Воспоминания. От службы России к беспощадной войне с бывшим отечеством – две стороны судьбы генерала императорской армии, ставшего фельдмаршалом и президентом Финляндии - Карл Густав Эмиль Маннергейм

войска Пилсудского начали наступление, завершившееся взятием Киева в начале мая. Однако к тому времени пришла очередь Польши. Большевики перешли в контрнаступление силами, освобожденными с Южного фронта и Кавказа. Вскоре Красная армия стала угрожать самой Варшаве, и большевиков лишь с трудом удалось отбросить от самых ворот города.

Мотивы польских государственных деятелей были понятны, и главными виновниками поражения белогвардейцев были генерал Деникин и его советники. Большая доля ответственности за крах лежит тем не менее на правительствах Антанты, которые могли бы выступать арбитрами в спорах, раскалывающих антибольшевистские силы, и которые имели все возможности вмешаться в их внутренние распри. Будь это сделано вовремя, вполне возможно, что результатом стало бы свержение большевистского режима.

Ситуация после двух мировых войн предлагает внимательным наблюдателям поразительные параллели. Западные державы в обоих случаях концентрировались на проблеме Германии и игнорировали опасность, угрожавшую с Востока. Их российская политика находилась под решающим влиянием внутриполитических доктрин, которым было позволено определять курс внешней политики.

По возвращении в Финляндию в начале 1920 года я имел удовольствие получить великолепный национальный подарок, внести свой вклад в который народ призвали в вышеупомянутом воззвании на следующий день после оглашения результатов президентских выборов. Вместе с подарком мне был вручен адрес, подписанный несколькими тысячами граждан, представляющих все слои общества. Адрес гласил:

«В то время, когда жизнь и имущество народа Финляндии были под угрозой, когда само их существование подвергалось опасности, ваш вдохновляющий призыв поднял все силы, поддерживающие унаследованный от наших предков законный общественный порядок, на борьбу с угрозой разрушения и катастрофы. Ваши убедительные слова вызвали, словно из-под земли, доблестную армию Белой Финляндии для освобождения Отечества. Под вашим руководством эта армия сражалась и одержала победу.

В критический момент сейм вновь призвал вас стать нашим регентом. Вы приняли приглашение, и оно было даровано вам для решения стоящих перед вами серьезных проблем.

Выполняя эти функции, вы были вдохновляющим и возвышающим примером для своего народа. В качестве главнокомандующего армией и регента государства вы внушали всему народу высокие чувства морального долга, рыцарства и любви к родине, стоящие намного выше партийных.

Самая большая награда для работника – это его работа. Мы смеем надеяться, что заложенные вами основы будут прочными, а свобода и независимость Финляндии останутся ярким свидетельством ваших великих достижений. Однако мы почувствовали необходимость выразить свою признательность и хотим основать национальный фонд вашего имени, чтобы оно сохранилось в памяти будущих поколений.

Заверяя в глубокой признательности народа, просим вас принять в качестве почетного дара этот фонд, проценты от которого в течение всей вашей жизни находятся в вашем свободном личном распоряжении, а впоследствии будут использоваться в соответствии с вашими указаниями».

Это трогательное заявление подтвердило то, в чем я ни на секунду не сомневался, а именно что в Финляндии все еще существовало сильное общественное мнение, согласно которому завоевания, достигнутые нами в Освободительной войне, были драгоценными и налагали обязательства. Потому еще прискорбнее было видеть продолжающуюся политику подчинения врагам общества, о последствиях которой я столь четко предостерег в своем заявлении перед делегацией партии «Единство».

Еще до заключения мира между Финляндией и Советской Россией – в Дерпте в октябре 1920 года – весной того же года правительство разрешило коммунистам созвать учредительный съезд партии под названием «Социалистические рабочие Финляндии». Подробно задокументированные заявления государственной полиции с призывом к роспуску партии и возбуждению уголовного дела за государственную измену против ее вождей не подвигли правительство даже пошевелиться. Коммунистам разрешили беспрепятственно продолжать партийную работу и пропаганду и принять участие в выборах в риксдаг в 1922 году. В результате коммунистическая партия смогла вернуть не менее 27 представителей в финский риксдаг для отстаивания как своих интересов, так и интересов Москвы.

Правительство не вмешивалось до лета 1923 года. Вожди предстали перед судом и были признаны виновными, а так называемую социалистическую рабочую партию Верховный суд назвал преступной организацией. Прошло еще два года, прежде чем партия была распущена, но даже роспуск не смог положить конец ее деятельности. Коммунистам разрешили продолжать работу под названием «Финляндская партия рабочих и мелких землевладельцев».

Унизительным последствием свободы, предоставленной коммунистическим агитаторам, был террор, проводимый ими на фабриках и в мастерских против патриотически настроенных рабочих, участников Освободительной войны и шюцкоровцев. Даже это оставило правительство безучастным. Параллельно красная агитация продолжалась в армии. Пассивность властей фактически означала оправдание красного мятежа, тенденция, проявившаяся и в активных мерах, прежде всего в массовых амнистиях, вплоть до восстановления во всех гражданских правах. Вопреки рекомендациям Верховного суда ряд крупных преступников и даже вождей восстания помиловали.

Как и следовало ожидать в этой ситуации, вопрос о национальной обороне также стал партийным. Конечной целью левых было полное разоружение, и в 1921 году социалистам удалось добиться приостановления действия закона о воинской повинности до следующих выборов. Отношение центристских партий к вопросу обороны характеризовалось стремлением облегчить бремя призыва на военную службу и явным неприятием финансовых жертв на содержание сил обороны, не говоря уже о перевооружении. В результате доля национального бюджета, выделяемая на оборону, из года в год уменьшалась – с 25,5% в 1919 году она постепенно упала до 14,7% в 1923-м.

Существенным предостережением послужил тревожный ход событий в странах Балтии. Там Коминтерн с еще большей решимостью и интенсивностью, чем в Финляндии, направил подпольную работу на прямую подготовку восстания. Это отчетливо проявилось 1 декабря 1924 года, когда большевики попытались захватить власть в Эстонии силами отборного корпуса, организованного для гражданской войны и получившего подкрепление эстонцами, тайно привезенными из Советского Союза, где они прошли военную подготовку. Попытка государственного переворота была сорвана, но, несмотря ни на что, правительство Эстонии не приняло решительных мер против коммунистической партии.

Никакие дурные предзнаменования не могли заставить финское правительство отказаться от раболепства перед левыми, и партийные споры в буржуазных кругах продолжались с прежней силой. Одним из последствий стал социалистический эксперимент в правительстве 1926—1927 годов с пропорционально самым низким оборонным бюджетом Финляндии – всего 13,8% от всех государственных расходов на 1928 год. Попытки социалистов сократить срок призыва на военную службу меньше чем до года не увенчались успехом.

В то время финские социал-демократы фактически выступали нигилистами в вопросах обороны, где их позицию ясно демонстрирует проект программы, предложенный партийному съезду руководителями партии в январе 1930 года. В преамбуле среди прочего говорилось: «Социал-демократия отвергает такие иллюзии, будто рабочий класс всегда и при любых обстоятельствах должен защищать свою страну военными средствами. Военная мощь все очевиднее представляет опасность, угрожающую как внутренней свободе, так и внешнему спокойствию любого народа. Поэтому весь