Народное государство Гитлера: грабеж, расовая война и национал-социализм - Гётц Али

платежи, которые по большей части были произведены с ноября. Это явно было золото, «переведенное» из Рейхсбанка в Афины (к тому моменту Рейхсбанк за рубежом работал почти исключительно с награбленным у евреев золотом).

Как показывает первая колонка цифр в таблице Хана, систематические покупки с целью поддержания курса валюты с использованием золота начались 4 февраля 1943 года и продолжались до 21 сентября того же года, при этом ежемесячные суммы уменьшались с мая. Про эту первую колонку Хан туманно пояснил, что она полностью соответствует «списку задач» в Берлине и Вене, для решения которых в Афины и прибыли составы с золотом. Таким образом, здесь не сказано (как во второй колонке), что партии отправлялись «из Центрального банка рейха в Берлине <…> в Афины». Следовательно, вопрос «Откуда золото?» остается без ответа. В первой версии опубликованного отчета Хана корректор заметил явное несоответствие. Он обвел столбец чисел с февраля по сентябрь 1943 года и поставил на полях вопрос «1944?»[877].

Но Хан стоял на своем и в своих более поздних версиях отчета. Его неверные данные и всеобщее молчание о продаже золота до 18 ноября приводят к предположению, что золото в первом списке Хана было собственностью евреев Салоник. В то время как поставки золота Рейхсбанком с ноября 1943 года составили 324 тыс. золотых фунтов и 5 112 570 золотых франков, количество использованного ранее золота было значительно выше. Согласно приведенному списку, речь шла о 455 тыс. золотых фунтов и 9 340 290 золотых франков, которые Хан провел по отчетности с февраля по сентябрь 1943 года[878]. Согласно его заключительному отчету, Рейхсбанк поставил золота «в общей сложности около [на] 24 млн» рейхсмарок[879]. При цене золота 2,8 млн рейхсмарок за тонну это составляет около 8,6 т. Если преобразовать эти данные в количество золота, использованного в период с февраля по сентябрь 1943 года, то германские финансовые эксперты использовали на поддержку драхмы более 12 т золота, которое они захватили в Салониках. Количество весьма близко к приведенной выше оценке Нехамы. Кроме того, Рейхсбанк отметил, что с ноября 1943 года от 66 до 75 % оккупационных расходов оплачивалось золотом. Это золото поступало из Германии (плюс к этому большое количество золота было доставлено из Салоник в первые шесть месяцев 1943 года)[880].

Вмешательство Нойбахера и Хана, предоставивших золото, конфискованное у евреев, оказало прямое стабилизирующее влияние на греческую валюту. Экономисты Рейхсбанка с удовлетворением отмечали: «Тенденцию к повышению цен удалось подавить». 19 мая 1943 года золотой фунт стоил только 249 тыс. драхм, а в конце смягчающих интервенций – 380 тыс. драхм. Если не считать короткого промежуточного пика, лишь в конце августа 1943 года курс драхмы снова кратковременно превысил прежнее пиковое значение, достигнутое им в октябре 1942 года[881]. Интендант вермахта смог сообщить, что за эти месяцы экономическая ситуация «в значительной степени стабилизировалась» и уже к концу 1943 года произойдет значительное падение цен. Параллельно с этим Нойбахер снизил примерно на треть требования денег вермахтом. Однако когда 21 сентября 1943 года последнее экспроприированное у евреев Салоник золото было израсходовано, продано грекам на бирже и в буквальном смысле проедено вермахтом, цена на золото между 21 сентября и 17 ноября 1943 года снова взлетела с 474 тыс. до 1900 тыс. драхм за фунт. Затем, после первой поставки золота из Рейхсбанка, 24 ноября, цену смогли ненадолго снизить до 900 тыс. драхм[882].

В то время как Хан оформил регулярные золотые интервенции в период с февраля по сентябрь 1943 года в виде таблицы и умолчал о них в общем отчете, Нойбахер полностью отобразил их в своих мемуарах. «Золотые интервенции» проводились в обстановке крайней секретности. Это подтверждается срочной депешей о «финансировании вермахта Грецией», написанной в конце апреля 1943 года Фрицем Бергером, ответственным (но явно неосведомленным в этих делах) начальником отдела рейхсминистерства финансов. Он с негодованием жаловался, что Нойбахер по непонятной причине с 1 декабря 1942 года сократил греческие контрибуции более чем на 80 %. Это должно «завести ситуацию в тупик» и в итоге переложить расходы на рейх. Еще интереснее письма был ответ, который вовлеченный в конфликт главный интендант получил через три недели по телефону от главнокомандующего по Юго-Востоку. После чего он сделал следующую пометку в своих записях: «Содержание срочной депеши опередили телефонные переговоры между специальным полномочным представителем и ответственными органами в Берлине»[883].

Выдержка из заключительного отчета Пауля Хана за четыре года работы германским комиссаром при Банке Греции от 12 апреля 1945 года (PA-Auswärtiges Amt R 27320)

Очевидно, тем временем рейхсминистерство финансов было проинформировано о скрытых причинах временного внимательного отношения Нойбахера к греческой государственной казне и о его (строго секретной и, вероятно, сообщаемой только лично верхушке рейха) технологии финансирования вермахта с помощью золота евреев Салоник. В любом случае 15 июля 1943 года Бергер прямо признал, «что все важные потребности [вермахта] до сих пор удовлетворялись посланником Нойбахером и озвученные в этом отношении жалобы были несправедливы и основаны на незнании ситуации и неверных предположениях»[884].

Именно эти потребности удовлетворил Нойбахер, продав золото на афинской фондовой бирже. В июле 1943 года офицеры экономического управления в Афинах отмечали следующее: «К концу июня курс [золотого] фунта поднялся до 540 тыс. драхм в результате спекуляций. Сам факт того, что посланник Нойбахер ненадолго прибыл в Афины, привел к его падению до 400 тыс. драхм. Затем цена была дополнительно снижена до 340 тыс. драхм из-за продажи на бирже золота»[885]. Одна только формулировка о падении курсов из-за прибытия специального полномочного представителя Гитлера показывает, насколько фондовая биржа в июле 1943 года была готова к таким интервенциям. На самом деле к тому времени уже было проведено девять золотых интервенций. Нойбахер тоже рассказывает эту историю в своих мемуарах, только он просто переносит ее на время официальной «золотой кампании»[886].

Германско-греческое молчание

На основании этих косвенных доказательств можно предположить следующую схему: с октября 1942 года по сентябрь 1943-го немцы тайно укрепляли драхму (с помощью министра финансов Греции, центрального банка и некоторых «доверенных маклеров») посредством золота, украденного ими у евреев Салоник. Тем самым они напрямую профинансировали германский вермахт[887]. «Цель золотой кампании заключалась в следующем, – вспоминал Нойбахер, – купленные банкноты использовались для покрытия оккупационных расходов, что снижало нагрузку на печатный станок». Так ему удалось сохранить греческую валюту как средство платежа, несмотря на большую инфляцию[888]. Это частично освободило греческий государственный бюджет от оккупационных расходов