Воспоминания. От службы России к беспощадной войне с бывшим отечеством – две стороны судьбы генерала императорской армии, ставшего фельдмаршалом и президентом Финляндии - Карл Густав Эмиль Маннергейм

Финский Красный Крест ведет свое происхождение от основанной в 1876 году организации «Союз по уходу за больными и ранеными солдатами». Этот союз работал только в военное время, и его деятельность ограничивалась полями сражений в отдаленных странах.

Мое первое знакомство с финским Красным Крестом произошло во время Русско-японской войны, когда после битвы под Мукденом я проходил лечение от тяжелого отита в финском госпитале Красного Креста в Гуншулине. Не дожидаясь санитарного поезда Красного Креста, который должен был прибыть на следующий день, я сел в один из спешно предоставленных для перевозки раненых составов и совершил долгое путешествие в товарном вагоне среди раненых, большинству из которых невозможно было уделить никакого внимания. В Гуншулине меня тепло встретил заведующий госпиталем, профессор Рихард Фальтин, мой старый школьный товарищ. Но в походном госпитале не было отоларинголога, и мне приходилось ежедневно посещать врача ближайшего лазарета из Риги. Однако слух моего левого уха уже было не спасти.

Успехи, достигнутые финским полевым госпиталем под началом его умелого руководителя, были ошеломляющими, особенно в области пластической хирургии, пионером которой в нашей стране был профессор Фальтин. Другие машины госпиталя в районе, предоставленные по частной инициативе, тоже проделали неоценимую работу для больных и раненых, у которых без этой помощи не было бы надежды.

В начале 1922 года ко мне обратился профессор Фальтин с предложением принять пост председателя финского Красного Креста. К тому времени я почти 18 месяцев проработал в «Союзе Маннергейма», и, поскольку мне казалось желательным и практически осуществимым координировать более общую работу двух организаций в интересах повышения эффективности, я принял это предложение. Вскоре после этого я был избран председателем Центрального комитета Красного Креста.

Приглашение в марте 1922 года председателя финского Красного Креста от Международного комитета Красного Креста принять участие в ее конференции в Женеве дало мне возможность узнать кое-что об организации сестринских обществ за границей и об их работе и в мирное, и в военное время. Они все больше посвящали себя деятельности в мирное время, прежде всего защите детей, подъему общественной гигиены в целом и борьбе с эпидемиями. По возвращении из Женевы я имел возможность ознакомиться с великолепной работой шведского Красного Креста, контактом, который заложил основы плодотворного шведско-финляндского сотрудничества.

Однако прежде, чем можно было приступить к какой-либо рентабельной работе, центральные органы Красного Креста должны были разместиться в собственных помещениях, а финансы общества встать на прочную основу. Вскоре нам удалось приобрести дом с подходящим помещением для хранения предметов первой помощи. Наши фонды росли благодаря организованным Женским комитетом под руководством его энергичного председателя фрау Карин Рамзи сборам денег, развлечениям и базарам. Значительные суммы также поступали от специальных марок и лотерей. О том, что наши цели получили одобрение общественности, свидетельствует растущее количество поступающих пожертвований. В результате пропаганды, проводимой в рамках дней Красного Креста и других мероприятий, работа в сельских районах постепенно приобрела более устойчивые формы. Начиная с 1934 года районная организация охватывала всю страну.

Разумеется, между Красным Крестом и «Союзом Маннергейма» сразу же установился контакт. Чтобы сделать сотрудничество более тесным, в 1925 году я предложил, чтобы союз был включен в состав Красного Креста в качестве автономного подразделения по уходу за детьми и охране здоровья нации. Это предложение было принято, и местная организация стала общей для обоих обществ, что позволило сэкономить как рабочую силу, так и средства. Большая часть мирной программы, рекомендованной Международным комитетом Красного Креста, встала на прочный фундамент.

С началом войны 30 ноября 1939 года общество было готово сыграть свою роль. Оно смогло мобилизовать 10 полевых госпиталей с рентгеновским и всем остальным современным оборудованием, 1500 коек, а также предоставить госпитальный корабль, дезинфекционные печи, по меньшей мере 120 машин скорой помощи и медицинское оборудование. В здании, примыкавшем к центральной больнице Хельсинки, разместилось 600 коек. Резерв медсестер, прошедших полную подготовку по военной хирургии, составил 5500 человек.

Когда Зимняя война закончилась, возникли новые и сложные задачи. Необходимо было оказать помощь демобилизованным, обеспечить инвалидам необходимый уход, защитить интересы вдов и сирот войны. Вскоре после заключения мира в 1940 году финский Красный Крест смог открыть больницу на 600 коек для инвалидов, а также несколько домов для выздоравливающих, где их учили приносить пользу обществу.

В разгар этой обширной деятельности финский Красный Крест был застигнут врасплох новой войной в 1941 году, которая вынудила его восстановить свою организацию военного времени. Перед ним была поставлена трудная задача, поскольку война на этот раз предстояла долгая.

Поскольку я был занят другими ответственными задачами, мне пришлось поручить моим ближайшим помощникам взять на себя руководство финским Красным Крестом и вести работу дальше. Однако мне выпала честь инициировать меру, близкую моему сердцу. Еще в начале 1930-х годов мне указали, насколько срочно необходимо заняться борьбой с ревматическими болезнями, лишавшими трудоспособности стольких людей в расцвете сил. За границей, особенно в Англии, мне была предоставлена возможность увидеть результаты в этой сфере, и, как только больница Красного Креста в Хельсинки начала свою деятельность, я занялся вопросом создания специальной больницы для ревматических болезней. Война помешала этому плану, из года в год отодвигая возведение здания, но, к моему великому счастью, сейчас оно обретает форму.

Глава 12

Охота на крупную дичь и зарубежные путешествия

Путешествие по Индии. – Охота на крупную дичь в джунглях Индостана. – Я посещаю Сикким и Мандалай. – Мое второе путешествие в Индию. – Небывалых размеров тигр. – Путешествие в Катманду. – Впечатления от Непала. – Снова домой

Мой интерес к охоте всегда превосходил возможности его удовлетворить, и только в 1919 году у меня на несколько лет появился досуг и я смог более или менее распоряжаться своим временем. В этот период я принял участие во многих интересных и разнообразных охотничьих экспедициях, тем не менее не более примечательных, чем у других заядлых охотников в наших северных странах, а потому не заслуживающих описания.

В начале 1920-х годов я охотился в очень милых угодьях в Тироле, прежде составлявших часть владений князей-епископов Зальцбургских. У меня был красивый дом недалеко от небольшого ручья, изобилующего форелью. Каждую осень я посещал это прекрасное место в течение месяца и занимался отличной охотой, выслеживая оленей и пугливых ланей.

Когда в 1927 году представилась возможность поехать в Индию, я не смог устоять перед искушением попытать счастья в охоте на тигров