Василий Чуйков - Николай Александрович Карташов

для ввода 1-го гвардейского мехкорпуса генерал-лейтенанта И.Н. Руссиянова. Комкор уверил, что танки скоро двинутся в бой. Однако их по-прежнему не было. Малиновский пытался дозвониться до командующего бронетанковыми и механизированными войсками фронта генерал-лейтенанта танковых войск П.В. Волоха. Ему ответили, что он находится в лесу.

– Что смотришь? Что смотришь? – глядя на Чуйкова, закричал Малиновский. – Иди и сам вводи! Заснули они, что ли?

Чуйков не стал ждать новых упреков. Козырнув, тут же отправился на исходный рубеж ввода мехкорпуса. Оказалось, что генерал Волох был убит осколками от шального снаряда, из-за этого и произошла задержка ввода в бой мехкорпуса Русиянова. Конечно, война списывала многое, в том числе и грубость. Сам Василий Иванович тоже, случалось, не всегда гладил по головке подчиненных…

Идея Чуйкова о проведении ночной операции Малиновскому понравилась. Однако командующий развил идею дальше.

– Наступать будем всеми силами фронта! – сказал он. – Ослепить надо как следует немцев и хорошенько ударить!

Тут же, в землянке Малиновского, начали составлять план ночного штурма Запорожья. Чуйков впоследствии вспоминал в своих мемуарах:

«Что нас привлекало в плане ночного наступления, кроме обычных преимуществ, которые давал ночной бой? – вспоминал Чуйков. – Прежде всего, безусловная внезапность. Ночное наступление такими большими силами – явление необычное. Крупные ночные сражения велись довольно часто в ходе Великой Отечественной войны, но силами трех армий, танкового и механизированного корпусов сражения не велись. Стало быть, немецкое командование не сразу, не в первый же момент удара догадается, что весь фронт перешел в наступление, поэтому не сможет должным образом сориентироваться, пропустит нужный момент для маневрирования резервами, и мы сможем осуществить решительный прорыв к городу».

13 октября в 21 час 50 минут стылое небо вздрогнуло от мощных орудийных выстрелов – артиллерия фронта открыла огонь. Воздух наполнился сплошным гулом и грохотом. Огненными стрелами пронеслись снаряды «Катюш». Через десять минут артподготовка закончилась. Послышался басовитый рокот танковых двигателей, скрежет гусениц. Танки на высокой скорости, с зажженными фарами, неся на себе десантные группы бойцов, устремились на ослепленного врага. Гвардейцы Чуйкова начали штурм…

К середине ночи уже было ясно, что наступление проходит успешно. Противник был выбит с позиций второго оборонительного обвода. В прорыв Чуйков ввел два корпуса – 23-й танковый Героя Советского Союза генерал-лейтенанта танковых войск Е.Г. Пушкина и механизированный генерал-лейтенанта И.Н. Руссиянова. Потянулись первые вереницы пленных. Некоторые из них тут же были допрошены. Пленные солдаты показали, что ночное наступление застало их врасплох. Многие офицеры на ночь уехали в город, а рядовой состав, не ожидая ничего, лег спать.

Рассвет гвардейцы Чуйкова встретили у черты города. В отдельных местах бои шли уже на улицах Запорожья. В дальнейшем, подтянув артиллерию, передвинув наблюдательные пункты, войска армии после короткой передышки в 8 часов утра одновременным ударом со всех сторон начали штурм города. Соседние 6-я и 12-я армии, развивая успех, выходили к Днепру. В своих мемуарах «В боях рожденная…» участник штурма Запорожья, Герой Советского Союза, генерал-лейтенант И.Н. Руссиянов писал:

Мне хочется еще раз отметить, что успеху штурма во многом способствовало то, что он проводился ночью, – это был первый в истории Великой Отечественной войны ночной штурм крупного города, в котором принимали участие одновременно три армии с привлечением более 200 танков и САУ. Немаловажную роль сыграла и психологическая обработка противника. Сразу после мощной артподготовки по всему фронту перед вражеской полосой обороны вдруг сразу вспыхнули тысячи слепящих танковых фар и прожекторов. Вперед двинулась танковая лавина, изрыгая огонь из пушек и пулеметов. Это так подействовало на фашистов, что многие из них с воплями, бросая оружие, в панике бросились бежать. Часть к себе в тыл, а часть, как ослепленный на дороге светом фар заяц, прямо под гусеницы наших танков. Впоследствии было установлено, что многие из них сошли с ума.

