Иеромонарх революции Феликс Дзержинский - Алексей Александрович Бархатов

Многое из рассказанного Маршаном чекисты уже знали, за названными людьми наблюдали, но приводимые им факты и свидетельства были ценным дополнением.

Перенося документы из одной стопки в другую, Феликс уже не раз поглядывал на телефонный аппарат – ждал весточки из Петрограда. От Берзиня. У него вот-вот должна произойти важная встреча. И потому, когда звонок раздался, Дзержинский мгновенно схватил трубку.

Сообщение действительно касалось Петрограда. Но было совсем нежданным. Убит Урицкий. И Свердлов уже распорядился о спецпоезде для председателя ВЧК. В который раз на столе остался недопитый чай…

Впрочем, сегодня об этом жалеть не приходилось – в спецпоезде предусмотрительного Якова Михайловича всегда было чем перекусить в дальней дороге. Меньше месяца назад сам Свердлов вместе с Троцким выезжали в этом же мягком вагоне в Петроград на съезд Советов Северной области, где сидели в президиуме вместе с Зиновьевым и Урицким. Кто-то даже пошутил, что это был президиум кудрявых. Ну это шутка, а решения там принимались серьёзные. В том числе Петроградская ЧК тогда была наделена правом на расстрел. И они уже начали им пользоваться.

Северная область вообще во многом вела себя автономно. В неё входила территория Петроградской, Псковской, Новгородской, Олонецкой, Вологодской, Архангельской, а с июня ещё Северо-Двинской и Череповецкой губерний. Это более чем значительная часть незанятых врагом русских земель. Был у них свой ЦИК, свой Совнарком, своя ЧК. Эти органы, во главе которых стояли известные, заслуженные революционеры, не раз ревниво относились к решениям московских властей, порой даже скрыто, а то и открыто конфликтовали. Дзержинский с ВЧК ощущали это и на себе.

К самому Моисею Урицкому Феликс ни неприязни, ни особых симпатий не имел. Сейчас под стук колес он вспоминал различные эпизоды, с ним связанные, даже слышал его хрипловатый голос, то тихо восторгавшийся Троцким, то резко и громко, как и Дзержинский, выступавший против Брестского мира. Они не раз одинаково голосовали на тех или иных заседаниях. Но при этом всегда ограничивались сугубо официальным общением. Вот и в подробности операции с участием Берзиня петроградских чекистов Феликс предпочел без особой необходимости не посвящать.

Обстоятельств убийства он пока не знал. Однако мысль о Гороховой, о злополучном кабинете бывшего градоначальника Трепова, где однажды уже проливалась кровь, мелькала.

Впрочем, оказалось, что это случилось в вестибюле другого места службы Урицкого – Комиссариата внутренних дел Петроградской коммуны, в самом центре города, на Дворцовой площади.

Следствие уже началось. Убийца был почти мгновенно арестован. Сведения о нем сразу легли на стол Дзержинского: «Каннегисер Леонид Иоакимович, 23-х лет, из дворян, еврей, проживал в Петрограде по Саперному пер., д. 10, кв. 5. Бывший юнкер Михайловского артиллерийского училища, студент 4 курса Политехнического института». Объясняет всё личной местью. Десять дней назад коллегия Петроградской ЧК проголосовала за немедленный расстрел 21 заключённого. Среди них был друг Каннегисера – Владимир Перельцвайг.

Но сразу включиться в это расследование Дзержинскому не удалось. По приезде председателя ВЧК ждала срочная телеграмма из Москвы: вечером во время выступления на заводе Михельсона стреляли в Ленина. Он ранен. По возвращении придется разбираться. Месяц назад охрану Владимира Ильича вывели из подчинения Свердлова и возложили на ВЧК. На тысячных митингах к ним подключали ещё и красноармейцев.

Завод Михельсона Ленин любил и уже не первый раз выступал там даже нынешним летом. Феликс вспомнил, как в июне комиссар Замоскворечья Блохин даже жаловался ему по телефону, что председатель Совнаркома попросил убрать охрану со сцены. И он разрешил оставить её рядом. Как там было на этот раз?

В памяти всплыла и поправка Рейли в последнем разговоре с Берзинем о том, что нужен не захват, а ликвидация Ленина.

Похоже, что тянуть с посольским заговором дальше уже нельзя. Действовать необходимо решительно, энергично, одновременно в двух городах, невзирая на дипломатический статус фигурантов.

Он намеревался тут же вернуться, поручив петроградскую часть операции местной ЧК, которая через задержанную ранее контрреволюционную группу тоже вышла на Кроми, но Свердлов попросил задержаться, чтобы окончательно разобраться с убийством Урицкого.

Согласовали план с Петерсом. Дзержинский, оказавшись в Петрограде, взял на себя общее руководство здесь, а Петерс отвечал за одновременные действия в Москве, благо основные адреса и имена уже были известны.

Вечером 31 августа группа петроградских чекистов во главе с Гиллером оцепила здание английского посольства на Дворцовой набережной, где, по сведениям Берзиня, должны были собраться основные заговорщики. Им удалось без особого шума занять первый этаж, но едва стали поднимались на второй, раздались выстрелы. Как выяснилось, стрелял как раз Кроми. Двух человек ранил, одного убил. И в результате погиб, предварительно успев сжечь в кабинете какие-то бумаги. Нельзя назвать до конца удачной и московскую часть операции. Как доложили Дзержинскому, главным подозреваемым Сиднею Рейли, Анри Вертимону и Ксенофонту Каламатиано удалось скрыться. А на ночной обыск к Локкарту поехал не Петерс, а комендант Кремля Мальков.

Феликс лишь на секунду удивился этой странности – человека, более преданного Свердлову, просто нет и быть не может. Но объяснить подобную активность коменданта Кремля и его людей, будь Феликс в Москве, было бы сложно. Уж обыски чекисты и сами неплохо научились проводить.

Петерс включился, лишь когда английский дипломат вместе с помощником и найденными бумагами был доставлен к нему на допрос. Прекрасное владение языком чекисту не помогло. Несмотря на предъявленные ему документы и свидетельства, Локкарт, сославшись на свой статус, отказался давать показания и в результате через несколько часов был отпущен.

Прошли ещё обыски и засады. Арестовали всего тридцать человек. У Анри Вертимона, обитавшего в помещении католической гимназии при церкви Петра и Павла, нашли 18 фунтов 48 золотников пироксилина, 39 капсул от динамитных шашек, шпионские шифры и карту Генерального штаба. Засада на конспиративной квартире Сиднея Рейли в Шереметьевском переулке задержала бывшую надзирательницу гимназии Марию Фриде, с документом, подписанным «№ 12». Он содержал сведения о формировании дивизий Красной армии в Воронеже, о графике работ Тульского оружейного завода, количестве выпускаемых патронов, о том, что из-за нехватки хлопка сократилось производство боеприпасов.

Выяснилось, что Мария Фриде служит в американском консульстве сестрой милосердия отряда Красного Креста, а пакет был получен от её брата Александра, работавшего в управлении начальника военных сообщений. На их квартире нашли пятьдесят тысяч рублей и донесение агента «№ 26»: «В Тамбове формирование частей Красной Армии протекает крайне медленно. Из 700 красноармейцев, готовых к отправке на фронт, 400 человек разбежались. В