Плохой парень - Юлианна Орлова

Я начинаю ожесточенно вспоминать, но не понимаю, в какой момент нас могли заснять. этот вариант в принципе исключен!!!

Двери закрыты на замок, а на окнах роллеты. Это все невозможно. Никак!

Чувствую, как накатывает тошнота и становится очень-очень жарко. Ноги подкашиваются, но я держусь на каком-то непонятном мне стимуле, просто выстоять и не показать ему слабину.

Он не увидит, как мне плохо. Прикрыв глаза, пытаюсь дышать через нос, даже через боль, что упорно давит в грудной клетке.

Тварь. Какая же ты тварь. Наступит момент, я с радостью размажу твою довольную физиономию. Но пока. Пока мне надо отсюда выйти, но после всего сказанного, я не уверена, что получится так просто.

Не даю слезам прорваться наружу, что бы ни случилось.

Не даю и держусь что есть сил.

Сырников выдерживает драматическую паузу, пока мои пальцы намертво впиваются в его руку. На вид бабскую, и даже волосы ситуацию не спасают. Гормонально он не мужик, но и не баба, он чмо!

Первая волна ужаса сходит, я начинаю вырваться, а он сильнее давит на меня.

—Брыкается. А ты с ним тоже такая? Или раздвинула рогатку и поминай, как звали?— заливисто ржет мне в лицо, отчего я покрываюсь испариной. Замираю. и больше не предпринимаю попыток вырваться.

Он не договорил, да?

Не договорил, ведь по глазам вижу. Ему надо от меня нечто большее, чем простое унижение достоинства.

—Я настолько великодушен, что решил тебе помочь с этой ситуацией. Есть вариант, при котором никто не узнает о твоей интрижке с курсантом, а батя твой не полетит из сферы военного образования как фанера над парижем. Как говорится, и волки сыты, и овцы целы. Мои условия просты как пять копеек: ты увольняешься в ближайшее же время под самым правдоподобным предлогом. Как? Меня не ебет. Так и говорю: не ебет. Ты увольняешься, а на свое место настоятельно рекомендуешь Сырникову Варвару Игоревну, которая так и быть, согласна подхватить такого нерадивого работника, как ты. И второе: влияет на батю своего, чтоб мне дали должность повыше. Как? Не ебет. Опять же. В твоих интересах.

***

Меня не держат ноги. В какой-то момент кажется, что я вот-вот упаду. Из аудитории вылетаю бегом, ублюдок просто отпускает меня, как на нашкодившего котёнка. Сердце стучит где-то в ушах, перекрывает все посторонние звуки, что могут до меня долететь.

Я с ужасом смотрю на своё отражение в зеркале, что висит тут явно с момента постройки здания. Старое, но чистое, что неудивительно, ведь тут убирают и утром, и вечером.

О Чем я думаю вообще? Пытаюсь переключиться, да?

Мне даже плакать не хочется. Такой шок сковывает, что и в осмыслить его сложно. Я судорожно начинаю соображать, что в таком случае делать. Ясно одно: это так просто оставлять нельзя.

И дело вовсе не только во мне, но и в отце. Теперь всё складывается по “идеальным” полочкам. Я не могу согласиться на все условия, и даже нельзя соглашаться на все. После нужной победы…он попробует требовать еще что-то.

Нельзя выполнять условия шантажиста!

Сырников всего лишь хотел протолкнуть сюда свою жену, но на её место встала я. Вот же человеческая алчность.

Только вот я тут не ради денег. Нет, я слышала что очень многие преподаватели в этой академии берут мзду. Конечно, это не одобряется, но кто проверит?

Уверена, что свою жену он хотел примкнуть сюда именно поэтому. Тут и так все понятно, по его бегающим глазкам читается, что кто-то падок на деньги.

Меня трясёт. Крупная дрожь сковывает тело. Размеренными шагами я пытаюсь идти в сторону аудитории, но они словно подкашиваются и не держат меня.

Что если просто сказать обо всём отцу, пусть он его уволит к чёртовой матери. Такой вариант неплох, если я хочу увидеть наши фото видео в сети.

Он же назло сделает и будет доволен собой!

Тогда его вообще ничего не остановит от того, чтобы поднасрать.

Но самое страшное не это: я понимаю, что Юре ничего говорить нельзя. Просто нельзя!! Иначе быть беде.

Паника стягивает горло. Сырников не смог бы снять такое видео? Или смог бы? Мы были осторожны. Или не были осторожны. Дышу часто, словно у меня начинается паническая атака.

Так, Валя, соберись. Дыхание не хватает, лёгкие как будто бы скукоживаются.

Я сейчас потеряю сознание.

Нет, соберись, тряпка. Упираюсь ладонью в стенку, когда вижу перед собой своих курсантов, у которых я сейчас буду вести пару.

—Валентина Львовна, вам плохо?

—Нет, мне очень хорошо, — пытаюсь улыбнуться, но руку паренька принимаю. Опираясь на нее и делаю глубокий вдох, только меня тут же начинает мутить.

Глаза с трудом открываются.

Пульсация в голове усиливается. Отчетливо вижу перед глазами черные точки.

—Валентина Львовна, может позвать медсестру? — словно через вату слышу а затем кто-то подхватывает меня на руки и уносит. Носом я упираюсь в знакомую шею, а мужской запах плотно оплетает меня совсем как сильные руки.

Теперь спокойно, но проснуться всё ещё сложно.

—Валюш, ну как так? — слышу сквозь пелену, а затем меня приводят в чувства. По шелчку открываю глаза и вижу перед собой взбешенно-взволнованное лицо Юры, а рядом — отца. Медсестра хлопочет передо мной, протирает лоб мокрым полотенцем.

—У вас такое случается, Валентина Львовна? — поглядывает в мое лицо медсестра и утешительно улыбается.

У меня такое не случается.

Но сейчас я откровенно хреново себя чувствую.

Язык прилип к небу. Юра как на шарнирах мельтешит передо мной.

—Да нет, впервые…

ГЛАВА 60

ВАЛЯ

Мое падение в обморок стало грандиозным событием, да таким, что из каждого утюга успели обсудить, почему это дочка Рахманинова грохнулась. Яркое событие, выходит, как мне отец рассказал.

И только я ничего и никому не рассказала, продолжая вариться в собственном соку. Как ни крути, я пока не пришла к какому-то решению, а значит, не стоит спешить. У меня официальный больничный, а на замену быстро сформировали нового человека.

Стоит ли уточнять, кто это?

Надо же, какая неожиданность. Жена Сырникова удачно оказалась свободна и любезно согласилась поучаствовать в спасении календарных планов и знаний курсантов нескольких взводов.

Мне тошно от одного лишь упоминания этой фамилии, а папа несказанно рад, что пары не пропускаются. Что ж, я тоже очень рада.

Но не от всей души.

Мой мужчина успел обозначит первое впечатление от этого чудо-работника. Как всегда, не в бровь,