Крайнее время - Александр Иванович Кондрашов

в роли городской молодухи, учившей Пашку, как теперь надо жить, потом он, обидевшись за русскую деревню, аж два рубля с её мужа стребовал), Наталья Гицерот чрезвычайно элегантно и смешно провела эпизод с показом мод в сельском клубе. И как чудесная вишенка на торте, неземная чаровница, столичная журналистка в исполнении Беллы Ахатовны Ахмадуллиной.

Фильм был отмечен как лучший для юношества на Венецианском фестивале, но главное – его искренно полюбил народ России, в кинематографе появился его замечательный представитель, выразитель. Брат.

Отец и дети

Второй фильм Шукшина, «Ваш сын и брат» (1966), продолжает первый и в чём-то опровергает его. Начинается он с изумительных долгих планов сельской идиллии на реке Катунь с красивейшими сибирскими пейзажами, лицами и песнями тех лет. Сейчас смотреть больно – ничего этого уже нет, село изменилось до неузнаваемости или исчезло, как, например, до крыш заросшая бурьяном деревня, где родился мой отец, – жители умерли или перебрались в город. Но тогда никто не предполагал такого «светлого будущего», а Шукшин что-то чувствовал. Есть в этом фильме нота беспокойства, которая переходит, усиливаясь, в следующие фильмы, а в «Калине красной» как будто лопается струна – и впервые герой в фильме Шукшина погибает, а вскоре и он сам.

Вольно перетекающее неспешное повествование в «Сыне и брате» начинается возвращением в родное село досрочно освобождённого Степана (в исполнении Леонида Куравлёва это был как будто чуть повзрослевший и посуровевший Пашка Колокольников), отец Ермолай Воеводин (его сыграл Всеволод Санаев, который оказался подлинно шукшинским артистом), мать (Анастасия Филиппова) и замечательная, летающая, как ветерок, заботливая сестрёнка (Марта Грахова) страшно рады, зовут односельчан, празднуют возвращение сына и брата. Всё это снято очень, как всегда у Шукшина, достоверно, путаешь документальные кадры с игровыми сценами – так всё неподдельно, живо. В конце застолья выясняется, что Степан не выпущен досрочно, а бежал из лагеря, не досидев всего три месяца, – два матёрых уголовника с большими сроками подбили на побег. Глупость, конечно, но за два года зоны он так истосковался по родному дому, так захотел воли, что не выдержал. Он безропотно сдаётся местному милиционеру (ещё один замечательный шукшинский актёр – Николай Граббе), но его смирение обманчиво, в образе Степана, созданном Куравлёвым, чувствуется и некая угроза, и возможность повторного бунта. Великолепная, неожиданная актёрская работа. Предвестье Егора Прокудина из «Калины красной».

У Ермолая есть ещё три сына: двое в Москве и – это ему очень не нравится – только один с родителями, «где родился, там и пригодился»; все богатыри как на подбор, да, приехал навестить старший сын (Алексей Ванин), всё хорошо, но Ермолай неспокоен. Тревога перетекает и в следующий фильм Шукшина «Странные люди».

Неровная лента, но одна из самых любимых – состоит из трёх новелл. Первая («Братка»), в которой один брат – слишком наивный деревенский чудик, а другой – слишком откровенный городской прохиндей, всегда меня раздражала, хотя в ней играют великий Евгений Евстигнеев, замечательные Сергей Никоненко и в первый раз у мужа – Лидия Федосеева с совсем маленькой Машей Шукшиной. Виновата то ли тягучая фальшь во взаимоотношениях персонажей, то ли что-то недодумано в воплощении? Зато вторая новелла, которая как бы антитеза первой («Роковой выстрел»), всегда кажется цельной, идеально снятой – её хочется ещё и ещё пересматривать. Евгений Лебедев шукшинского Броньку сыграл гениально.

Почему история про неудачное покушение на Гитлера так пробирает? Зачем герой её выдумал и почему не может не рассказывать, хотя односельчане смеются над ним, да и он сам стыдится, но почему опять и опять рассказывает? Почему приезжие ему верят и так потрясённо внимают? Потому что Бронька – прирождённый Артист. Пушкинское «над вымыслом слезами обольюсь», потребность творчества, жажда самовыражения неизбывны в народе. Даже среди самых негодящих есть свои Пушкины, и они очень страдают от того, что их дар гниёт-пропадает, не находя выхода наружу.

Третья новелла («Думы») – синтез. Тут есть и недовольный не только молодым поколением, но и собой председатель колхоза (Всеволод Санаев продолжает тему беспокойства). На сельской улице гармонь, там поют, а он злится, негодуя по поводу того, что творится кругом: никто не хочет жить как надо, всем надо чего-то для себя. Любви, а есть ли она, любовь? Ему противостоят дочка (Елена Санаева), жена (Нина Сазонова) и сельские чудаки. Восторженный учитель (Пантелеймон Крымов) заражает местную молодёжь величием и красотой русской истории, искусства, природы. А местный «талант» (Юрий Скоп), забросивший дом, хозяйство, бредит деревянной скульптурой. Его не принимают всерьёз, а он режет и режет, то фигуру смолокура, то артистки, то вдруг Стеньки Разина. В финале, потрясённый тем, как Шаляпин поёт про Кудеяра, он сжигает своего атамана, как недостаточно талантливо воплощённого. Но великий замысел образа Стеньки не умирает. Ни в герое, ни в Шукшине.

Залёточка

В 1972-м на экран выходят «Печки-лавочки», первый фильм Шукшина, в котором ему пришлось сыграть главную роль. Он не хотел, сценарий писался в расчёте на Куравлёва, который не смог или не захотел. И очень жаль, Леонид Вячеславович очень подходил к роли. В наивность и простодушие героя, сыгранного Василием Макаровичем, поверить было трудно. Волк в овечьей шкуре, время «Двух Фёдоров» прошло, Шукшин был известным писателем и актёром, уже сыгравшим героев со сложными характерами и судьбами. Назовём хотя бы спившегося корреспондента-международника в «Журналисте», или влюблённого директора комбината («У озера»), или роль в «Комиссаре», а потом был драматург, которому удалось пробить свою пьесу в Москве, несмотря на сопротивление провинциального начальства, в «Прошу слова» Глеба Панфилова…

Получился очень хороший, сердечный фильм про в общем очень добрых людей (даже вор в исполнении Буркова получился каким-то добряком-философом), приятно было также увидеть в замечательно сыгранных эпизодах Любовь Соколову, Людмилу Зайцеву, Зиновия Гердта, Станислава Любшина, Вадима Захарченко, Ивана Рыжова; неожиданно тонко и остро сыграл главврача санатория пародист Юрий Филимонов. Всеволод Санаев здесь из вечно недовольного сельского брюзги превратился в столичного профессора-народолюбца. Но постоянно в кадре был Шукшин, все от него чего-то ждали… Дождались в «Калине красной».

В 1974-м, когда вышла «Калина красная», в кинематографических кругах в моде был однокурсник Шукшина Андрей Тарковский с совсем другой стилистикой и кинематографическим языком. У них были хорошие личные отношения, а вот их поклонники враждовали. Лауреат Госпремий РСФСР и СССР, заслуженный деятель искусств Василий Шукшин оппонентам казался прикормленным патриотом. Им все эти кочующие из фильма в фильм берёзки-невестушки, народные песни, селяне-поселянки, обязательный надрыв казались чрезмерными, неуместными. Но когда вскоре после премьеры Шукшин