Уральская Обь - Дмитрий В. Арбузов

напугать, раскинули и завели невод – затопили, начали выбирать. Затем перебрались на другой берег реки, два раза подряд в одном и том же месте ловить нельзя. На опыте понял, что означает пословица «мутить воду». Из тони набрали мешок сырков, полукилограммовых щук, отдельно сложили селёдок. Селёдки – смешные интересные рыбки небольшого размера. Чуть коснись, сразу заваливаются на бок, недотроги серебристые, совершенно не сопротивляются, чешуей не обладают. Вид у них глупый и плоский, глаза на маленькой мордочке круглые, большие, зрачки овально-треугольные. Как все рыбы молчаливы. Зато как вкусны!

С уловом отправились в дом родного Витькиного брата, в связи с отсутствием которого тот здесь временно поселился (сам Витька живёт на Оби). Я ужаснулся: бардак страшенный! Закон простой: что с места берётся или роняется, обратно не возвращается никогда. Предназначение обычных вещей угадывается на грани фантастики, ни один изощренный ум не отыщет тарелкам и ложкам подобного применения. Впечатление, будто мир неба и земли поменялись местами. Федорино горе, одним словом, «отдыхает».

– Это дом моего любимого старшего брата, – сердечно объявляет Витька, заваливаясь с подтекающим мешком рыбы прямо в хату, опрокидывая по дороге кастрюлю, почему-то оказавшуюся на месте обуви в сенях, полную цветущей плесени. – Заходи, чего на пороге стоишь? Да можешь не разуваться…

В гостеприимстве Витьке не откажешь, здесь проявляется вся его остяковская натура. Проведя в горницу мимо размазанной по полу варёной картошки, он усаживает вас на спальную кровать, участливо отставляя чугунную сковороду в сторону, и в следующий момент рукавом смахивает со стола всё. «Сейчас чай будем пить», – говорит и бросается к печке, которая явно давно не топлена, начинает искать спички, растопку, дрова, даже не представляя где, что и почему у него лежит. Вскоре выясняется, что дрова в лесу, на пороге темно, топор исчез, а кипятильник сгорел (догадайтесь почему). До заварки мы так и не добрались, вместо чая стали сортировать рыбу прямо на полу перед TV (ибо на дворе темно, лампочки нет). Витька взял щучий хвост и отнес его к собачьей конуре со словами: «Собачка братова давно некормленая, вернется, поест». Собака, как выяснилось, сорвала веревку и убежала (я подозреваю, перегрызла от голода). Я и смеюсь, и чуть не плачу одновременно… Часам к одиннадцати возвратились к Андрею.

– Горе-рыбаки пришли! Где рыба?

– Тут, Андрюша, – откликается Витька, – Сырки, щуки, селедки…

– А что ж по дороге не почистил? – весело подтрунивает Андрей.

Витька извиняется, оправдывается, темные глаза его посверкивают озорством в ожидании скорой развязки. А Андрей упивается выигрышным положением, но недолго. Ведь человек он по сути деревенский, добрый.

– Ладно, чего уж там, – говорит, извлекая бутылку откуда-то из темной глубины комнат. – Давайте за встречу что ли…

Витька счастлив. Клянется в любви и дружбе, начинает совсем вести себя как ребенок. Достиг цели, добился-таки своего… И в самом деле, талантливый человек!

Утро началось с дребезжания стекол. За окном вскрики – то заунывные, молящие, то громоподобные возгласы. Rto-to усердно молотил по окнам, пока мы окончательно не проснулись. Витьки и след простыл.

– Трандычиха, дернуло же ел с утра, – говорит мне Андрей и нарочито сонно откликается в сторону окна:

– Кто там?

– Андрюшечка, милый мой, это я, Лариска твоя! Родненький, погибаю, душа умирает, слышишь? Соседка твоя умирает!

– Уходи. Нету у меня.

– Как нету, как нету? Умираю, а у тебя нету? Смерти моей хочешь? Не может такого быть! Андрюшечка, мы же с тобой свои люди, открой, давай поговорим.

– Убирайся немедленно! И по стеклам не долби! Мы спим.

Продолжалось это довольно долго, пока вдруг не оказалось, что входная дверь незаперта. Неожиданно уверенного вида женщина лет сорока, случайно обнаружившая это, ворвалась в дом. «Витька, дверь, убью!» – вскочил с кровати Андрей, но тут же его возглас потонул в нескончаемом потоке Ларисиных слов, голос которой, как только она ступила за порог, заметно окреп.

Через пять минут я понял, чего Андрей так опасался. Лариса изъяснялась непрерывно, взахлеб, временами речитативом, совсем не выдерживая пауз, и часто мысли не поспевали за словами её. Говорила она обо всем на свете, то об одном, то о другом, но так или иначе, подводила всё под одну черту. Больше всего мне понравилось: «Кто пьет? Мы не пьём! Так, выпиваем иногда, но в целом нет, а я так вообще… Вы нездешний, и местной специфики не знаете! Нет, конечно, я выпиваю, пью день, два, три… Но могу и тормознуть!» Слушать Ларису было невозможно, в голове начинало звенеть. На этом она в итоге и сыграла, кое-как договорившись с Андреем за пару ведер брусники, после чего, заполучив долгожданный «экземпляр», тут же исчезла.

– Тяжелая у тебя профессия, – говорю. – Сколько ж терпения надо!

– Хитрая, – сказал Андрей, кивая в сторону двери. – Дал, потому что знаю – сейчас ягоды принесет. Она же думает: «В этот раз занесу, а следующую он мне авансом!» Ага, как бы не так!

То и случилось. Всё хитро, запутанно, плюс кругом одни родственники (у северных народов, известно, родственные связи занимают особое по запутанности положение).

Вскоре, как на духу, явился и Витька, молчаливый, будто больной, окинул светлую горницу пустующим взглядом. Андрей отчитал его за оставленную незапертой дверь, сели завтракать. За чаем было высказано предложение пойти на мансийское кладбище, что тут же и было приведено в действие. На дороге Витька вдруг оживился, снова стал проявлять свою непоседливость. Когда он трезв, ему становится скучно, хочется выпить, обязательно в компании, и он подбивает к тому потенциально возможных людей, например меня – неустанно. В общении же проявляет не только словесное беспокойство, но время от времени еще и ранит своего напарника физически – то мне вилами руку покарябал, то стартером с мотора попал в нос. А когда выпивает, становится гиперактивным, и от него сразу хочется сбежать. Но невзирая на свои явные недостатки, Витька Монин имеет ряд ярких положительных качеств. Он всегда первым протянет руку помощи, всё выложит как на духу, без умысла. Накормит первого встречного, пригласив его сразу в дом; с головой окунется в любое предприятие, даже совсем безнадежное. Он поразительно легок на подъем, коммуникабелен, маневрен, обладает множеством профессий – и не работает. Прекрасный охотник, удачливый рыбак, но всегда без ружья, шкуры и рыбы… И Андрей, явно уступающий Витьке в работоспособности и сноровке, имеет больше него. Приглядываясь к характерам своих новых друзей, я все больше понимал, насколько они разные люди. Сразу видно, для чего этих людей свела жизнь.

Кладбище с первых же шагов произвело на меня колоссальное впечатление. Могилы на русские