Очерки по истории стран европейского Средиземноморья. К юбилею заслуженного профессора МГУ имени М.В. Ломоносова Владислава Павловича Смирнова - Коллектив авторов -- История

договора. Было бы неправильным сказать, что ни один из данных пунктов не соответствовал воззрениям министра иностранных дел Франции — христианского демократа Ж. Бидо, но в то же время ряд идей социалистов вызывал у него недовольство. Глава МИД Франции тяготел ко многим пунктам голлистской программы по германскому вопросу, хотя (пусть и с учетом ряда оговорок и условий) он все же был готов в перспективе выдвинуть менее жесткие, чем генерал, требования к децентрализации Германии. Необходимо также отметить, что объем полномочий и ведомственная самостоятельность МИД Франции после отставки де Голля возросли. Поскольку среди руководящих кадров МИД присутствие социалистов было выражено слабо, это провоцировало усиление разногласий внутри трехпартийной коалиции. Во внешнеполитическом планировании Франции по германскому вопросу «на место антагонизма де Голль-Бидо пришел антагонизм между СФИО и дипломатическим ведомством, и вплоть до июньских выборов 1946 г. Бидо решительно препятствовал реализации компромиссных проектов социалистов»[758].

В первый послевоенный год одно из направлений внешней политики Франции было связано с сирийско-ливанским регионом (Левантом). В конце января — начале февраля 1946 г. Бидо преследовал амбициозные цели, намереваясь добиться от британцев признания приоритетности интересов Франции в Бейруте и Дамаске. Не получив подобных гарантий, Бидо был вынужден существенно скорректировать стратегию и тактику по соответствующему пункту. Ему не удалось достичь взаимопонимания ни с советской, ни с американской стороной по вопросу о Леванте, и он понял, что необходимо поставить перед собой более скромные цели и задачи по сравнению с запланированными.

17 февраля 1946 г. Совет Безопасности ООН призвал Францию и Великобританию в кратчайшие сроки эвакуировать свои войска из Сирии и Ливана. Резолюции, которая в юридическом смысле обязала бы Париж и Лондон осуществить эти шаги, принять не удалось. Однако Бидо и Э. Бевин — глава МИД Великобритании — пообещали выполнить обязательства, указанные в её проекте. В итоге 17 апреля 1946 г. иностранные войска были выведены из Сирии, а 31 декабря — из Ливана.

Конечно, большое значение для отношений Парижа и Лондона имело общее восприятие нового французского кабинета министров британскими политиками из различных партий. 16 февраля посол Франции в Лондоне Р. Массигли писал Бидо: «Отставка генерала де Голля застала врасплох практически всех англичан»[759]. Не только консерваторы, но и некоторые другие политики выражали опасения в связи с возможным усилением в сложившихся условиях позиций французских коммунистов. По их мнению, де Голль имел больше возможностей успешно противостоять ФКП.

Однако, согласно донесению Массигли, многие либералы и лейбористы высказались в том духе, что генерал напрасно ставил на первый план не экономические, а политические вопросы. Итак, отношение британских политических кругов к произошедшим во Франции изменениям было неоднозначным. Итоги февральских попыток Лондона и Парижа урегулировать вопросы, затруднявшие их взаимодействие не вызвали большого энтузиазма на Туманном Альбионе. 18 февраля Бевин сказал Бидо, что предложения главы МИД Франции (касательно Рура и Рейнской области) «на первый взгляд ему абсолютно не кажутся реалистичными»[760]. 22 февраля Массигли в очередном донесении Бидо предлагал даже не обращаться к правительству Великобритании во главе с К. Эттли с просьбой о заключении двустороннего договора, поскольку считал, что условия для него не созрели из-за позиции Лондона[761].

Следует отметить, что с момента вступления в должность Гуэн призывал активизировать работу по достижению консенсуса с Лондоном. Он был также заинтересован в существенном расширении взаимодействия Парижа и Вашингтона. 30 января американцы узнали о подготавливаемой миссии Блюма в США c целью добиться кредитов для Франции[762]. К 11 февраля 1946 г. подобная информация уже находилась в публичном пространстве[763]. Чуть ранее Госдепартамент посчитал, что наступил удачный момент для урегулирования разногласий с Парижем по германскому вопросу.

6 февраля 1946 г. госсекретарь США Дж. Бирнс направил Бидо телеграмму, в которой попытался убедить его снять вето с проекта создания центральных германских департаментов, сформулированного Большой тройкой по итогам Потсдамской конференции летом 1945 г.[764] В ответ 14 февраля глава МИД Франции высказался о позиции США с уважением, но вместе с тем дал понять, что в существующей форме идея создания центральных германских департаментов Париж не устраивает[765]. Когда о позиции Бидо узнали Гуэн и другие лидеры СФИО, они выразили недовольство его действиями, поскольку стремились минимизировать разногласия Парижа и Вашингтона по германскому вопросу в преддверии миссии Блюма.

В течение первых трех недель февраля 1946 г. Гуэн дважды давал Бидо однотипные поручения — подготовить предложения, направленные на внесение корректив во внешнеполитическую линию Франции касательно германского вопроса[766]. Оба раза глава французского правительства посчитал, что ответы министра не соответствуют требованиям сложившейся обстановки. Тогда Бидо предложил компромисс, подразумевавший создание нескольких общегерманских административных органов с исключительно консультативными полномочиями. Полномочия данных структур распространялись бы на всю территорию четырех оккупационных зон в Германии, за исключением Саара, Рура и Рейнской области. Гуэн вновь отказался солидаризироваться с главой дипломатического ведомства, и социалисты уполномочили Блюма уладить сложившуюся ситуацию. После этого он, выступая за создание центральных германских департаментов в сочетании с введением системы международных «экспертов-гарантов» в Руре, лично направил Бидо письмо, в котором просил его изменить подход к германской проблеме. При помощи появления международного института экспертов-гарантов в Руре Блюм рассчитывал успокоить французское общественное мнение и, в частности, электорат МРП и сторонников де Голля, придававших огромное значение вопросу о судьбе трех западных германских регионов.

На фоне подобных событий пессимистичные настроения царили в департаменте по делам Америки французского МИД. 20 февраля это подразделение дипломатического ведомства докладывало Бидо: «Представляется маловероятным то, что Вашингтон согласится сейчас предоставить Франции долгосрочный кредит такого масштаба, на который мы рассчитываем»[767]. К тому моменту уже состоялась беседа генерального секретаря французского МИД Ж. Шовеля и американского посла Дж. Кэффери. Кэффери тогда весьма настойчиво проводил мысль о том, что американское общественное мнение не высказывает энтузиазма по поводу предоставления кредитов иностранным государствам и, в частности, Франции. Порой её представителям казалось, что позиция Парижа рассматривалась американскими дипломатами как основное препятствие для любого проекта реорганизации германской экономики. Фактически департамент по делам Америки считал, что целью миссии Блюма может быть лишь уточнение позиций сторон в сочетании со сбором информации и что настоящие переговоры о займе следовало начать позже.

27 февраля состоялась встреча Блюма и Бидо, и по её итогам Бидо согласился сделать вопрос о центральных германских департаментах приоритетной частью повестки дня предстоявшей сессии СМИД (Совета министров иностранных дел)[768]. Хотя данное обещание содержало в себе мало конкретики, Блюм остался им удовлетворен и собирался ехать в США с конкретным предложением, которое можно было сформулировать в беседах с представителями Госдепартамента