Народное государство Гитлера: грабеж, расовая война и национал-социализм - Гётц Али

политики могли игнорировать эту сторону своей войны, но тут им пришлось столкнуться и с «бедственным положением» собственных войск. Их выплачиваемое в драхмах жалованье вскоре «не имело никакой покупательной способности». Солдаты ворчали, и многие начали торговать военным снаряжением, чтобы купить хоть что-нибудь на черных рынках[816]. В январе 1942 года проверка солдатской почты показала, что авторы почти «60 % всех писем» были озабочены тем, как добыть еду и денежные средства для покупки на черном рынке товаров по цене, во много раз превышающей их реальную стоимость[817].

В начале октября 1942 года из-за угрожающей экономической ситуации для оккупантов Гитлер назначил Германа Нойбахера специальным полномочным представителем рейха в Греции. Характерно, что германское руководство считало оккупацию не имеющей большого стратегического значения, «поскольку на 1943 год ожидалась новая военно-политическая обстановка в Средиземноморском регионе», то есть гораздо более выгодная[818]. На оккупированной итальянцами части Муссолини назначил специального полномочного представителя, посланника д’Агостино, директора банка и специалиста высокого уровня по реструктуризации. После предварительной встречи в Риме он и Нойбахер вместе прибыли в Афины 24 октября 1942 года. В последующие дни они гарантировали «ограничения на закупки товаров войсками “оси” на греческом рынке», «временную приостановку всего экспорта продовольствия из Греции» и «возможность поставок продовольствия в Грецию». Они объявили также о «скорейшем улучшении снабжения населения растительным маслом» и о (впоследствии важном для греческой экономики) временном замораживании выплат оккупационным войскам[819].

Нойбахер обещал снабжать «население предметами первой необходимости по доступным для всех слоев ценам»[820]. В духе дефляционной политики последовали кредитные ограничения и отмена неэффективного регулирования цен, чтобы в какой-то степени привести в равновесие цены на свободном рынке. Кроме того, греческий закон предписывал акционерным обществам принудительное «наращивание капитала» на 20 % – собранные таким образом деньги состоятельных граждан полностью перекочевали в государственную казну. К этому добавлялась всеобщая трудовая повинность как фактор увеличения производства[821].

Для выполнения своих обещаний Нойбахер предпринял самые разнообразные, иногда совершенно необычные меры. Он приказал доставлять продукты из оккупированной Сербии, ему также удалось наладить поставки из Болгарии и Румынии. Новому специальному полномочному представителю удалось осуществить важный прием, стабилизировавший германское правление, убедив Международный Красный Крест направить гуманитарную помощь в Грецию (с согласия Великобритании и при поддержке Швеции и Швейцарии). Вскоре шведские корабли с канадской пшеницей стали регулярно заходить в греческие порты[822]. Даже в Германии Нойбахер закупил для Греции сахар и картофель на 8 млн рейхсмарок, доходы от полученных драхм он перевел вермахту. Чуть позже рейхсминистерство финансов увеличило сумму еще на 3,2 млн рейхсмарок[823]. Кроме того, Шверин фон Крозиг утвердил платеж в 4,3 млн рейхсмарок на строительство в Греции экономически и стратегически важных дорог, которые, таким образом, больше не должны были финансироваться страной[824]. Хотя Нойбахер оставил жалованье немецких солдат прежним, им больше не разрешалось просить присылать из дома деньги. Вскоре после этого половина жалованья была выплачена им в драхмах, а другая половина – в так называемых талонах на питание (то есть не в настоящих деньгах), которые принимали только в немецких маркитантских лавках[825].

Поскольку вмешательство Нойбахера в экономику Греции включало условие перемещения потребностей войск «как можно дальше от Германии, Италии или третьих стран», в отношении вскоре начавшейся депортации евреев из Салоник важно отметить следующее: в то время груженые товарные поезда следовали в Грецию и, если не считать отдельных поставок хромовой руды и табака, возвращались пустыми. Таким образом, транспортная ситуация способствовала беспрепятственной депортации греческих евреев[826].

Евреи Салоников

В итоге действия Нойбахера привели к относительной стабилизации драхмы. В этот пакет мер также входили создание гетто, экспроприация собственности и депортация евреев, начавшаяся с появлением специального полномочного представителя в Греции. Сохранившиеся документы немецкой оккупационной администрации в Греции сейчас огромная редкость[827], но связь между депортацией евреев и борьбой с инфляцией достаточно хорошо задокументирована. Первое указание на нее можно найти в отчете по командировочным расходам советника посольства Эберхарда фон Таддена, занимавшегося «еврейским вопросом» в министерстве иностранных дел. После получения Нойбахером «особого поручения фюрера в отношении стабилизации экономических условий в Греции» фон Тадден на несколько недель отправился в Афины. Министерство иностранных дел информировало Рейхсбанк в довольно загадочных выражениях, «что советник посольства будет сопровождать посланника Нойбахера»[828]. Это был чиновник, ответственный исключительно за «еврейские вопросы».

В последующие месяцы фон Тадден несколько раз совершал перелеты между Афинами, Бухарестом, Римом, Веной и Берлином. «В упомянутых местах, – говорится в его отчете по командировочным расходам, – велись переговоры в интересах миссии специального полномочного представителя рейха в Греции, к которому я был прикомандирован»[829]. Связь между деятельностью специального представителя и чиновника по делам евреев концептуальна с самого первого дня.

Даты поездок Таддена особенно показательны. С 19 по 21 октября 1942 года Нойбахер находился в Риме на переговорах с министром иностранных дел Италии, 23 октября прибыл в Афины, 24 октября сделал там свое первое публичное заявление. Фон Тадден начал свою деятельность в Берлине 18 октября, вылетел в Рим и прилетел в Афины 23 октября. Затем он до 30 ноября оставался в Греции, прервавшись на короткий визит в Рим. 11 декабря фон Тадден вылетел из Берлина в Бухарест (обычное местонахождение Нойбахера), оттуда снова в Афины и 22 декабря вернулся в Берлин. С 4 по 8 февраля 1943 года он ездил в «ставку» в спальном вагоне. Имелось в виду «Волчье логово» Гитлера.

Достигнутые там результаты переговоров внесены Феликсом Хартлаубом в военный журнал верховного командования вермахта. Повестка этой встречи вращалась вокруг потребности вермахта в деньгах в Греции и возникающих вследствие этого проблем между генералитетом, с одной стороны, и Нойбахером и Альтенбургом – с другой: «для прояснения этих вопросов в заградительном районе 1 (где проживал Гитлер) 5 февраля состоялась встреча представителей министерства иностранных дел и вермахта. Было установлено, что ежемесячно можно предоставлять 20,3 млрд драхм и покрывать долги вермахта в 18 млрд и что на эти деньги можно осуществлять военные строительные проекты»[830].

Поэтому Нойбахер, принимавший участие во встрече (как и фон Тадден), согласился оплатить в драхмах несколько сокращенные им расходы вермахта[831]. Всего за несколько недель до этого он заверил греческое правительство, что «заморозит оккупационные расходы». Очевидное противоречие между двумя обещаниями Нойбахера можно разрешить, поняв, зачем в важных обсуждениях принимал участие чиновник по делам евреев из министерства иностранных дел.

В то время 20 млрд драхм, обещанных вермахту в месяц, соответствовали примерно 140 тыс. английских золотых фунтов. Всего, как сейчас