Пепел перемен, Том 7: Цена власти - Илья Витальевич Карпов

с Гусом разбрасывались фальшивым серебром, сбежали с караула у шатра нашего нанимателя и, — эльф посмотрел на Игната, — едва не лишили нас одного из сильнейших бойцов в грядущей битве. Члены моего отряда не убивают иначе как с моего одобрения и за хорошую плату.

Наконец, жизнь покинула тело Дункана. Его лицо побледнело, глаза остекленели, и капитан Айден бережно положил тело на землю.

— Собаке собачья смерть, — процедил Игнат, и тут же поймал на себе возмущённый взгляд эльфа.

— Придержи язык, мальчишка! — рявкнул он. — Они искупили свою вину, и теперь их судят только боги. Оттащу беднягу к Гусу в часовню. Пусть станет им склепом. Лопат у нас с собой всё равно нет.

Когда капитан Айден скрылся за дверью с бездыханным телом, Игнат заметил белого ворона на стене одного из домов.

— Мирана? — удивился маг. — Так это она тебе рассказала?

— Нам, — поправил Таринор. — Айден теперь тоже знает. Иначе было никак.

— Значит теперь я ей обязан. С другой стороны, я бы наверняка успел убежать…

— Или этот Дункан подстрелил бы тебя в спину, — заметил наёмник. — Как ты вообще умудрился на такое купиться? До города ещё не один десяток миль. Что Рие здесь вообще делать?

— Я… Я не знаю. Просто, когда услышал её имя, всё внутри вспыхнуло. Будто и думать уже не мог. Вцепился в эту возможность, как пёс в мозговую косточку.

— И чуть не подавился…

— Твоя правда. Слушай, а сильно меня там задело? — Игнат указал пальцем на саднящую щёку.

Таринор пристально вгляделся и покачал головой.

— Половины уха как не бывало, да и кожу распороло, хоть и неглубоко. Жить будешь, но шрам наверняка останется. Носи его как память о невероятном везении. Пройди стрела на пару дюймов в сторону, и…

— Рие придётся привыкнуть, — вздохнул Игнат. — Хотя после того, что ей пришлось пережить, это едва ли её испугает. Представляешь, она сбежала из замка в кладбищенской повозке! В саване с трупом монахини!

— То, с каким восторгом ты об этом говоришь, меня немного пугает, — усмехнулся Таринор.

— Сир Рикер поднял саван, увидел её, но не выдал. Она у меня такая смелая. Моя храбрая Рия… Скоро мы встретимся. Совсем скоро!

— Смотри только не напорись на очередной обман. Иначе в следующий раз я могу не успеть.

— Нет, — серьёзно сказал Игнат. — Теперь верю только тому, что вижу собственными глазами.

Вернувшись в лагерь, Таринор с Игнатом обнаружили хмурого Тогмура, который пытался сложить палатку так, чтобы она не напоминала бесформенную кучу тряпья.

— О, явились! — проворчал северянин. — Смуглорожие уже с место снимаются, а я всё ещё вожусь. Не моё это дело, тряпки укладывать… Ох, чтоб меня! Игнат, это кто ж тебя так разукрасил?

— На меня не смотри, — ответил Таринор. — Я тут не при чём. А куда котелок делся?

— В мешке он. К слову, похлёбка у Игната так себе вышла. Несолёная совсем.

— Ага. И неварёная, — хихикнул маг. — Ладно, пойду поищу, кто заштопает мне щёку. Саднит, зараза, будто перца насыпали. И надо бы придумать, как Мирану отблагодарить. Если б она вас не привела…

Глава 22

Войско преодолело добрые пару десятков миль и к вечеру вновь встало на привал. Таринор узнавал эти места, здесь начинались предместья Энгатара. Деревни встречались на пути всё чаще, и он предложил Равене собрать отряд, чтобы пополнить запасы.

Та поначалу была не в восторге от этой идеи, но усатый дядюшка Вернер выступил в роли голоса разума.

— Ты привела с собой разных людей, — сказал он. — Они поверили в тебя, оставили дом и родных. Но голод меняет даже самых лучших из нас. Многие из них не станут терпеть и сами начнут грабить округу, как сир Доррен. Лучше решить дело миром, пока это возможно.

К счастью для Равены, кое-кто из окрестных жителей согласился расстаться с частью запасов в обмен на серебро. Вот только цены сильно отличились от того, что она ожидала.

— Целый марен за фунт чечевицы! Полтора за кочан капусты! — возмущалась девушка, возвращаясь в лагерь. Она шагала рядом с телегой, гружёной мешками. — Хапуга наживается на тех, у кого нет выбора!

— Представь, сколько серебра уже потратила принцесса на свою часть войска, — заметил Таринор. — Наверняка король распускает слух, будто его дочь ведёт на столицу иноземцев-завоевателей, стремится во что бы то ни стало занять трон. Собственно, у войска два пути: либо покупать снедь у местных, либо поступать как тот ублюдок, сир Доррен, и просто грабить селян. Но её высочество, как сказал Дэйн, выбрала первый путь ещё до того, как покинула Высокий дом. Чтобы в ней видели не безжалостного захватчика, а полноправную хозяйку Хартланда.

— Скажу проще, — усмехнулся Вернер. — Чтобы после коронации ей не пришлось воевать с собственным народом. Я не король и не лорд, но, думается, куда легче править теми, кого перед этим не ограбил.

Равена окинула взглядом мешки на телеге и вздохнула.

— А что до цен, то скоро еда станет ещё дороже, — печально продолжил Вернер, пригладив усы. — Если осада затянется, благородные господа будут готовы отдать собственного коня за мешочек проса. К тому же ночи становятся холоднее, скоро ударят морозы, а в армии принцессы в основном южане-наёмники.

— Об этом говорили ещё в Высоком доме, — сказал Таринор. — Но вот что они не учли, так это то, что запасы Энгатара тоже не бесконечны. Я, конечно, в королевские закрома не заглядывал, но этот год вряд ли можно назвать спокойным для тех, кто сеет хлеб.

— Что верно, то верно, — вздохнул Вернер.

— И потому наша армия будет даже в более выигрышном положении, чем королевские силы, — продолжал наёмник. — Их войско может укрыться за стенами и ждать, пока мы не перемёрзнем, но когда у них закончится еда, им придётся варить суп из кожаных ремней.

Равена вопросительно посмотрела на Таринора.

— Потом расскажу, — усмехнулся он. — Та ещё история… Короче говоря, это будет битва голода против холода. И победит в ней самый стойкий.

— Правда за нами, — сказала девушка. — А за правду можно стоять до конца.

Таринор на это ничего не