Лев Каменев: «Я не согласен» - Анна Сергеевна Кочетова

явились Григорий Голов и сотрудник учетно-архивного отдела Сергей Зубкин и попросили выдать им прах Зиновьева и Каменева[544]. Зачем? Тогда причина осталась не ясна, да и прах достаточно быстро вернули обратно. Ответ на этот вопрос появился спустя многие годы, когда открылись документы об аресте Николая Ежова. 10 апреля 1939 года при обыске его кабинета в письменном столе в конверте были обнаружены 3 пули, каждая завернута в бумажку и подписана: «Каменев», «Зиновьев», «Смирнов»[545]. Вот зачем тогда просили прах – чтобы просеять пули и оставить их себе на память как трофей. До сих пор точно не известно, кто именно хотел ими владеть. Ведь кабинет Генриха Ягоды после его ареста плавно перешел новому наркому внутренних дел Николаю Ежову. Но сам по себе факт будоражит сознание.

Похоронен Лев Борисович в общей могиле № 1 на Донском кладбище. Сейчас она известна как могила репрессированных, но в 1930-е годы она была просто «могила невостребованных прахов».

Общая могила репрессированных № 1 на Донском кладбище

21 мая 2022

[Из архива автора]

Там же похоронена и вторая его супруга Татьяна Ивановна Глебова. В 1936 году о расстреле мужа ей не сообщили, зато обвинили в ведении контрреволюционных переговоров с послом иностранного государства в Москве. Основанием для этого явились якобы показания Каменева, который рассказал, что в 1934 году Глебова была направлена во французское посольство на встречу с Альфаном и интересовалась у него, как отнесется французское правительство, если к руководству СССР придет правительство Троцкого, Зиновьева и Каменева[546]. Естественно, Каменев ничего подобного не говорил и не подписывал.

Татьяну Глебову осудили 19 августа 1937 года. Приговор привели в исполнение в тот же день.

Письмо Т. И. Глебовой наркому внутренних дел Г. Г. Ягоде о ходе допросов и показаниях Л. Б. Каменева

31 октября 1936

[РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 523. Л. 9–11]

Репрессиям подверглись все сыновья Льва Борисовича.

Старший сын Александр Львович арестовывался дважды – 5 марта 1935 года и уже в ссылке в Алма-Ате 17 августа 1936 года. По приговору Военной коллегии Верховного суда СССР расстрелян в Ленинграде 10 мая 1937 года.

Средний сын Юрий Львович был арестован вместе со своей матерью Ольгой Каменевой (Бронштейн) 20 июля 1937 года, когда приехал к ней в Горький. Там она отбывала ссылку за контрреволюционную деятельность по решению Особого совещания от 14 июля 1935 года. Обвинение Юрия гласило: «Каменев, находившийся под идейным влиянием своего отца – врага народа Каменева Л. Б., усвоил террористические установки антисоветской троцкистской организации, будучи озлоблен репрессией, примененной к его отцу как к врагу народа, Каменев Ю. Л. в 1937 году в г. Горьком высказывал среди учащихся террористические намерения в отношении руководителей ВКП(б) и советской власти». 30 января 1938 года без каких-либо доказательств вины по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР Юрия расстреляли. Ему было 17 лет.

Его мать, первую жену Каменева Ольгу Давидовну, 1 февраля 1938 года приговорили к 25 годам тюрьмы. 8 сентября 1941 года ее обвинили в распространении клеветнических измышлений о мероприятиях партии и Советского правительства. 11 октября 1941 года она была расстреляна.

А за младшим сыном Воликом после ареста его матери пришли сотрудники НКВД, разрешили взять то, что ему хочется. Волик взял с собой две любимые книги, «Маугли» и «Три толстяка», и подушку. Его определили в детский дом, до которого он добирался долгой дорогой: сначала до Томска, потом баржей по Томи в Асино, оттуда на лошадях две недели до Чичкаюльского детского дома[547]. Именно там его фамилия из Каменева, Каменева-Глебова, Глебова-Каменева превратилась в Глебова.

Во время Великой Отечественной войны Владимир поступил в артиллерийскую ленинградскую спецшколу, которая тогда находилась в эвакуации, закончил ее в 1945 году, когда и война уже закончилась, и срок ссылки подошел к концу. Глебов решил поступать в Ленинградский университет на исторический факультет. В 1950 году, когда он учился на 5-м курсе университета, Владимира арестовали. При этом ему припомнили, что это уже его третий арест, так как он уже два раза побывал ссыльным. И это несмотря на то, что тогда он был совсем ребенком, и ссылали не его, а отца. Владимиру Львовичу дали 10 лет за антисоветскую агитацию. Выпустили только после XX съезда, когда ему было 27 лет. Он вернулся в Ленинград, восстановился в университете. После его окончания под лозунгом «Выпускники вузов – на периферию» поехал в Западную Сибирь. За годы работы успел защитить кандидатскую диссертацию по истории развития капитализма в Сербии. В 1989 году преподавал философию в Электротехническом институте в Новосибирске, писал работы по славистике, истории, культурологии[548]. Умер Владимир Львович 29 марта 1994 года.

* * *

В отличие от многих, имя Льва Борисовича Каменева долгое время не реабилитировали. Почему? Да просто тогда, в далеких 1950-х годах, считали, что он «на протяжении многих лет возглавлял антисоветскую борьбу, направленную против строительства социализма»[549]. Именно к таким выводам пришла Комиссия ЦК КПСС по изучению материалов открытых судебных процессов по делу Бухарина, Рыкова, Зиновьева, Тухачевского и других[550]. Примечательно, что среди подписавших эти выводы значатся верные соратники Сталина – Молотов, Ворошилов и Каганович. Уже в 1956 году они знали, что все заговоры и обвинения были выдумкой. Но на реабилитацию не решились.

В 1961 году ЦК КПСС вновь вернулся к изучению материалов о репрессиях партийно-государственного руководства. Новая комиссия, уже во главе с Николаем Шверником, признала, что все судебные процессы 1930-х годов были сфальсифицированы, а их участники подлежат реабилитации. Но смещение Н. С. Хрущева в октябре остановило работу комиссии[551].

Выводы Комиссии по рассмотрению материалов судебных процессов и других документов, относящихся к убийству С. М. Кирова и последующим судебным процессам по делу троцкистско-зиновьевской и правой контрреволюционной организаций, с сопроводительной запиской В. М. Молотова, К. Е. Ворошилова, Л. М. Каганович, М. А. Суслова, Н. М. Шверника, Е. А. Фурцевой, П. Н. Поспелова, А. Б. Аристова и Р. А. Руденко в ЦК КПСС

10 декабря 1956

[РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171 Д. 446. Л. 53, 54–60]

Пусть поздно, но справедливость восторжествовала. 13 июня 1988 года Пленум Верховного суда СССР, «рассмотрев протест Генерального прокурора СССР, материалы