Исчезнувшая в полночь - Джейк Андерсон

Элиза Лэм страдала от биполярного расстройства 1-го типа — и скорее всего, в тяжелой форме. Первый тип иногда может приводить к угрозе для жизни и требовать госпитализации. Лишь недавно я узнал, что существует и биполярное расстройство 2-го типа, которое характеризуется более мягкими маниакальными эпизодами, но все равно дает потенциально опасные перепады между гипоманией и депрессией.

Биполярное расстройство 2-го типа печально известно тем, что его трудно диагностировать. Генетика — великий прогностический фактор. Для меня это было настолько очевидно, что у меня в голове не укладывалось, как никто даже не предполагал такого раньше. Эта болезнь забрала мою тетю Джилл. У нас это в роду. Биполярное расстройство объясняло мои странные смены настроения и беспорядочные депрессивные паттерны. Каждый симптом приближал мою смерть.

Проистекала ли моя заинтересованность, если не сказать одержимость, гибелью Элизы — хотя бы отчасти — из подсознательной потребности поставить диагноз самому себе и понять, что происходит в моем мозге? Была ли трагическая кончина Элизы для меня своего рода дорожным знаком в глуши, указывающим путь к осознанию? Были ли последние несколько лет одним большим совпадением?

Я вспомнил все мои опасные злоключения, особенно между двадцатью и тридцатью годами, мои импульсивные решения и поступки, мои запредельные эксперименты с запрещенными веществами и злоупотребление ими. Сколько раз я закидывал в себя кучу разных наркотиков, просто чтобы прийти в нормальное самочувствие? Просто чтобы набраться смелости выбраться из дома и дойти до продуктового магазина.

Мне повезло, что я вообще остался жив.

Я вернулся в Cecil, ожидая встретиться лицом к лицу с призраком или обнаружить следы грандиозного заговора. Но нашел лишь свое искаженное отражение в зеркале.

«Поздравляю, — шепнул отель, утроенный оптическим эффектом. — Тебе есть чем гордиться».

Он, она, оно, они — Cecil был разозлен моим откровением, взбешен тем, как одно мгновение просветления обезоружило самых титулованных его демонов.

«Ты можешь уйти… но ты останешься здесь».

«Наешься вдоволь своих таблеток, трус», — подключился Анархист.

Я нажал кнопку на панели лифта и ждал, ничего не отвечая. С биохимией спорить бесполезно.

ЧАСТЬ 3

СОКРЫТИЕ ПРАВДЫ

Реальность формируют те силы, что уничтожают ее.

Д. Харлан Уилсон. Человек из Киото

ГЛАВА 19

И СНОВА О ПРИЧИНЕ СМЕРТИ

Однажды, на поздних этапах расследования, я сел за компьютер и вновь просмотрел самое первое видео с YouTube, секунда за секундой, глядя только на тайм-код. Даже несмотря на мутную картинку с едва различимыми цифрами, можно было четко определить, где меняются секунды (а рядом с ними стремительно мелькают микросекунды), где меняются минуты, а где застыли цифры, обозначающие часы.

На временной отметке 02:28 Элиза в последний раз исчезает в левой части экрана. Открытая дверь лифта неподвижна, а отсчет времени продолжается.

А потом происходит нечто любопытное — заметить это можно, только если смотреть на конкретный крохотный участок экрана.

На отметке 02:42 цифра, обозначающая минуты, меняется. Проходит семь секунд, и на отметке 02:49 эта цифра меняется снова. Число минут меняется дважды в течение семи секунд.

Затем секунды немного сбиваются — из-за какой-то помехи в тайм-коде они теряют ритм. И наконец, когда дверь закрывается, она (дверь) дергается так, словно самое начало ее движения удалили из видео.

Тогда я впервые заметил еще кое-что. Когда дверь открывается на отметке 03:41, стена коридора ярко-красная. До этого она была тусклого серовато-коричневого цвета. Этому есть три возможных объяснения (в порядке вероятности, от наименьшей к наибольшей): первое — мы видим лифт уже на следующий день, и стену освещает яркое солнце, второе — мы видим стену несколько минут спустя, и на стену падает яркий свет из двери одного из номеров, и третье — лифт приезжает на другой этаж.

В этом была трагическая ирония. Спустя всего семьдесят одну секунду после того, как Элиза исчезает из кадра, дверь лифта наконец закрывается и лифт едет на другой этаж.

Я снова принялся думать о сбое в тайм-коде. Это была моя путеводная звезда, золотая жила. Приходился ли сбой на момент, когда кто-то вошел в кадр, преследуя Элизу? Мог ли этот человек или его знакомые отредактировать видео, чтобы уничтожить свидетельство нападения? Имея опыт в редактировании видео, могу сказать, что более подходящего момента для монтажа не найти, потому что в кадре нет движения, и, значит, можно вырезать несколько секунд так, чтобы на видео ничего не дергалось.

Однако причиной такой «дырки» в записи могло быть и то, что камера видеонаблюдения реагировала на движение. Да, на записи есть и другие участки, где движение отсутствует или почти отсутствует, и там никаких сбоев нет, но в недавно прочитанной мною статье о неоднозначной и трагической истории гибели Кендрика Джонсона — его тело нашли в школьном спортзале, в скатанном и стоящем вертикально гимнастическом мате, и позже полиция объявила произошедшее несчастным случаем, — так вот, в этой статье объяснялось, насколько заковыристым и коварным процессом может быть анализ тайм-кода. Адвокаты семьи Джонсона заявляли, что на записи со школьной камеры видеонаблюдения есть странности, но полиция не согласилась.

В записи с Элизой действительно наблюдались подозрительные сбои. Чтобы понять, есть ли этому некриминальное объяснение, требовалось привлечь экспертов по цифровой криминалистике. Но это было лишь началом совершенно новой фазы.

НОВЫЙ РАКУРС

Долгие месяцы, если не годы, я подозревал, что многие конспирологи и сетевые расследователи пользуются заманчивой аурой убийств и паранормальных явлений, чтобы увиливать от реальной проблемы — душевных заболеваний. Мысль о том, что у жертвы мог начаться маниакальный, психотический или смешанный эпизод — и стать причиной смерти, — для них и сегодня остается непостижимой. Меня беспокоило то, что в отсутствие веских свидетельств совершенного преступления люди отказывались признать, что психическое заболевание способно привести к гибели.

Однако затем наконец-то стали появляться новые свидетельства: целая цепь шокирующих заявлений и находок, пробивающих серьезную брешь в версии, выстроенной полицией Лос-Анджелеса. И этот новый ракурс заставил меня заподозрить нечто куда более серьезное, чем попытку «свалить все на призраков»: душевную болезнь использовали, чтобы спрятать огрехи расследования и/или улики, свидетельствующие об убийстве. Могли ли правоохранители Лос-Анджелеса воспользоваться биполярным расстройством Элизы, чтобы закрыть дело и замаскировать свою небрежную работу? Могли ли они (сознательно или невольно) обнародовать подчищенную видеозапись, которая стигматизировала Элизу и предоставила фундамент для их собственного объяснения случившегося?

Чтобы попытаться ответить на эти вопросы, я с головой ушел в