Полное собрание стихотворений и поэм. Том IV - Эдуард Вениаминович Лимонов

её с земли лица…

Горстью праха в могиле отца

Там лежит моя прошлая девка

Жизнь, что называется, издевка…

То есть прямое издевательство

Ведь нас создала как доказательства

Своего над нами могущества

И того, что мы их имущество…

«Ты выходишь на рассвете…»

Ты выходишь на рассвете

В толстой сотканной рубахе

Впереди большие горы

И гремя, летит ручей,

Тихо динозавр домашний

Топчет травы у ограды

Птеродактиль сонный в клетке

Открывает жёлтый глаз…

На ногах твоих овчина

Ковш с водою ледяною

В смуглой боевой руке…

Дрозд поёт на сквозняке

В первых проблесках Авроры

Год не только не Христовый

Но поближе он к Адаму

В самой тёмной глубоке…

Меч вчера был куплен новый

У сирийца в кабаке…

Динозавр бестолковый

С язвою на языке…

«На кладбища женщин хожу и хожу…»

На кладбища женщин хожу и хожу

У скромных могилок сижу и слежу

Там ты, источавшая тёмные чары,

О комплекс царицы Тамары..!

Бросавшей влюблённых нагие тела

Из башни квадратной, исчадие Зла

Царица Тамара следила

Как тело река подхватила

И с бешеным рёвом его понесла

И я, как мужское исчадие зла,

Люблю приходить к тем, чья жизнь истекла

Чью плоть упокоила уберегла

Навеки сухая могила.

Я должен их видеть и обозревать

Чудесные холмики эти

Как некогда женщин прелестную стать

Где мы забавлялись как дети!

О камни, вода и чинары!

О комплекс царицы Тамары!

«И динозавры вдоль дорог…»

И динозавры вдоль дорог,

Как брошенные танки,

И голубой единорог,

Привязанный к тачанке…

Мы отступаем, боже мой!

И нас бомбили птицы.

Ты в пеньюаре, я – седой

В окрестностях столицы…

Где труд зиял, откос к дыре

А в той дыре – там лава.

Два солнца стали на горе,

Бурят проходит в кожуре

Бежит зверей облава…

Куда стремишься, потный зверь!

Чтоб челюсти сомкнулись

Ты поднатужился теперь,

И жилы твои вздулись!

Не протолкаться! Страшный суд!

Кровавые тарелки

С кровавою едой несут,

И огненные белки

Вдруг лижут стройные стволы,

Огонь бежит по лесу

Ты прав был, древний, боги злы

И астероидов узлы

Грозят собой Жоресу…

К фотографии с велосипедом

Разве мне он совсем неведом?

Этот парень с велосипедом?

Разве он на меня похож..?

Этот парень шестидесятых

Из советских годов «проклятых»

Что хоть вынь его и положь!

На заводы ходил лихие

Украину считал Россией

И Россией она была

Мускулистый, без грамма жира

Сумасшедший рабочий мира

Не хватало лишь два крыла…

Картина на стене

Могучий и вонючий зебр

Выходит из зелёных дебрь

Травы, два метра достигающей,

Он, головой траву толкающий,

Ведёт себя как злобный конь,

И глаз горит его огонь…

Ему змея вон лезет в ухо,

Но он сшибает её сухо.

Проводит мордою о ствол,

Вот ночью он к воде пошёл

И пьёт огромными глотками,

Стоя в воде меж тростниками…

Величие ночных кошмаров

Средь лебедей и самоваров…

«Я люблю воюющие страны…»

Я люблю воюющие страны,

Кадровые, страстные нирваны.

С трупами военных и ослов

С тыквами остриженных голов

Солнца, раскалённые в зените,

Горы, отражённые в корыте,

Ночью вереницы душных снов

«Золинген», кромсающий край банки

Смуглые цыганки и испанки,

В глубине воркующий баян,

Кофе убежавший на клеёнку

Явно недозрелую девчонку,

Да ещё ты, командир, и пьян…

Схрон

О, мягкость сочная свиньи!

О, золотая запеканка!

О, чая утренняя склянка,

Все наслаждения свои

Мне предоставила землянка

Вечерней изморози слизь!

Но вы нечисты, партизаны!

B дерьмо, пожалуй, не свались

В окрестностях своей нирваны…

«И горечью Тигранокерта…»

И горечью Тигранокерта

Полынный ветер в ноздри нёс

И лаял на порывы ветра

Во вне оставленный барбос,

Цветы граната разрывая

Вдруг молний яростный пучок

Злых археологов пугая

Бросаться блеял наутёк…

Барашков стадо многоногих

И, скорбный, ухо теребил:

Как будто в воздух правил строгих,

Их вверх поднял; сплошной тротил

И грозовое «Не забуду!»

И страшно нежное «Люблю..!»

В горах склонялось скорбно к чуду

Сквозь мягкость сосен к королю…

«В горах красивых Карабаха…»

В горах красивых Карабаха

Тельняшка, волосы, значки

Лежит солдат, в крови рубаха

И мёртвые его зрачки

Учился в школе Ахашена,

Ещё никем не оженён,

И сваленный в горах мгновенно

Потомства не оставит он

Сопливый мальчик, дочь – смешная

В последний не отправят путь

Арцах – его отец, стеная

Когтями окровавит грудь

Да терракотовые лица

Армяне древние как сны

Велят отмщению свершиться

Под чёрный свет простой луны

«Брёвна сожжены в золу…»

Брёвна сожжены в золу,

Ром из чашек выпит.

И тускнеет там в углу

Золотой Египет…

И лежит там в туале…

Зонтик танцовщицы…

Плод граната на столе

Исклевали птицы…

Гости все уже ушли

Я один в потёмках

Как печальный Маугли

В героинных ломках…

«Я входил в эту воду…»

Я входил в эту воду

Из неё выходил

Как Геракл я плыл

Несмотря на погоду…

И мой пах, и мой пах, и мой пах

Той водою пропах

Как селёдкой

Мой хитон был короткий…

««O’кэй?» – кричит киргиз киргизу…»

«O’кэй?» – кричит киргиз киргизу

С высоких во дворе лесов,

Как будто к герцогу де Гизу

Сам Колиньи спросил: «Готов?»

Дворы весёлые гудели

Пила срезала камень вкось

«А эти