Знаки, символы и коды культур Востока и Запада - Светлана Тевельевна Махлина

термин. Возьмем «Философскую энциклопедию», созданную в 1960 году. Тогда это был выдающийся памятник интеллектуальной культуры. Несмотря на идеологическое давление, этот знаменитый пятитомник выделялся интеллектуальной свободой и стремлением к объективной истине. Статья «Гармония» начинается следующим тезисом: «Гармония (от греч – связь, стройность, соразмерность частей) – категория, отражающая закономерный характер развития действительности, внутреннюю и внешнюю согласованность, цельность и соразмерность содержания и формы эстетического объекта»… (4, 323). Далее в статье описывается осмысление этой категории в истории философской мысли. Само собой разумеется, что основной упор в развитии понимания гармонии лежит в сфере эстетики.

В замечательном романе, удостоившемся премии «Русский Букер десятилетия» «Ложится мгла на старые ступени» его автор Александр Чудаков верно пишет: «Инстинктивное стремление человечества к охранению психики. Ведь живая природа не дает больших площадей интенсивного цвета: крыло бабочки, цветок, хвост павлина. Беспримесно-маковое поле – изобретение наркотического воображения цивилизации. К тому ж и розовость фламинго. И ковер алых степных тюльпанов, и радуга уравновешиваются другими летними красками» (6, 427). В дневнике последнего года он записывает: «… Мир становится все абсурднее и хаотичнее, но писатель не должен рабски это отражать, а в душе своей держать идею сдерживающей гармонии (курсив мой – С.М.), чтобы все не рассыпалось уж совсем на куски» (6, 590). Понятно, что гармония получает наибольшее отражение в искусстве. Однако, больше, чем в других видах искусства, гармония более всего выявляется в музыке. Ни для кого не секрет, что наиболее полное и полноценное постижение музыки, в отличие от других видов искусства, доступно лишь тем, кто изучал музыку профессионально и такие дисциплины, как гармония, сольфеджио, полифония, инструментоведение, анализ формы, теория и история музыки и т. п. Довольно показательно, что в телевизионной игре «Что, где, когда» самыми трудными вопросами для знатоков являются вопросы, посвященные музыке.

В плане нашей темы интересен документальный фильм об Алис Саммер «Долгая и счастливая жизнь». Фильм был создан в 2013 году. Алис Саммер снимали, когда ей уже было 109 лет. В этом фильме она рассказывает, что с сыном попала в Терезин и Аушвиц (Освенцим). Оказывается, там музыкантов не убивали. Она считает, что «музыка – это Бог». В Лондоне, где она живет одна (все близкие, и даже сын, ушли из жизни) она каждый день играет. Постоянно улыбаясь, Алис утверждает, что «жизнь – прекрасна. И даже когда плохо – это хорошо».

Именно после этого фильма я наконец-то поняла, почему отец хотел, чтобы я была музыкантом. Музыка, считал он, в любых условиях спасает. Что бы ни случилось – война, тюрьма – везде музыка позволяет выжить. Это был человек, переживший войну и все ее тяготы иммигрантской жизни. На войну его не взяли, ибо он был «чужак». А вот отправили в трудармию. Только потом я поняла, что это такое. Но он как музыкант (играл на трубе в оркестре Эдди Рознера) все перенес и пережил и сумел сохранить жизнь жены и ребенка (я родилась за 2 месяца до войны).

