Народное государство Гитлера: грабеж, расовая война и национал-социализм - Гётц Али

накопленным во Франции опытом сдерживания инфляции. В январе президент Национального банка Греции был вынужден уйти в отставку. Его заменили более склонные к сотрудничеству люди, среди которых был, в частности, вице-президент Хаджикириакос[862]. Нойбахер также выбрал министра финансов и «суперминистра» (по его мнению) – Гектора Цироникоса, чье «расположение к Германии не вызывало никаких сомнений». Вскоре он также передал ему в руководство министерства социальной политики, здравоохранения, экономики, труда и сельского хозяйства. Этот человек «пользовался полным доверием специального полномочного представителя»[863].

Кроме того, я утверждаю, что с согласия Цироникоса и Хаджикириакоса греческие брокеры продавали украденное у евреев Салоник золото на афинской фондовой бирже. Там они скупали большое количество бумажных драхм, которые вермахт затем использовал для оплаты своих расходов. Таким образом, инфляцию удалось остановить на несколько месяцев (или по крайней мере замедлить ее) и сохранить приемлемый уровень цен[864]. Благодаря этой трансакции золото убитых евреев Салоник по большей части оказалось в руках греческих торговцев и биржевых спекулянтов, тогда как немцы за купленные на него по текущему курсу драхмы расплачивались за греческие товары и услуги. Из этих же сумм выплачивалось жалованье немецким солдатам. Для обоснования этой теории требуется представление цепочки доказательств. Она начинается с дискуссий и решений, приведших во второй половине 1943 года к использованию золота, которое Рейхсбанк доставил обратно в Грецию.

Золото на афинской бирже

В середине июня 1943 года представитель Геринга, начальник отдела министерства Грамш, заявил на «межведомственном совещании по Греции», что «в настоящее время не считает целесообразным использование золота и валюты для получения услуг в Греции». Однако присутствовавший на совещании Нойбахер оставил за собой право «вернуться к этому вопросу в случае необходимости в ходе дальнейшего, еще не определившегося на сегодня течения событий»[865]. В сентябре 1943 года ситуация с валютой, которая с декабря прошлого года была достаточно стабильной, резко ухудшилась, и 5 октября Гревениц телеграфировал Нойбахеру, прямо упоминая о золоте: «Для эффективного вмешательства целесообразно временно предоставить дополнительные средства»[866]. Дополнительные средства, заметьте, в то время, когда, согласно более поздним заявлениям, золото для этих целей вообще не использовалось. В качестве предварительной меры поддержки стабильности драхмы «военный командующий по согласованию со специальным полномочным представителем министерства иностранных дел по Юго-Востоку» конфисковал все имущество 8 тыс. афинских евреев и «передал его в управление греческому государству»[867].

Но поначалу Берлин не отправлял золото Греции, и инфляция продолжала ускоряться. Лучшим ее показателем стало настроение германских солдат, чьего жалованья уже не хватало на желаемые покупки. 13 ноября 1943 года командование люфтваффе на Юго-Востоке телеграфировало адъютанту Геринга: «Немецкий солдат видит, как растут цены на продовольствие, которое он не может купить или на которое ему не дают необходимых денег». Незначительные повышения жалованья (например, 11 ноября) видятся ему совершенно бессмысленными. Он хотел бы постоянно посылать купленные продукты семье, которая страдает на родине из-за войны больше, чем греческое население, или послать домой достойный продуктовый подарок хотя бы на Рождество. Далее говорится: «поскольку он неплатежеспособен, то неизбежным последствием может стать рост недовольства среди наших солдат». Ответственный генерал потребовал «решительных мер», чтобы его люди могли «отправить домой хотя бы рождественские подарки»[868].

За несколько дней до того, как жалобы солдат дошли до Геринга, 8 ноября 1943 года эти события уже обсуждались на высшем уровне во время межведомственного совещания по Греции при участии Нойбахера. Присутствовали рейхсминистр экономики, рейхсминистр финансов, исполняющий обязанности президента Рейхсбанка и доверенное лицо Геринга Грамш. Снова были предприняты многочисленные маневры по стабилизации греческой валюты. К ним относилось (практикуемое в Румынии уже с января 1943 года) «использование золота рейха». И действительно, с этого момента Германский рейхсбанк начал регулярно доставлять курьерским самолетом золото через свой венский филиал в Афины (в общей сложности более 8 т). С помощью целенаправленной продажи золота ответственные лица поддержали ослабленную инфляцией драхму и смогли на некоторое время ее стабилизировать[869].

Это началось через десять дней после совещания 8 ноября. Ранее объявленное повышение цен было отменено, а интендантам вермахта дано указание «временно отложить закупки, которые не были абсолютно необходимыми»[870]. В декабре часть сэкономленных средств была направлена на значительное повышение жалованья недовольным солдатам[871]. Таким образом, инфляция хоть и не остановилась, но заметно замедлилась. Нойбахер лицемерно пообещал, что «хотя Греции и придется авансировать определенные излишние суммы, но в итоге они будут зачислены на счет оккупируемой державы». В действительности чуть позже он хвастался, что его обещания были «настолько общими (без указания даты погашения, без процентов)», что у рейха нет причин опасаться «чрезмерных обязательств»[872]. В конце немецкого правления индекс потребительских цен составил 550 млн процентов по сравнению с довоенным[873].

Несмотря на гиперинфляцию, которая привела к краху драхмы летом 1944 года, комиссар по надзору за греческим центральным банком директор Рейхсбанка Пауль Хан заявил в своем заключительном отчете, что «ему удалось, насколько это было возможно, сохранить платежеспособность драхмы», что «соответствовало жизненно важным интересам германского вермахта»[874].

После 1945 года ответственные лица без всякого стеснения хвастались своей «золотой кампанией» и выставляли себя настоящими благодетелями человечества. «В середине ноября [1943 года], – писал Нойбахер, – я начал золотую кампанию на афинской фондовой бирже. <…> Удивление греков было огромно, никто и подумать не мог, что Германия выбросит на рынок такое количество золота»[875]. Хан хвалил сам себя аналогичным образом: греки увидели в «потоке золота из сокровищ германской оккупационной державы» политический акт, который выгодно контрастировал «с формой предыдущих мер финансовой помощи из-за рубежа», (имелась в виду Великобритания). Это «нашло признание в греческих экономических и финансовых кругах».

Эти «финансовые круги» тоже делали деньги. Они выступали посредниками и скупали золотые транши на фондовых биржах в Афинах и Салониках, а также небольшую часть в Патрах. По словам Хана, золото размещалось через определенных доверенных греческих брокеров, а все расчеты по сделкам проводились «через Банк Греции»[876].

Зимой 1944/45 года Пауль Хан написал заключительный отчет о трех годах своей работы надзорным комиссаром при Банке Греции. В 1957 году он опубликовал его, правда, в несколько измененном виде. В отчете содержится раздел, посвященный золотой кампании. Если посмотреть на представленную ниже таблицу Хана о поступлениях золота, заметно, что поступления начинаются не 18 ноября 1943 года (как утверждал Хан в пояснительном тексте, а также ссылающаяся на него группа апологетов), а 4 февраля 1943 года. В своем отчете Хан также разделил поступления золота на две колонки цифр. Во вторую входят