Путеводитель по местам силы и параллельным пространствам - Евгений Александрович Файдыш

роль сказочных героев играют концерны и компании, правительственные организации. Сказочные архетипы пытаются использовать и для анализа, прогнозирования политической борьбы, избирательных компаний (73). Дело в том, что эти образы сидят глубоко в подсознании человека и очень сильно могут влиять на наши предпочтения и выбор, особенно в кризисных ситуациях. Ну а опытные политтехнологи, зная эти базовые архетипы, могут умело манипулировать предпочтениями электората, создавая аттрактивный образ. Так, например, Ельцин достаточно явно воплощал архетип медведя из русских сказок. И символика медведя была активно использована поддерживающей его партией. Когда Кириенко появился в правительстве перед дефолтом, с ним ассоциировался архетип «мальчик с пальчик», который выведет страну из «темного леса». Ну а огромный рейтинг, ранее никому не известного Путина, был во многом связан с первоначальным успехом чеченской компании после вторжения бандитов в Дагестан. Тут разыгрывался другой очень популярный архетип из русских сказок — бывалый солдат, избавитель от сил зла. Достаточно вспомнить знаменитую фразу «мочить в сортире».

Понятно, что реальное поведение политического лидера может достаточно сильно отличаться от приписываемого ему архетипа. И тогда данный архетипический образ надолго вытесняется из коллективного бессознательного обманутого электората, теряет свою аттрактивность. Тут наступает время нового архетипа. Какого именно, легко спрогнозировать, посмотрев, кого из обоймы архетипических героев давно не использовали в избирательных компаниях и есть ли подходящие кандидатуры для его воплощения в ходе предвыборной гонки.

Интересную классификацию мифологических героических архетипов можно найти в работах Кемпбелла. Во многом опираясь на работы Проппа, он выделил широкий набор архетипических качеств и сценариев, связанных с образом героя, его инициацией и странствиями. В частности, этот материал был использован при создании трех первых серий «Звездных войн», консультантом которых был Кемпбелл. Там активно использовалась символика легенд о короле Артуре и рыцарях Круглого стола, естественно, адаптированная к современной культуре. Ее легко увидеть в главных персонажах и их характерах. Ну а знаменитый лазерный меч джидая очень напоминает легендарный Экскалибур. Все это, по-видимому, и объясняет невероятную популярность трилогии.

Дхвани расса

Использование архетипической символики при создании художественных произведений имеет очень давнюю историю. Так, в древней Индии существовала целая литературная традиция Дхвани расса, опиравшаяся на использование архетипических символов и сценариев при создании литературного произведения. В переводе дхвани означает скрытый, а расса — настроение, эмоциональное переживание.

Согласно этой традиции, художественное настроение создается не с помощью явных осознаваемых образов, а благодаря скрытым неосознаваемым ассоциациям. При этом выделялось три типа «давании» (скрытого смысла):

1. Простая мысль.

2. Смысловая структура.

3. Поэтическое настроение («расса»).

Важность скрытых мотивов в художественном произведении неоднократно подчеркивалась и в современной психологии, в частности в работах Д.С. Выготского. Сейчас мы понимаем, что существование второго, скрытого плана художественного произведения обусловлено наличием двух уровней человеческой психики: одного — рационального, логически структурированного и другого — интуитивного, архетипического.

Современные психофизиологические и психологические исследования показывают, что первый, рациональный, уровень психики включает обыденные, повседневные механизмы, связанные с поддержанием биологического и социального гомеостаза, с реализацией шаблонного, стереотипного поведения. Как правило, цели и задачи, реализуемые на этом уровне, осознаваемы и понятны человеку. Они могут быть описаны в логически непротиворечивом, четко структурированном виде, имеют рациональный, ясный характер.

Второй уровень личности связан с проблемами, имеющими общечеловеческий характер. Это поиск смысла жизни, наиболее общие нравственные и духовные проблемы. Они, с одной стороны, имеют для каждого человека громадное эмоциональное, духовное значение. С другой стороны, ответ на них не может быть сформулирован на четком логически структурированном языке. Тут проходит граница между известным и неизвестным, находятся понятийные структуры, имеющие размытый, многозначный характер. Отсюда появляется необходимость символов, аналогий, намеков, широко используемых в искусстве.

Отсутствие четкой законченной рациональной интерпретации, огромная ценностная значимость, по-видимому, приводят к вытеснению таких интуитивных архетипических знаний в глубины подсознания и порождают парадоксальную ситуацию. С одной стороны, этот план психики практически лишен доступа к механизмам, управляющим поведением и, в частности, вниманием человека; с другой — именно он определяет самые значимые, глубочайшие эмоциональные переживания, отсутствие которых приводит к духовной деградации, потере жизненных ценностей, распаду личности, возникновению потребительской психологии.

Наличие двух уровней, двух планов человеческой психики делает необходимым два плана и в художественном произведении.

Первый, внешний сюжет, ориентированный на рациональное, логически структурированное сознание, имеющий ясную фабулу, понятную мотивировку, обладающий занимательностью. И второй, скрытый, образованный неявными ассоциациями, намеками, кажущийся нелогичным, непонятным, но, тем не менее, и формирующий художественное переживание, отличающий бездарную подделку от высоко художественного произведения.

Внешний сюжет должен затрагивать актуальные ценностные категории, обладать новизной и в то же время не очень сильно отклоняться от представлений, «что может быть, а чего не может быть», т. е. казаться правдоподобным. А самое главное — максимально приковывать к себе внимание, вызывать сильную концентрацию.

Введение в текст архетипических элементов, часть из которых трудно полностью скрыть, может нарушать стройность, логичность сюжета, сделать его неправдоподобным, нелепым. Тут также используются интересные технические приемы, особенно в тех местах, где внутренние противоречия сгущены до крайности и грозят разорвать действие. Это и «громоотводы бессмысленности», и действие в действии, и подмена сюжетной фабулы. Все эти и другие приемы отвлекают внимание читателя от архетипических элементов текста, способствуют их неосознаваемому вводу в психику. Однако использование подобных отвлекающих приемов может срабатывать только в ограниченных участках текста, основную часть скрытой, архетипической информации следует вводить иным, менее явным способом. При этом, с одной стороны, не должно происходить ее осознания, а с другой — она должна восприниматься и активно взаимодействовать с психикой человека.

Таким, казалось бы, противоречивым требованиям удовлетворяет способ ввода информации через побочные ассоциативные связи. В этом случае осознаются только центральные, доминирующие образы. А фоновая информация не достигает порога осознавания. В то же время она фиксируется в подсознании и накапливается там, минуя «цензуру». В этом случае многократное повторение различных ассоциаций, связанных с одним и тем же образом (архетипом), складывается в своем действии и вызывает его активизацию. Причем образ активизируется в обход механизмов осознанного анализа, как бы всплывая из подсознания.

Очень важно, чтобы скрытый образ подавался в разных сенсорных модальностях или ассоциативных рядах. Это может быть цветовая, звуковая символика, геометрические образы и символы, нумерологические архетипы и т. д. В противном случае, простое многократное повторение одного и того же образа быстро вызовет привыкание или же будет осознано и заблокировано.

Базовые настроения

В древних первоисточниках VI–VII веков выделялось восемь видов архетипических переживаний (расе). Для достижения максимального художественного эффекта их следовало подавать в следующей последовательности:

1. эротика, любовь;

2. смех, ирония;

3. сострадание;

4. гнев, ярость;

5. мужество;

6. страх;

7. отвращение;

8. изумление, откровение.

Именно наличие этих архетипических переживаний позволяло затронуть глубинные истоки души