Гражданин Бонапарт - Николай Алексеевич Троицкий

Наполеону это удалось, хотя укрепления Мальты считались неприступными. После недолгой рекогносцировки Наполеон рискнул высадить на остров десант в 3 тыс. человек, который сам лично и возглавил. «Военных действий, можно сказать, не было, — пишет об этом Д. Чандлер. — Древний дух ордена Святого Иоанна, когда-то бича ислама, давно обрёл склонность к покою и уютному житью»[786]. Ценою жизни трёх убитых рыцарями солдат Наполеон овладел островом и, по своему обыкновению, стал насаждать в этом средневековом феодальном с элементами рабовладения государстве буржуазно-демократические, республиканские порядки. По подсчётам А. Кастело, «за неделю пребывания на Мальте Бонапарт со скоростью циклона продиктовал 168 распоряжений»[787]. В результате он разрушил одряхлевшие устои рыцарского режима и кардинально преобразовал все стороны жизни Мальты[788].

Отныне феодальные права и привилегии рыцарей, церковников, купцов ликвидировались. Рабство отменялось, а 600 турецких невольников обрели свободу и возвращались на родину. Орден иоаннитов был упразднён, а все его члены высланы с Мальты, за исключением 34 добровольцев, принятых на французскую службу. Сокровища ордена, накопленные за 500 лет, были экспроприированы, что пополнило казну египетской экспедиции на 7 млн ливров. Наполеон перестроил и экономику, и систему народного образования на Мальте по французскому образцу, открыв сразу 15 начальных школ, а напоследок создал на острове новую администрацию. Её возглавил в качестве коменданта 50-летний генерал К.-А. Вобуа, и при нём был оставлен гарнизон из 4 тыс. человек (чтобы довести численность гарнизона до 8 тыс., были затребованы ещё 4 тыс. солдат из Тулона, Генуи, Чивита-Веккии и с Корсики). 17 июня, перед отплытием из Ла Валетта, Наполеон в письме к Директории так подытожил всё им содеянное: «Мы находимся в центре Средиземноморья, в этом самом укреплённом месте Европы, и кто осмелится выбить нас оттуда, тому придётся дорого заплатить за такую попытку»[789]. Позднее он объяснял: «Если бы я не завладел Мальтою, англичане не преминули бы взять её; пост этот был необходим для сохранения наших сообщений с Францией»[790].

19 июня, ровно через месяц после отплытия из Тулона, Восточная армия оставила Мальту. Много лет спустя Наполеон так вспоминал о тех днях, когда его солдаты гадали о возможном пути их дальнейшего следования: «Собираемся ли возвысить снова Афины или Спарту? Будет ли трёхцветное знамя водружено на серале (дворце турецкого султана. — Н.Т.) или на пирамидах и развалинах древних Фив? Или же направимся в Индию? Эти сомнения перекликались с сомнениями Нельсона»[791].

Да, Нельсон в то время, уже закончив ремонт своей эскадры и получив подкрепления, с отрядом в 14 боевых судов начал рыскать по Средиземному морю в поисках французской экспедиции[792]. Он узнал от генуэзских торговцев, что Наполеон был на Мальте, и далее французские корабли ушли куда-то в южном направлении. Нельсон сообразил, что французы пойдут к Египту, и помчался вслед за ними. Подвела его скорость кораблей английской эскадры, которая была вдвое выше, чем у французских судов. В ночь с 22 на 23 июня эскадра Нельсона обогнала французов севернее острова Крит, не заметив издалека во тьме французские корабли, которые по приказу Наполеона предусмотрительно держались близко к берегу. В результате Нельсон подоспел к Александрии на 48 часов раньше французов, и там, естественно, ни о каком Бонапарте никто ничего не слышал. Тогда Нельсон устремился в Константинополь, рассудив, что Бонапарту, если его нет в Египте, плыть дальше некуда. Тем временем 1 июля флотилия Наполеона встала на якорь у Александрийского порта. Так расчёт, риск и фортуна помогли Наполеону избежать гибельной для него при тех обстоятельствах встречи с Нельсоном.

Наполеон, конечно же, сразу узнал о недавнем заходе в Египет Нельсона и мог предполагать, что английская эскадра, может быть и даже скоро, сюда вернётся. Поэтому он стал спешить с высадкой своей почти 40-тысячной армии и разгрузкой чуть ли не 400 транспортных судов. Командующий его флотом адмирал Ф.П. Брюэс предложил переждать непогоду, для чего понадобилось бы часов двенадцать. Наполеон воскликнул: «Нельзя нам попусту терять время!» и приказал выгружаться немедленно возле Марабу, отказавшись от более удобной, но отдалённой якорной стоянки в Абукирской бухте. Перед высадкой он отдал приказ, в котором говорилось: «Солдаты! Вы наносите Англии наиболее чувствительный удар, перед тем как нанести ей удар смертельный <…>. Город, который лежит перед вами и в который вы вступите завтра, построен Александром!!!»[793] (он любил в минуты особых волнений ставить по три и более восклицательных знака).

2 июля, ещё до рассвета, Наполеон первым ступил на древнюю землю Египта. За ним последовали генералы и отборные части войск из дивизий Ж.Б. Клебера и Л.Ш.А. Дезе. Головной французский патруль был атакован воинами племени хенади — наиболее свирепыми из местных арабов. Они убили патрульного офицера, отсекли ему голову и с торжеством стали возить её, насаженную на копьё, по улицам Александрии, вызывая восторг у одних и ужас у других горожан. Наполеон, поднявшийся на «колонну Помпея»[794], увидел оттуда, что творится в городе, который основал Александр Македонский и где уже две тысячи лет сохранялась гробница с его прахом (правда, её точное местонахождение до сих пор не установлено). Он немедленно приказал своим гренадерам идти на штурм крепостных укреплений Александрии. Арабские защитники крепости (стрелки и канониры) оборонялись вяло, а после того, как Наполеон дал знать их шейхам (предводителям), что городу грозит разрушение, они сдались. В этом бою был ранен Клебер.

Наполеон въехал в город уже в сопровождении шейхов и быстро успокоил впавших было в панику горожан. По всей Александрии были расклеены и розданы жителям прокламации от его имени на французском, арабском и турецком языках, в которых объявлялось самое главное: «Народ Египта! Бог, от которого зависит всё, сказал: «Царству мамлюков пришёл конец». Вам скажут, что я пришёл погубить религию ислама. Не верьте этому! Я люблю Пророка и Коран и пришёл восстановить ваши права <…>. Трижды счастливы будут те, кто останутся нейтральными, у них будет время узнать нас. Горе безумцам, которые поднимут на нас оружие, — они погибнут!»[795]

Штурм Александрии стоил французам людских потерь: 300 солдат, убитыми и ранеными. Наполеон по праву завоевателя взыскал с местных шейхов тягловой силой: шейхи предоставили ему лошадей, вьючных ослов и верблюдов с погонщиками. Отдохнув два дня, пять