Плохой парень - Юлианна Орлова

—Курсанты, учитесь. Набирайтесь ума на чужих ошибках. Кстати, я уже подал рапорт о рассмотрении нового вице-сержанта. Старый не выполняет свои обязанности в полном объеме. И порочит честь курсанта, — добивает он меня, пока я продолжаю отжиматься.

И прекрасно. И хорошо!

Мне эти лычки до пизды ромашка.

Обливаясь потом, продолжаю размеренно отжиматься. Чувствую на себе вожделенный взгляд, и точно понимаю, кто это может быть. Цокот каблуков разрезает реальность.

Опять каблуки.

Вау.

Поворачиваю голову вправо и замечаю точеные икры. Во рту скапливается вязкая слюна.

Моя прекрасная.

ГЛАВА 57

ВАЛЯ

Первый рабочий день в академии после некоторых неприятных событий ознаменуется нехорошим предчувствием.

Я понимаю, что сейчас мы должны быть максимально насторожены, если не хотим лишних проблем. Для себя решаю по чуть-чуть подыскивать новое место работы. Уже точно ясно, что работать здесь и одновременно иметь отношения с Юрой — проигрышный вариант, при котором потеряют все, включая даже моего папу.

Сдавленно вдохнув, пытаюсь не накручивать себя, но мысли скачут табуном в разные стороны. Что ж, вариантов немного, но они есть. Первым делом искать вариант работы, затем плавно готовить родных к такой новости, и напоследок, очевидно, придется искать замену, чтобы не оставлять академию без преподавателя английского языка. Это непорядочно, как минимум.

Потому что я и года, выходит, не проработаю.

Волнение перекочевывает на конечности, которые теперь дрожат. Я осматриваюсь по сторонам, чтобы не натолкнуться на Сырникова. Не хочу его сегодня видеть, если быть честной. Да и не только сегодня…

С горем пополам мне удалось стабилизировать свое состояние. Его я скорее списываю на эмоциональное выгорание на фоне всего случившегося. Плюс смена погоды сыграла со мной злую шутку.

Поправляю и без того идеальные волосы и захожу в аудиторию, где сегодня у меня будет пара с взводом Юры. И надо бы это как-то пережить, не давая новых поводов для подозрений.

На пару приходят все, кроме Шолохова. Заместитель командира взвода докладывает отточенным голосом:

—Отсутствующие: курсант Шолохов.

—И почему же он снова не посещает мои пары? — голос приобретает стальные нотки, и теперь я похожу на очень плохую училку. Строгую и без намека на понимание.

—Курсант Шолохов в наряде. Исполняющий обязанности зам командира взвода, курсант Соболев, — пока декламирует, на меня не смотрит. Как будто ему запретили. Хотя я бы не удивилась, если бы это и было так.

А у Юры опять наряд. Это либо он начудил все-таки, либо все еще пожинает плоды предыдущих косяков.

Я не могу просто и спокойно воспринять эту информацию. А если все-таки он сделал что-то Сырникову? Наверное, тогда его бы исключили, но никак не в наряд отправили. Есть шанс, что все это всего лишь самостоятельный накрут до состояния трясучки.

—Неужели ваши командиры не понимают, что курсант не сдаст экзамен, если не будет посещать мои пары. Не многовато ли нарядов для одного человека? — не понимаю, почему произношу это, наверное, никто, кроме курсантов, мне детально не выдаст информацию на этот счет.

—А у него залетов много, Валентина Львовна, — чей-то неуверенный голос доносится с задних парт.

Меня бросает в холодный пот.

—Так. Открываем тетради, пишем сочинение на темы, поданные на странице двадцать четыре синего учебника. Выбираем по одной. Любой. Время у вас двадцать минут. Когда я вернусь, мы будем обговаривать их вслух.

Парням главное, что не надо мучиться у доски и отвечать на английском на кучу замысловатых вопросов от меня. Я пытаюсь поставить им речь, но они настойчиво сопротивляются. Письменные задания выполняются в разы быстрее и проще.

Чувствую, как сердцебиение ускоряется. Что ж, я пойду сама решать вопрос с этими нарядами. Уже без шуток: ситуация выходит за всякие рамки.

Вылетаю из аудитории фурией, потому что сил уже нет. Если вдруг сейчас проблема из-за меня, то я просто напишу заявление на увольнение. Вместо посещения начальника академии поворачиваю в сторону кабинета отца.

Вероятность того, что эта информация могла бы дойти до руководителей…минимальна. И строится исключительно на словах Сырникова.

С ним мне будет проще разговаривать, да и уверена, он тоже будет заинтересован в решении вопроса, потому что у Юре максимально лоялен.

Пару раз стучу в дверь, но никто не отзывается. Дергаю ручку и надо же, закрыто. Ничего, рабочий день в разгаре. Я подожду…

Одновременно проверяю телефон и замечаю новое письмо на почту. Рука вздрагивает, и меня всю ведет. Номер-то я сменила, а вот адрес почты нет.

И отправитель до боли мне знаком.

Да неужели?

“Ты решила выбросить свою карточку, лишь бы со мной не контактировать? Что ж, это смотрится решительно, но все еще по-детски, не находишь? Я звонил твоей маме, чтобы спросить твой номер, она мне не сказала, а отец предпочел послать ненормативной форме. Тогда я решил написать сюда. Нам надо поговорить. Ответным письмом жду номер телефона. Не будем вести себя как дети малые, Валь?”.

Самое длинное письмо, которое я когда-либо могла бы получить от Леона. Он всегда вел себя максимально строго, отвечал односложными фразами и был холодным, как айсберг в океане. Но теперь налицо другое поведение, что совсем несовместимо с классическим Леоном.

И что тебе надо, Лео?

Что теперь тебе от меня нужно, когда я наконец-то освободила тебя от своего присутствия?

***

Папа вытягивает меня в реальность из сложных мыслей, утопать в которых не хочется от слова “совсем”. Сердцебиение все еще лупит в висках.

—Валентина Львовна, — брови отца летят вверх. Это показательно вежливое обращение прямо смешит. Все-таки мой папа образец для подражания для всех тех, кто продвигает детей по карьерной лестнице у себя на службе.

Он вроде как и продвинул, но при этом ведет себя как с коллегой.

Киваю в ответ и вежливо улыбаюсь, когда мы заходим в кабинет.

—Пап, ну что ты такой серьезный? В коридоре никого не было, ничего страшного в том, чтобы называть меня дочкой нет.

—Да, малыш, наедине ничего страшного, — подходит и целует в лоб, заглядывая в глаза обеспокоенным взглядом. Меняется за секунды. —Ты как себя чувствуешь? Что врач прописал, кстати?

—Пап, ну это просто на перемену погоды, — складываю руки на груди и чувствую бешеный стук сердца. Да уж, погода у нас нынче бурная, быстро меняющаяся, но явно не причина происходящему с моим организмом.

—Да знаю