Гармония дает себя знать в музыке наиболее полно и всесторонне. Эту значимость музыки отмечали многие. Так, Томас Манн считал музыку барометром общемировых процессов, «квинтэссенцией культуры». Стефан Малларме считал, что музыка – модель моделей, тип музыкальной архитектуры, применяемый ко всем искусствам», репрезентируя искусство в целом. Жан-Поль Сартр считал музыку предельным выражением экзистенциальной природы искусства. (Подробнее об этом см.: 3). Только в музыке есть такой отдельный предмет ее изучения и осмысления как гармония. В замечательном «Музыкальном словаре Гроува», созданном на основе британской музыкальной энциклопедии, статья «Гармония» дает следующее определение: «Гармония (греч. – «созвучие», «соразмерность»). В широком философском смысле – один из атрибутов прекрасного. В применении к музыке термин «Г.» часто обозначает упорядоченную систему сочетания звуков (различаются Г. барокко, классицизма и т. п., гармонические систем отдельных композиторов, школ или направлений»). Г. в более узком смысле – объединение музыкальных звуков в вертикальные конгломераты (созвучия, аккорды) и объединение этих конгломератов в последования…» (2, 223). Далее идет музыковедческая теория.

И когда в каком-либо виде искусства увеличивается стремление к гармонии, мы подчеркиваем музыкальность того или иного произведения.

Примером такой музыкальности может служить роман Джеймса Джойса «Улисс». Во время перестройки, как многие помнят, в средствах массой информации появилось много произведений, бывших под запретом, которые читались в самиздатских и тамиздатских публикациях. Официально были опубликованы Михаил Булгаков, Андрей Платонов, Владимир Набоков и многие другие. К тому же стали печатать и то, что раньше совсем было недоступно советскому читателю. Так, в «Иностранной литературе» в течение целого года публиковали роман «Улисс» Джеймса Джойса. Структура романа довольно сложная. Он состоит из трех частей: «Телемахиада», «Странствия Улисса», «Возвращение». Всего 18 эпизодов, каждый из которых соотносится с Гомеровской «Одиссеей». Поэтому каждый эпизод имеет античное название. Так, например, первый эпизод «Телемак» соотносится со вступительными песнями I, II Гомеровской «Одиссеи». Второму эпизоду «Нестор» отвечает Песнь III. Песнь IV – третьему эпизоду. – «Протей». Песнь V – сопоставима с 4 эпизодом «Калипсо». Однако уже с 5 эпизода места из «Улисса» перестают отвечать порядку «Одиссеи». Так, 5 эпизод «Лотофаги» больше соответствует Песни IX. Эпизоду 6 «Аид» соответствует песнь XI. А вот эпизоду 7 «Эол» соответствует начало Песни X. 8 эпизод «Лестригоны» точно следует за поэмой. Эпизод же 9 «Сцилла и Харибда» вообще не следует Гомеру, выполняя сложные задания отнюдь не Гомерова плана. Столь же самостоятельным оказывается эпизод 10 – «Блуждающие скалы». 11 эпизод «Сирены» связан с хрестоматийным приключением гомеровского героя. 12 эпизод – «Циклопы» вполне сопоставим с Песнь IX. 13 эпизод «Навсикая» напоминает Песнь VI. Однако аналогии не всегда просматриваются в романе. Эпизод 14 «Быки Солнца» весьма отдаленно связан с Гомером. 15 эпизод «Цирцея» связан с описанием у Гомера волшебницы Цирцеи, обращающей людей в свиней. В романе – это описание борделя. 16 эпизод «Евмей» соответствует Песни XVI. 17 эпизод «Итака», открывающий третью часть романа – «Возвращение» мало напоминает возвращение Одиссея, хотя точки соприкосновения явно видны. Последний эпизод – «Пенелопа» явно воплощает в волшебнице жену Леопольда Блума Молли.

Роман повествует об одном дне жизни Леопольда Блума. Начинается он первым эпизодом – «Телемак» в 8 часов утра. Далее Блум встречает в городе разных людей. Эти персонажи имеют реальные прототипы, и их достаточно много. Как правило, это те люди, которых Джойс знал лично. Чтобы не запутаться в сюжете, Джойс составил план с разноцветными линиями, соответствующими тем или иным героям. Причем, очень часто Джойс расправляется со своими недоброжелателями тем, что герои, их воплощающие, носят отрицательные черты. В течение дня Блум проходит по городу,