Исчезнувшая в полночь - Джейк Андерсон

С мистером Корралом я беседовал дважды. В первый раз он сказал, что Элизу не проверяли на «наркотики для изнасилования». Подобные тесты обычно считают дополнительной информацией, остающейся на усмотрение семьи. Базовые анализы выявляют около пяти основных наркотиков, за остальные должны платить родные.

Во время второго разговора мистер Коррал сказал, что семья Лэм не была убеждена в том, что Элиза стала жертвой несчастного случая. Может показаться, что в этом нет ничего удивительного, однако вспомним: на суде адвокаты семьи недвусмысленно заявили, что гибель Элизы была следствием психического заболевания, а не действий преступника. Они специально заострили на этом внимание, и такие критики конспирологической линии, как Пол Бревик, провозгласили это подтверждением версии несчастного случая.

Но как оказалось, это заявление было сделано в значительной степени ради выбранной адвокатами стратегии. Поскольку суд был гражданским и семья Лэм явно пыталась доказать, что смерть Элизы была предотвратимым несчастным случаем, ответственность за который несет Cecil, адвокаты были вынуждены исключить убийство из списка претензий. Ведь если смерть наступила от руки преступника, это снимает с отеля вину.

Потому для меня и стало важной новостью, что семья Лэм действительно всерьез подозревала преступный замысел. А мистеру Корралу хорошо известно, насколько упорными могут быть родные жертвы в своих подозрениях. По его словам, семьи очень часто не верят результатам вскрытия, и это доставляет трудности коронерам. Нелегко объяснить охваченным горем, опустошенным утратой людям, что никто не повинен в смерти их близкого, что некого судить.

Как оказалось, коронеры неоднократно общались с родственниками Элизы — те хотели знать, кто нашел ее тело и как этот человек узнал, где оно находилось. Оба вопроса были обоснованными.

Мистер Коррал сообщил, что на определенном этапе следователи полагали, что Элизу оглушили и засунули в цистерну. Они допускали, что ее могли задушить. Но когда вскрытие не обнаружило ни синяков, ни признаков травм, указывающих на борьбу, они отбросили версию преступного деяния.

А потом мистер Коррал поведал мне нечто поразительное.

Как оказалось, он спросил одного из детективов: «Как думаете, что это было?»

Детектив (он не уточнил его имени) сказал, что, по его мнению, Элиза пошла на крышу поплавать и пустил ее туда один из служащих.

Это совершенно умопомрачительное заявление — по нескольким причинам.

Во-первых, оно подтверждает, что детективы имели основания полагать, что служащий отеля был вместе с Элизой на крыше или у выхода на крышу в какой-то момент той ночи (о такой возможности рассуждал сетевой расследователь Робин). Во-вторых, трудно представить, что этот служащий мог предложить постояльцу отеля поплавать в цистерне. Строго говоря, это полный абсурд (если, конечно, служащий не солгал Элизе, имея дурные намерения).

Помимо того что это утверждение предполагает криминальную подоплеку, оно противоречит показаниям директора отеля Эми Прайс, главного инженера Педро Товара и рабочего Сантьяго Лопеса: все они заявляли под присягой, что сигнализация не была отключена. Служащий должен был ее отключить, чтобы пустить Элизу на крышу. Если отключения не требовалось, значит, сигнализация не работала, что также противоречит показаниям сотрудников отеля.

Это был первый, но не последний случаи, когда я обнаружил признаки возможного лжесвидетельствования.

Но возможно, самое важное — если служащий сознательно отвел Элизу на крышу или предоставил ей доступ туда, это рождает сильные подозрения относительно времени, затраченного на обнаружение ее тела. Это означает, что все то время, пока Элиза числилась пропавшей — девятнадцать дней, — тот, кто был с ней на крыше или пустил ее туда, молчал о ее местонахождении.

Если бы тело Элизы нашли быстрее, с весьма высокой долей вероятности определить причину ее смерти было бы легче. За то время, что она провела в воде, существенно уменьшился объем крови для тестов, исчезли улики и, возможно, из органов и крови пропали следы определенных труднозаметных препаратов.

Логично предположить, что человек, бывший с Элизой на крыше, молчал, поскольку понимал, что, признавшись, рискует стать подозреваемым. Также этот человек мог бояться потерять работу, ведь, разрешив постояльцу подняться на крышу, он, несомненно, нарушил внутренний устав. В лучшем случае эта гипотетическая личность — знавшая, что Элиза была на крыше, и ничего не сообщившая полиции, пока девушку искали, — виновна в создании существенных помех для следствия; в худшем — она может быть причастна к смерти Элизы.

Наконец, я спросил Фреда о проверке на изнасилование. Почему ее не провели?

Помолчав, он ответил:

— Ее провели.

— О… хмм, минутку, сейчас посмотрю… — Я притворился, что пролистываю отчет о вскрытии, но я уже знал, что результатов проверки там нет.

Я сказал Фреду об этом, и он сообщил, что к отчету должен прилагаться дополнительный документ с результатами анализов. В открытом доступе его, разумеется, нет. Тогда я направил в полицию Лос-Анджелеса запрос касательно этого документа, и мне ответили, что его не существует.

Позже я поговорил с главным коронером Брайаном Элайасом, и тот преподнес мне еще один сюрприз. Элайас сообщил, что коронеры собрали образцы для проверки на изнасилование, но полиция Лос-Анджелеса не стала ее проводить.

Я от души поблагодарил мистера Коррала. В итоге он оказался единственным, напрямую связанным с делом Элизы человеком, который согласился ответить на вопросы по телефону. Я дал ему свою электронную почту и предложил прислать рукопись книги, если понадобится редактор.

Через несколько месяцев после нашей беседы с Корралом благодаря утечке информации стало известно, что специальный циркуляр предписывал коронерам не разговаривать с журналистами об отдельных делах, пока в управлении не сформируют официальную позицию.

Я и без того скептически относился к результатам вскрытия, но затем начал читать разбор, сделанный независимыми коронерами, которые изрядно сомневались в том, что версию убийства в деле Элизы можно исключить.

А потом мы записали на камеру интервью с судмедэкспертом, и это изменило все.

НЕВЕРОЯТНЫЙ НОВЫЙ АНАЛИЗ

Доктор Джон Хизерот владеет и управляет Path Lab Services, расположенной в городе Гарден-Гров медицинской референтной лабораторией, где принимают и обрабатывают образцы крови, заказанные клиентами, по большей части врачами. Принимаемые докторами последующие решения примерно на 80 % зависят от результатов таких анализов. Поэтому точность — основа основ бизнеса и профессиональной репутации Хизерота.

Доктор Хизерот — врач по образованию, имеет сертификат патологоанатома и специализацию в области судмедэкспертизы. Ранее он работал помощником коронера в Питтсбурге, затем преподавал медицинский консалтинг и проводил вскрытия в частном секторе в качестве независимого специалиста. По подсчетам доктора Хизерота, за время работы коронером в Питтсбурге и независимым специалистом в Калифорнии