Пепел перемен, Том 7: Цена власти - Илья Витальевич Карпов

— Не стану предлагать дважды, Аран. Если ты откажешься, Клинок получит кто-нибудь другой. И тогда я не смогу гарантировать, что твоего сына возьмут в плен живым.

— Я согласен, ваше величество, — выдохнул лорд Кавигер, становясь на колено. — Я приму командование войсками и поведу их в бой против врагов.

Он склонил голову и протянул руку. В следующее мгновение в ладони оказалось кольцо, холодное и тяжёлое.

— Встань, лорд Аран Кавигер, хранитель клинка Чёрного замка, — проговорил король. — Я велю подготовить покои, подобающие твоему титулу. Тебя скоро отведут туда. А завтра ты проведёшь смотр войск и укреплений.

У самой двери Эдвальд Одеринг остановился и сказал, не оборачиваясь:

— Ты человек чести, Аран, и я всегда ценил таких людей. Однако человек чести может решить, что это скверно и бесчестно, вынуждать принять такой титул ценой жизни близких. Такие мысли могут толкнуть человека чести на благородные, по его мнению, но необдуманные поступки с далеко идущими последствиями.

— Я… не понимаю, к чему вы клоните, ваше величество.

— В Лейдеране ещё остались мои люди, — со сталью в голосе проговорил король. — Помни о своём младшем сыне, юном Дарене. Мальчик наверняка захочет увидеть живыми и отца, и брата. А ты наверняка захочешь увидеть живым его.

Глава 23

Кондотьер Эмилио Сфорца неподвижно стоял на холме и смотрел на стены Энгатара, окрашенные закатным солнцем в рыжее золото. Он держал руки за спиной и хмурил угольно-чёрные брови, пока мимо проходила его армия, всадник за всадником, солдат за солдатом.

В отличие от Одерхолда, где взгляд опытного командира сразу оценил шансы крепости против наёмничьего войска, здесь он внимательно изучал укрепления впереди. Словно хищник, желающий схватить жертву единственным выверенным броском, не сделав ни одного лишнего движения.

Сфорца оглядел широкую полосу городской стены, окружённую снаружи россыпью зданий в предместьях. Заметил странную постройку у ворот, что издали напоминала огромную табуретку. Рассматривал башни, походившие на острые зубы, вглядывался в мрачную громаду Чёрного замка, притаившуюся вдалеке у подножья гор.

Всё это мало походило на виденную прежде схему, точность которой, как и ожидалось, оставляла желать лучшего. Эмилио Сфорца не зря предпочитал увидеть всё своими глазами, прежде чем принимать решение. И вот теперь могучий разум кондотьера, прошедший не один десяток битв и взявший не одну крепость, искал во всём этом ответ, какой-нибудь неочевидный способ или изящное решение… Но никак его не находил.

Этот город и замок будут стоить его войску немалых усилий. Многие доблестные сыны Акканты падут на чужой земле, многие упокоятся в ней с миром. Но «Золотые львы» выдержат это испытание с честью. О нём, Эмилио Сфорца, будут говорить как о человеке, что захватил Энгатар и взял Чёрный замок. Его имя войдёт в историю, а провенты станут закладывать дворцы, чтобы его отряд сражался на их стороне в бесконечных междоусобицах.

Но это будет потом, а теперь следовало приложить все усилия, чтобы эти грёзы стали явью. Сегодня первый день середины осени. Сегодня начинается осада Энгатара.

Военный лагерь расположился в наполовину опустевших предместьях, чьих жителей напугала весть о приближающейся армии. Многие сожгли собственные дома или же оставили их, забрав всё мало-мальски ценное. Часть пустующих зданий заняли командиры, а часть отрядили под склады, выселив оттуда оставшихся жителей.

Принцесса сжалилась над оставшимися без крова людьми, велела поделиться с ними пищей и позволила греться у костров вместе с остальным войском, которое по-прежнему довольствовалось палатками. Ведь даже если бы предместья остались нетронутыми, разместить весь лагерь под крышей было бы невозможно.

Один из уцелевших домов занял Эмилио Сфорца. Должно быть, прежде здесь жил какой-нибудь купец и у него не поднялась рука спалить собственное жильё. Правда сначала пришлось выгнать оттуда пьяных бездельников, забравшихся в поисках поживы.

Судя по всему, хозяин покидал жилище в спешке, поэтому оставил здесь и ковры, и столовое серебро и даже небольшой запас вина. Впрочем, всё это кондотьер отдал принцессе, поселившейся в другом оставленном доме. Роскошь его не интересовала: это здание он выбрал за толщину стен и крепкую крышу.

Этим же вечером кондотьер принимал в своём новом жилище неожиданного гостя. Ригенский банкир Юргент Драйберг со своими людьми покинул столицу в преддверии скорой осады и осел в Перекрёстке, городке неподалёку. Узнав о приближении армии под предводительством принцессы и бывшего патриарха, он немедленно пожелал встретиться с ними. Сфорца согласился при условии, что на этих переговорах будет присутствовать и он, и его переводчица.

К счастью, господин Драйберг прекрасно говорил по-энгатски, и второй переводчик не потребовался. Сфорца даже усмехнулся про себя, только задумавшись, насколько это осложнило бы переговоры.

Юргент Драйберг воплощал в себе, наверное, каждый из стереотипов о ригенцах, что ходили в Акканте. Он был одет в чёрное с серебром, носил короткую строгую стрижку, держался прямо, говорил сухо, сдержанно и по существу. Впрочем, Сфорца, которого всегда раздражала излишняя вычурность и шумность аккантийцев, скорее, находил это привлекательным.

Правда, одно из ожиданий ригенский банкир всё же не оправдал: его предложение не имело ничего общего с вошедшей в поговорки ригенской жадностью.

— Если король предложит вам взятку, — шептала почти на ухо переводчица, передавая слова ригенца, — сеньор Драйберг обещает перекупить её, сколь бы щедрой она не оказалась.

Губы Сфорца искривились в едва заметной улыбке. Бланка, чудная смышлёная женщина. Её милый вежливый голос неизменно скрашивал его дни и, что куда важнее, ночи. Лучик аккантийского солнца в этом холодном пасмурном краю. Маленькие радости, не дающие походной жизни стать невыносимой.

Но он не упускал из внимания и смысл сказанного. Разумеется, Сфорца, как и любой кондотьер, не исключал возможности того, что его нынешний противник предложит больше. Однако Валентино Аррато, провент Каледоро, поручил ему не только помочь северянам захватить столичный город, но и добыть драконью шкуру. Если король и перекупит «Золотых львов», позволит ли он выполнить вторую часть задания?

Сфорца был убеждён, что наполовину выполненный приказ ничем не отличается от невыполненного, а потому чтобы завоевать его лояльность, презренного злата королю будет недостаточно.

— Однако не стоит принимать на веру все уверения Эдвальда Одеринга, — продолжала переводчица после очередной речи банкира. — Казна королевства пребывает в трудном положении и не способна расплатиться по долгам. Если король пообещает