Филипп Янковский. Только чужой текст. Творческая биография - Наталия Александровна Соколова

И все-таки одним «личным» наблюдением поделюсь – потому что оно по делу. Ну, почти. Многолетняя любовь Филиппа Янковского к футболу и к хоккею вышла за рамки спортивного интереса далеко и безапелляционно: она сформировала специфическую оптику восприятия, давно стала образом мыслей. Если вслушаться в интервью, нельзя не заметить, как часто Янковский анализирует работу в кино и театре через изобретательные спортивные метафоры и аналогии. Всегда поражаюсь их точности. В них есть сермяжная правда: футбол и хоккей, как и создание фильма или спектакля, суть одно – командная игра.

Глава 2. «Картошки как таковой нет»

Петя Карташов. – Школа-студия МХАТ и Олег Табаков. – «Матросская тишина».

Росший в артистической семье и потому неизбежно окруженный со всех сторон кино и театром, сам Филипп в школьные годы на съемочную площадку не выходил. Хотя были и предложения, и успешные пробы – например, в «Чучело» Ролана Быкова (на роль центрального труса и предателя Димы Сомова, от которой юноша сам же в итоге и отказался). Зато уже лет с четырнадцати Янковский стал мечтать о профессии кинорежиссера. Начинала проявляться воля к творческой власти: стезя постановщика и масштабнее, и ответственнее, и деспотичнее актерской (слово «власть», как и волю к ней, здесь необходимо запомнить – как ключ к дальнейшему повествованию). Как раз примерно в это время – к середине 1980-х, – оставив позади скромную Яузу, семья обосновалась в двух шагах от царственной Москвы-реки: в элитной «сталинке» на Комсомольском проспекте, где и сегодня находится дворянское гнездо Янковских. Жизнь продолжала масштабироваться.

Лишь только юноша покончил с выпускными экзаменами и средней школой, его тут же, в июле 1985 года, нашла первая главная роль. И снова, как и одиннадцать лет назад, договор подписали на «Ленфильме». Известный ленинградский кинооператор Дмитрий Долинин, работавший с Глебом Панфиловым и Ильей Авербахом, запускался тогда на киностудии со своим первым самостоятельным проектом в кинорежиссуре. Это была молодежная мелодрама «Сентиментальное путешествие на картошку», сценарий которой написал Андрей Смирнов – драматург, кинорежиссер и тонкий лирик, снявший «Белорусский вокзал».

Янковский, которому шел семнадцатый год, сыграл в фильме Петю Карташова, вчерашнего ленинградского десятиклассника, а теперь – студента. Вот только прежде, чем Петя успел вкусить новой жизни, родина устроила ему традиционную инициацию в советское студенчество: отрядила, вместе с новоиспеченными однокурсниками, в деревенскую глухомань на прозаический сбор картофеля. Нудный сельскохозяйственный квест обернулся непростыми экзистенциальными открытиями. Сильнее, чем «боевая» ссадина на щеке, заныло в Петиной груди оцарапанное первой любовью сердце – любовью неразделенной, горькой, предательски несоразмерной по своей чистоте червивому уже объекту восхищения. Оглушающая полифония незнакомых прежде чувств впервые провоцировала юного Карташова повзрослеть душой.

Ироническая отсылка к Лоренсу Стерну считывается легко: «Уже в названии нашего фильма… сочетается вечное – “сентиментальное путешествие” (прикосновение молодого человека к миру чувств) и сиюминутное – “на картошку”, – объяснял режиссер Дмитрий Долинин. – Мы хотели показать, что мир человеческих чувств, в сущности, неизменен, несмотря на смену временной и социальной реальности, фасонов одежды и причесок. Как сто и двести лет назад, нравственными основами личности по-прежнему остаются любовь, доброта, самопожертвование, чувство родной земли»[14].

Сценарист Андрей Смирнов уточнял замысел: «Нам хотелось… как бы вместе с юным героем пережить этот совершенно особый момент в жизни человека. Первое столкновение с непраздничной стороной жизни, испытания, ведущие к познанию себя, – вот что нас интересовало более всего. События фильма развиваются как бы в двух планах: личные переживания влюбленного юноши и каждодневная жизнь студентов в деревне, близкое знакомство со своей родной землей, которую они, горожане, знали, оказывается, так мало»[15].

Во время подготовительного периода перед Долининым и его ассистентами стояла непростая задача: на роль Пети необходимо было отыскать юного, а значит, еще неопытного артиста, который вместе с тем обладал бы редкой, на вес золота, способностью говорить без слов. Найти такого получилось не сразу – претендентов, впоследствии так и не выросших в больших актеров, было много, но их «первую волну» худосовет забраковал.

К монтажным листам картины, сохранившимся в архиве «Ленфильма», подшит примечательный, но, увы, неподписанный документ. Его властительный автор (вероятнее всего, кто-то из руководства Первого творческого объединения, а может быть, и сам Андрей Смирнов) еще в 1984 году, задолго до начала проб, наставлял авторов картины насчет того, каким должен быть исполнитель главной роли. Читая это описание сегодня, поражаешься тому, насколько оно созвучно уникальной актерской природе Филиппа Янковского – с его тонкокожестью и даром динамического молчания. А ведь тогда, в 1984-м, киностудия едва ли могла иметь юношу на примете:

«…уходя на второй план в ряде эпизодов, не действуя в них активно, главный герой не должен исчезать из поля внимания режиссера и зрителей. Тут важнейшим делается взгляд героя, умение исполнителя без слов, но выразительно оценить события. Способность героя “впитывать” в себя окружающий мир – залог его способности к саморазвитию, важнейший элемент фильма. Кроме того, композиция сценария дает возможность исполнителю главной роли в каждом, якобы, “бездейственном” эпизоде сохранять определенный “шлейф” от предыдущих событий»[16].

Вбирать в себя малейшие колебания в атмосфере сцены и молчаливо, одним взглядом, давать им глубокую и точную актерскую оценку – одна из важнейших актерских способностей Филиппа Янковского. Угадывавшаяся в маленьком артисте уже в «Зеркале» Тарковского, она впервые полномасштабно раскрывается в «Сентиментальном путешествии на картошку» Долинина.

Текста у Янковского действительно немного. В общих студенческих сценах его интровертный Петя Карташов всегда чуть в стороне: чувствуя мир острее остальных, он или внимательно наблюдает за происходящим, или задумчиво погружен в себя. И все же, при всей этой самоуглубленности, Петино выражение лица порой – по-детски шалопайское. Герой Янковского проживает тот трудный возраст взросления, когда психологически ты еще незрел, а жизнь впервые обрушивается на тебя ошеломляющим каскадом событий и чувств.

Уже сам по себе образ Пети, придуманный Андреем Смирновым, был для советского кино вполне исключительным. Главные герои тогдашних фильмов для юношества, как правило, – личности проблемные и социально неблагополучные, вроде равнодушного циника Ивана из шахназаровского «Курьера» (на которого, кстати, пробовался и Филипп – и, право слово, хорошо, что с этой ролью так и не сложилось). Или, наоборот, звонкие ура-патриотичные ребята. На редкость восприимчивый и интеллигентный спортсмен Петя Карташов кажется на общем киношном фоне белой вороной. В его «дальние родственники» можно с натяжкой записать разве что героя Бориса Токарева в «Ста