службу. В то время граждане республики через свое правительство требовали от короля их оплаты; генуэзские послы также делали все, что от них зависело, чтобы заставить короля выполнять свои обязательства не только перед республикой, но и перед ее гражданами. Каждый раз во время переговоров и при заключении нового межгосударственного договора они не забывали напомнить об этом королю. Пункт о возвращении генуэзцам всех их фьефов был включен в кипро-генуэзский договор, утвердивший аннексию Фамагусты от 19 февраля 1383 г. В качестве гарантии интересов держателей фьефов устанавливался размер пени в 5 % годовых[762]. В этой связи следует заметить, что только по названной статье долги короля тянулись десятилетиями. Соответственно — «счастливые» обладатели фьефов, как и сама республика, десятилетиями ждали возврата долгов. Однако, по сравнению с генуэзским правительством, положение граждан