Адмирал Колчак. Драма Верховного правителя - Владимир Геннадьевич Хандорин

молодых людей» по пропаганде среди населения демократических и социалистических идей. В архиве сохранилась резолюция Колчака: «Необходимо принять меры для воспрепятствования этой разлагающей работе»[601].

Между прочим, в одном из докладов контрразведки о политике союзных правительств отмечалось, что после русской революции и вступления в Первую мировую войну США первыми провозгласили одной из целей войны самоопределение народов через Лигу Наций. Свежие, не обескровленные (и почти не имевшие колоний) США сразу стали диктовать свои условия. Тяготы войны, вкупе с русской революцией, вызвали рост влияния социалистов в Европе. В заключение делался вывод, что настоящим победителем в войне, несмотря на минимальное участие в ней и минимальные жертвы, являются Соединённые Штаты[602].

Да и те тыловые военные формирования союзных держав, значение которых так раздувала советская пропаганда, были в разы меньше по численности русских белых армий, к весне 1919 года достигавших общей численности свыше 500 тыс. солдат, казаков и офицеров. Само по себе присутствие войск держав Антанты на окраинах России было настолько непопулярно в их странах, что уже в апреле 1919 года покинули ее территорию и эвакуировались на родину французы (из Одессы и Крыма), в сентябре – англичане (с Севера), в начале 1920 года – американцы и за ними чехи (с Дальнего Востока), и лишь японцы, занимавшие выжидательную позицию, оставались на Дальнем Востоке до конца Гражданской войны, не вступая при этом в боевые действия с большевиками. Таким образом, значение «интервенции» как военного фактора была практически нулевым.

Созданный в сталинскую эпоху советский пропагандистский миф об «интервенции 14 держав», с помощью которых якобы только и держались белые и которая в лице «вооруженных до зубов полчищ белогвардейцев и интервентов» якобы была отражена «раздетой, разутой и полуголодной Красной армией», не выдерживает никакой критики (а попутно возникает вопрос: если уж тогда начинающая Советская Россия сравнительно легко отразила целых «14 держав», в перечень которых почему-то включают и отколовшиеся национальные окраины России, то почему же в 1941–1942 годах уже действительно мощные и по-современному вооруженные советские войска отступали от одной Германии с ее четырьмя слабыми союзниками-сателлитами до Москвы, Ленинграда и Волги?). На Восточном фронте недолгое время находились лишь небольшой французский отряд да английская бригада, в которой рядовой состав был набран в основном из русских. За исключением этих подразделений, по свидетельству британского полковника Дж. Уорда, «ни один… союзный солдат не сделал ни одного выстрела (выделено мной. – В. Х.) после того, как адмирал Колчак принял на себя высшее командование»[603]. И это несмотря на то, что, например, японцы держали на Дальнем Востоке 40-тысячный корпус (первоначально даже до 70 тыс. солдат) на территории от Тихого океана до Забайкалья, а американцы – 8 тыс. солдат.

На практике основная миссия союзных войск на территориях, подконтрольных Колчаку, свелась к охране железной дороги к востоку от Омска: до Байкала – в основном силами чехов, от Байкала до Тихого океана – силами японцев и американцев, чередовавшихся на разных участках.

Ситуацию того времени красноречиво характеризует письмо домой одного из колчаковских солдат, перехваченное военной цензурой: «Газеты пишут, что союзники идут к нам на помощь, а на самом деле ни один черт в наши дела не суется, а приходят вместо союзников наши же»[604].

Вместе с тем, уже говорилось, что сама Красная армия в значительной степени состояла из добровольческих интернациональных формирований.

При этом не забудем, что русская революция поначалу была популярна среди рабочих и левой интеллигенции на Западе – они горой стояли против интервенции и какой-либо помощи белым, выражали сочувствие Советской России, в защиту которой звучали голоса таких моральных авторитетов, как Бернард Шоу, Анатоль Франс, Герберт Уэллс, Теодор Драйзер, Ромэн Роллан и другие. Из крупнейших представителей западного культурного мира тогда лишь один Р. Киплинг, как человек правых взглядов, последовательно выступал против большевиков и в поддержку белых. Было создано международное общественное движение под лозунгом «Руки прочь от Советской России». В Англии докеры бастовали, отказываясь грузить пароходы с оружием, предназначенным для белых. Со всеми этими настроениями общественного мнения правительства Англии, Франции и США были вынуждены считаться (особенно учитывая влияние партии лейбористов в Англии и социалистов во Франции, дружественно настроенных к советскому правительству).

А.В. Колчак был одним из немногих, кто все это прекрасно понимал. О его трезвом, прагматичном отношении к союзникам свидетельствовал в мемуарах управляющий его МИДом И.И. Сукин: «Колчак лично никогда не рассчитывал на иностранцев и относился холодно к понятию “союзники”»[605]. 15 декабря 1918 года на первой встрече с французским генералом М. Жаненом Колчак высказал ему: «Я нуждаюсь только в сапогах, теплой одежде, военных припасах и амуниции. Если в этом нам откажут, то пусть совершенно оставят нас в покое». Нахождение иностранных войск на территории России в качестве свидетелей и помощь на кабальных условиях он расценивал как использование временной слабости России в корыстных целях[606].

Вопрос о международном признании, Версаль и Принцевы острова

В этих условиях белые могли рассчитывать лишь на моральную поддержку западных правительств и на их помощь оружием и боевым снаряжением. И вопрос международного признания правительства А.В. Колчака как всероссийского (признанного в этом качестве всеми региональными белыми правительствами к июню 1919 года) в этом отношении значил очень много. Как уже отмечалось, интересы белых правительств за границей представляли Русское политическое совещание в Париже (существовавшее до июля 1919 года), в качестве министра иностранных дел – занимавший эту же должность до революции в Российской империи С.Д. Сазонов (входивший в состав этого совещания), а деятельность русских военных миссий за рубежом объединял генерал Д.Г. Щербачёв.

Практически сразу же после прихода к власти А.В. Колчака его правительство стало добиваться допуска своих представителей на Версальскую мирную конференцию, собравшуюся в январе 1919 года для подведения итогов Первой мировой войны. Было создано «особое совещание» по подготовке к мирной конференции под председательством управляющего МИДом И.И. Сукина[607]. Достичь этого не удалось – хотя, казалось бы, Россия понесла огромные потери на войне и на протяжении трех лет держала второй фронт, без которого невозможна была бы победа союзников. С.Д. Сазонов и другие члены русской делегации были допущены лишь к участию в заседаниях конференции (длившейся до июня 1919 года) в качестве наблюдателей без какого-либо официального статуса и без права решающего голоса. Тем не менее, они попытались воспользоваться и этим для выражения твердой позиции Белого движения по национальному вопросу. 9 марта 1919 года русская делегация огласила на мирной конференции меморандум о том, что «освобождаемая от большевизма» Россия уважает права национальностей, но вопросы о независимости, поднятые ими как реакция на большевизм, не могут быть решены без согласия русского народа, имеющего с нацменьшинствами общие оборонные интересы[608].