Воспоминания. От службы России к беспощадной войне с бывшим отечеством – две стороны судьбы генерала императорской армии, ставшего фельдмаршалом и президентом Финляндии - Карл Густав Эмиль Маннергейм

Мои неудачи продолжались, и, хотя мне удалось застрелить немало животных, я так и не убил своего первого тигра.

К концу февраля я взял курс на Гангток, столицу Сиккима, расположенную в предгорьях Гималаев, и провел там несколько интересных дней с полковником Ф.М. Бейли, представителем индийского правительства по вопросам отношений с Тибетом.

Из Сиккима мой путь лежал через Калькутту в Рангун, столицу Бирмы, а оттуда я отправился в Мандалай, произведший замечательное впечатление сверкающим крепостным рвом, алыми дворцами и пагодами. Как и в китайских городах, через которые я проезжал во время путешествия по Азии, над пещерами домов подвешивались чугунные колокола с прикрепленным к язычку куском листового железа, и, когда дул ветер, они двигались и воздух, казалось, наполнялся серебристыми вибрациями.

Я собирался проделать весь путь до Европы на корабле, но забронировать каюту оказалось невозможно, поскольку все, как британцы, так и другие иностранцы, пытались спастись от дождей. Мне еще раз пришлось пересечь весь Индийский полуостров на поезде, чтобы сесть на небольшой прибрежный пароход в Карачи, который доставил меня в Басру на берегу Персидского залива. Оттуда я поездом добрался в Багдад, где был гостем маршала авиации Эллингтона. После этого я самолетом прилетел в Каир, а затем на комфортабельном бывшем австрийском пассажирском судне доплыл в Венецию.

Мой второй визит в Индию состоялся девять лет спустя по приглашению моего друга полковника Бейли, ставшего британским дипломатическим представителем в Королевстве Непал. Его приглашение заключалось в визите к нему в столицу Непала Катманду, но включало и охоту на тигра в уже знакомом мне тераи, который полковник и его сопровождающие собирались посетить в новом, 1937 году. Хотя хорошие друзья предупреждали меня, почти семидесятилетнего, о риске подвергнуться трудностям охоты в чужом климате, приятные воспоминания о моем предыдущем визите в Индию заставили меня без колебаний принять это предложение. Моему решению способствовал тот факт, что мой мандат председателя Совета обороны вскоре заканчивался, и я был полон решимости уйти после этого от неблагодарной, если не сказать безнадежной, работы, связанной с подготовкой обороны.

Поэтому в ноябре 1936 года я с чувством облегчения наблюдал, как финский берег исчезал в осеннем тумане.

Моей первой остановкой был Лондон, где я пополнил свое охотничье снаряжение двуствольной винтовкой с повышенной начальной скоростью пули «Пердэ-375» и многозарядной винтовкой «Ригби-318».

В начале декабря я отправился из Тилбери в Александрию, а оттуда в Бомбей. За день или два до моего приезда я получил телеграмму от губернатора лорда Брэбурна, который сердечно пригласил меня остаться у него и присутствовать на параде в день нашего прибытия.

3 января я попрощался со своими очаровательными хозяином и хозяйкой и в жару и пыль отправился поездом в Лакхнау, откуда продолжил путь до границы с Непалом, что заняло два дня. Закончив путешествие на машине, я прибыл в лагерь в трех милях от Банбасы.

Лагерь, где меня тепло принял полковник Бейли, состоял из двенадцати палаток для группы. Из гостей я помню только полковника и миссис Стивенсон и нескольких молодых кавалерийских офицеров. Индийские загонщики, охотники и персонал состояли из двухсот человек и двадцати слонов.

На следующее утро после моего приезда мы с девятнадцатью слонами выехали к месту, где был убит буйволенок. День прошел без окружения тигра, и следующие четыре дня нам тоже не везло. Туземцы считали это знаком гнева богов, и, чтобы завоевать их благосклонность, нужно было провести религиозную церемонию. Прошел целый день, прежде чем удалось найти человека, который знал, как следует провести подобную церемонию. Вечером был зажжен большой костер, в который этот «факир» между молитвами бросал порошок, от которого разгоралось пламя. Это заставило факира впасть в транс. Сначала я подумал, что он притворяется, но позже его симптомы усилились до такой степени, что я подумал, что этот парень вот-вот умрет.

На следующее утро, едва мы проснулись, пришло известие, что жертвами тигра стали два теленка. На этот раз следы привели к острову на реке, к которому слоны добирались вместе с нами на их спинах. Дважды нам казалось, что мы окружили зверя, но оба раза он вырывался. Когда мы нащупали след в третий раз, богатырское рычание вскоре сообщило нам, что тигр окружен. Подъехал полковник Стивенсон, которого наше войско выбрало для убийства тигра. Согласно указаниям туземцев относительно вероятного укрытия добычи, он произвел серию выстрелов в ее направлении, пока один из них не нашел свою цель. Этот метод мне не понравился, но животное было убито и оказалось мощным тигром.

Нам, похоже, повезло, и в следующий раз настала моя очередь стрелять. На этот раз тигр спрятался в редкой рощице. Кольцо сформировалось, и мы подъехали на слонах. Пока мое внимание было направлено вправо, тигр внезапно появился с противоположной стороны. Он приблизился к слону, но в диком беге между деревьями свернул в сторону, пытаясь вырваться. Первым выстрелом я промахнулся, но второй попал в цель, и, пробежав еще сто двадцать футов, тигр с простреленным легким упал замертво.

Следующая наша охота была очень увлекательной и не получила разрешения до самого конца. С шестнадцатью слонами мы проехали четыре мили до места, где был найден убитым буйволенок. В половине второго тигра окружили и запустили в кольцо сначала одного, затем другого слона. Когда тигр был найден и напал на одного из слонов, повредив ему хобот и голову, слоны начали нервничать все больше и больше. Заставить их снова войти в кольцо оказалось невозможным. Подъехал полковник Стивенсон и произвел несколько выстрелов в направлении, указанном туземцами, после чего он и миссис Стивенсон открыли систематический огонь по невидимому животному. Я мельком увидел тигра, когда тот быстро развернулся, и мы с полковником Бэйли выстрелили, но, очевидно, промахнулись.

Поскольку подготовка к убийству заняла почти четыре часа, нам пришлось эффективно использовать те полчаса, которые оставались до наступления темноты. Поскольку я был ближе всего к полковнику Бейли, меня пригласили въехать в кольцо. Испуганные слоны отказались продвигаться вперед. Внезапно примерно в тридцати футах от меня на травяной насыпи я увидел белую вспышку и решил, что это зубы тигра. Я тщательно прицелился и выстрелил. Ответом на мой выстрел стал ужасающий рев, но тигр не напал. Сразу после этого я увидел в бинокль желтое пятно в высокой белесой траве, выстрелил в то, что, как я предполагал, было грудью тигра, и увидел, как зверь рухнул. После того как туземцы