Петербург на границе цивилизаций - Александр Владимирович Тюрин

Храм Христа Спасителя был заложен в 1839. Этот собор создавался с привлечением добровольных народных пожертвований, став колоссальным воинским мемориалом — в нем находились мраморные доски с именами павших в 1812 русских солдат.

Тон, петербургский зодчий немецкого происхождения, стал основоположником русско-византийского стиля, расцветший в эпоху Николая I. Этот стиль выражал понятие народности (из известной культурной триады Уварова), воплощал идею самодостаточности и самобытности России, а также её культурной преемственности по отношению к Восточно-Римской империи.

Для русско-византийского стиля, разработанного Тоном и его предшественниками Н. Ефимовым, А. Мельниковым и В. Стасовым, характерно использование мотивов соборов Московского Кремля и памятников владимиро-суздальской школы

Этот стиль развивался под влиянием изысканий в области археологии, которые начались в эпоху Николая I и проводились президентом Императорской Академии художеств А. Олениным, художником-реставратором Ф. Солнцевым, реставратором Ф. Рихтером, художником и искусствоведом Г. Гагариным.

С 1850-х годов русско-византийский стиль разделился на два отдельных направления: русский, основанный на дальнейшем изучении архитектуры России допетровского времени, и византийский, базирующийся на глубоком изучении архитектуры раннехристианского Рима и стран христианского Востока.

Среди интересных начинаний Николая I было открытие художественных коллекций, собранных российскими правителями, для людей всех сословий. Эрмитаж распахнул двери для широкой публики в 1852 г.

При Николае I творили как художники классической школы, Брюлов, Кипренский, Тропинин, А. А. Иванов, так и Павел Федотов — основатель критического реализма.

После ознакомления с художественными работами мичмана Федотова, император разрешил ему покинуть морскую службу.

Художник Иванов ни много ни мало тридцать лет писал «Явление в мире Христа» (и создал действительно шедевр), и император постоянно поддерживал его.

На время Николая I приходится появление общедоступной почты, и каждый, приобретя почтовую марку, мог отправить письмо. В городах, начиная с Петербурга, появилось газовое освещение. Так учрежденное в 1835 «Общество освещения газом С.-Петербурга» построило свой завод на Обводном канале, в 1839 в столице зажглись первые газовые фонари на Дворцовой площади и на Невском от Адмиралтейства до Аничковского моста. К середине века на этом участке горело уже 139 фонарей. В это время появляется и городской общественный транспорт. Извозчики работали в основном на «ваньках» – одноконных пролетках, и были вездесущи. В декабре 1843 появился первый общественный омнибус, перевозивший пассажиров по Невскому проспекту от Знаменской площади к Английской набережной.

С деятельностью книготорговцы и книгоиздателя А. Смирдина связано издание произведений около семидесяти русских писателей, в том числе Пушкина: первое собрание сочинений (1830), «Борис Годунов» (1831), полное издание «Евгения Онегина» (1833), «Поэмы и повести» (1835). Смирдин произвел переворот в русском книгоиздании и книготорговле, и качеством издания, и доступностью цены для небогатых людей.

Книжная лавка Смирдина была местом встречи петербургских писателей. «Однажды, часа в три, я зашел в книжный магазин Смирдина… – вспоминал И. И. Панаев. – В одно почти время со мною вошли в магазин два человека: один большого роста, с весьма важными и смелыми приемами, полный, с рыжеватой эспаньолкой, одетый франтовски; другой, среднего роста, одетый без всяких претензий, даже небрежно, с курчавыми белокурыми волосами, с несколько арабским профилем, толстыми выдавшимися губами и с необыкновенно живыми и умными глазами. Когда взглянул на последнего, сердце мое так и замерло. Я узнал в нем…» Читателю остается догадаться, кто был этот белокурый господин, столь непохожий на свой знаменитый портрет кисти Кипренского.

На время Николая I приходится спасение древнерусской письменной культуры, которая на протяжении более сотни лет подвергалась уничтожению, как никому не нужный хлам. С 1829 г. начались экспедиции Русского археографического общества. Под девизом «Пусть целая Россия превратится в одну библиотеку, нам доступную» П. Строев и его помощники собирали по всей стране «письменные памятники нашей истории и древней словесности». Последовательно «северная», «средняя» и «западная» экспедиции перерыли почти всю страну в поисках древних свитков и книг.

Организация и финансирование археографических экспедиций осуществлялось Академией наук, которую возглавлял граф Уваров. Император изучал от «доски до доски» все тома переписанных вручную исторических документов.[162] С конца 1840-х гг. начнется издание Полного собрания русских летописей. То, что западники считали темной, молчащей, варварской Русью, вдруг заговорило.

При Николае I русская литература стала явлением мирового масштаба. Едва утвердившись на троне, император поспешил вызвать Пушкина из ссылки и немедленно содействовал изданию «Бориса Годунова».

Уже в конце 1820-х гг. стала оформляться роль Пушкина как национального культурного лидера.

«Пушкин, — пишет Достоевский, — как раз приходит в самом начале правильного самосознания нашего, едва лишь начавшегося и зародившегося в обществе нашем после целого столетия с Петровской реформы, и появление его сильно способствует освещению темной дороги нашей новым направляющим светом. В этом-то смысле Пушкин есть пророчество и указание».

Определенной вехой в пушкинском творчестве стала поэма «Полтава», написанная в октябре 1828 г. (кстати, в Демутовском трактире – гостинице вблизи Невского проспекта, через дом от Голландской церкви). Она была своего рода откликом и на рылеевского «Войнаровского», в котором прославлялось предательство и неблагодарность под маской свободолюбия, и на поэму поляка Мицкевича «Конрад Валленрод», являвшейся апологией предательства. А затем появились стихотворения «Клеветникам России» и «Бородинская годовщина» — написанные вслед за событиями русско-польской войны 1830–1831 гг., в ответ на густую волну русофобии, прокатившуюся по европейской прессе.

Иль Русского Царя уже бессильно слово?

Иль нам с Европой спорить ново?

Иль русский от побед отвык?

Иль мало ль нас? Или от Перми до Тавриды,

От финских хладных скал, до пламенной Колхиды,

От потрясенного Кремля

До стен недвижного Китая,

Стальной щетиною сверкая,

Не встанет Русская Земля?

Эти тексты, конечно, вызвали злобное возбуждение западнической партии внутри самой России, один из представителей которой масон и, кстати, камергер, князь П. Вяземский назвал их приношением шинельного поэта. «Пушкин в стихах своих… кажет… шиш из кармана…»; «Царская ласка — курва соблазнительная… которая вводит в грех…» Интересно, что использует польское ругательство. У либералов принято с тех пор объяснять патриотические воззрения того или иного лица «продажностью», но как сказано баснописцем: «Не лучше ль на себя, кума, оборотиться?»

20 июля 1831 Пушкин пишет письмо императору с просьбой зачислить его на государственную службу. И 31 июля глава МИД Нессельроде получает письмо от А. Бенкендорфа о Высочайшем повелении определить в Государственную Коллегию иностранных дел "известнейшего нашего поэта, Титулярного Советника Пушкина, с дозволением отыскать в архивах материалов для сочинения истории Петра I".

От почитателей Белинского, Герцена и всех последующих поколений правых и левых революционеров,