К 13 часам 14 октября город Запорожье был освобожден. Над городом вновь взвились красные флаги. В ходе ночных боев 13 и 14 октября только силами 8-й гвардейской армии было уничтожено более 3000 солдат и офицеров противника, 26 тяжелых орудий, 59 пулеметов, 22 миномета, 32 танка, 120 автомашин и бронетранспортеров…

В тот же день Верховный главнокомандующий Сталин издал приказ № 33, в котором были слова и об армии Чуйкова и его соединениях:

Войска Юго-Западного фронта, продолжая успешно наступательные действия, сломили ожесточенное сопротивление противника и сегодня, 14 октября, штурмом овладели крупным областным и промышленным центром Украины городом Запорожье – важнейшим транспортным узлом железнодорожных и водных путей и одним из решающих опорных пунктов немцев в нижнем течении Днепра.

В боях за освобождение города Запорожье отличились войска генерал-лейтенанта Чуйкова, генерал-майора Данилова, генерал-лейтенанта Лелюшенко, генерал-майора Куприянова, генерал-майора Семенова, генерал-майора Гурьева, танковые части генерал-лейтенанта танковых войск Пушкина, генерал-лейтенанта Руссиянова…

В ознаменование одержанной победы соединениям и частям, отличившимся в боях за освобождение города Запорожье, присвоить наименование «Запорожских».

Поздним вечером в 23 часа 30 минут Москва от имени Родины отсалютовала доблестным войскам, освободившим Запорожье, двадцатью артиллерийскими залпами из 24 орудий.

После успешного завершения Запорожской наступательной операции перед армией Чуйкова были поставлены новые задачи. Правда, ряд операций прошел в отсутствие Василия Ивановича. По настоянию командующего фронтом Малиновского и представителя Ставки маршала Советского Союза А.М. Василевского он уехал в Москву на лечение в госпиталь. Поездка была вынужденная. Дали о себе знать старые раны, да и колоссальное перенапряжение в период Сталинградской битвы, последующих боях тоже отразилось на его здоровье. Но уже после октябрьских праздников Чуйков, подлечившись, вновь вернулся к командованию армией, которая проводила частные наступательные операции. Тогда же фронт, в составе которого воевала 8-я гвардейская армия, был переименован в 3-й Украинский фронт.

Незаметно наступил Новый, 1944 год. Бокалы, стаканы, солдатские алюминиевые кружки бойцы и командиры 8-й гвардейской армии подняли на правом берегу Днепра. Как водится, все пили за Победу. Никто не сомневался в том, что наступивший год станет годом дальнейшего наступления войск Красной армии и изгнания с советской земли немецко-фашистских захватчиков.

В своих мемуарах «В боях за Украину», «Гвардейцы Сталинграда идут на Запад» Василий Иванович подробно написал об операциях, которые были осуществлены его армией. Сказать, что все они были успешные, нельзя. Война диктовала свои задачи, решать которые приходилось не всегда по установленным, как в математике правилам. В то же время в ходе проведения этих операций Чуйков проявил свои лучшие командирские и полководческие качества и в первую очередь способность предвидеть развитие событий, творческий подход к решению боевых задач, стремление глубоко и всесторонне готовить каждую операцию, умение грамотно сосредоточивать силы и средства на главном направлении.

Двадцать четвертого февраля Чуйков получил директиву командующего фронтом, которая нацеливала 8-ю гвардейскую армию отбросить противника за реку Ингулец и захватить плацдармы на правом берегу. Уже на следующий день развернулись упорные бои на ее левом берегу.

Как всегда, Чуйков находился там, где рвались снаряды и свистели пули. На небольшой украинский хутор, где он в это время находился, неожиданно налетели немецкие бомбардировщики. Бомбы посыпались, словно из рога изобилия.

– Я выскочил из хаты, а кругом поле, спрятаться негде, – вспоминал спустя годы Василий Иванович. – Тогда просто прижался к стене, даже пригибаться не стал. Весь налет так и простоял. Отхожу от стены, а на ней ни одного целого места – вся изрешечена осколками. Только мое место целое. Напряжение страшное, рук не могу разомкнуть и тут-то чувствую, что меня Бог спас. Хочу перекреститься, а кулак не разжимается: руки от напряжения сведены судорогой. А может, от волнения. И тогда я кулаком перекрестился. Потом вошло в привычку – на Днестре, Висле, в Берлине.

Внук маршала – Николай Владимирович Чуйков поведал автору книги историю, связанную с этой бомбежкой. Когда Василия Ивановича не стало, его сын Александр Васильевич Чуйков, перебирая вещи отца, раскрыл его партийный билет, где лежал небольшой клочок бумаги с молитвой: «О, могущий! Ночь в день превратить, а землю в цветник. Мне все трудное легким содей. И помоги мне!» Эту охранную молитву как благословение на победу надиктовала Елизавета Федоровна, мать