Межмировые реакции - Мистер Ву

«Отсутствие космических чудес — это и есть настоящее космическое чудо».

Существо остановилось и посмотрело прямо в камеру. Его взгляд, скрытый под плащом, казалось, проникал в самую суть каждого зрителя, независимо от мира, в котором тот находился.

— Каждая звездная раса мечтает стать той, что учится на чужих ошибках. И потому вы задаетесь вопросом: что происходит с цивилизациями в космосе? Почему они не достигают уровня третьего типа? Почему их следы не сияют в галактиках, как маяки? Попробуйте представить причину, универсальную для всех цивилизаций, независимо от условий их существования, уровня их интеллекта или технологического прогресса. Причину, которая не позволяет жизни начать неограниченную межзвездную экспансию. Эта причина имеет название… Великий Фильтр.

Существо замолчало, и экраны на мгновение погрузились в тишину

Миры

В глубинах бездны. Для демонов тех или иных миров не существовало академической мысли, рассуждений или философии. Они чувствовали — не умом, а нутром. Каждое слово о сфере вокруг солнца, о поглощении энергии звезды, о цивилизациях, что могут подчинить галактику звучало для них очень любопытно.

Архидемоны понимали числа и величины, образ — миллиарды звёзд, энергия бесконечного света — разжигал их жажду. Ведь если что-то можно захватить, значит, это можно уничтожить.

Когда прозвучало последнее слово — Великий Фильтр, — в преисподней взорвались крики. Как чудесно, как великолепно. Для всех других рас это было предупреждение, но для демонов это стало моментом счастья. Жутко название, от которого зависли судьбы триллионов. В тот же миг глубинах преисподней вспыхнули костры ритуалов.

Шаманы резали живых пленников, их кровь стекала по рунам, впитываясь в землю. Они взывали к самому хаосу, чтобы тот указал путь к Фильтру. В их понимании он был высшим благом. Среди демонов начался праздник — праздник крови и разрушения. Тысячи существ дрались друг с другом, ломали кости, рвали когтями плоть. Каждый хотел доказать, что именно он достоин первым начать настоящую бойню. Для них слова диктора стали призывом к действию.

Вархаммер 40 тысяч: Время и место действия: Варп

Кхорн, Бог Крови, Бог Войны, Владыка ярости, сидел на своём троне из черепов — тысячи, миллионы черепов врагов, жертв, предателей, героев и слабых. Потоки крови текли по ступеням, рев битвы никогда не умолкал, боевые кличи, стоны умирающих, лязг оружия и раскаты барабанов заполняли вечность его зала. И всё же…

Всё же он не мог достучаться до этого Мэша.

ЭТОГО.

Никчёмного. Надменного. Молчаливого.

Он звал, он призывал, он швырял в него своих чемпионов, слал знамения, пробовала давать ему испытания, и каждый раз… тишина. Был лишь один вариант про котором ЕГО могли игнорировать, Мэш был туп как камень, только камень мог игнорировать великого Кхорна. Он выдохнул — и этот выдох унес с ветром жизнь у целой расы крестоносцев, сражавшихся в его имя.

В это же момент, экраны уже транслировали что-то иное. Кхорн не любил слова. Он презирал болтовню, суть которой нельзя было выразить через убийство. Он ненавидел книги, речи, проповеди — всё, что длилось дольше удара топора. Но он прислушался, Сфера. Энергия. Галактики. Границы. Фильтр.

Он встал. Гулкий звук — как если бы гора поднялась и сдвинулась. Трон черепов задрожал. Пространство варпа содрогнулось. Тысячи демонов в его зале, которые до этого рубили друг друга просто из принципа, остановились.

Огонь заплясал вокруг его рогов. Его голос разнёсся сквозь измерения, он сам стал боевым горном, звуком вторжения, проклятием на всех языках. Он услышал вызов.

Если есть фильтр — значит, он останавливает. Он останавливает битву, останавливает кровь, останавливает войну.

НЕПРИЕМЛЕМО.

Кхорн в бешенстве схватил одну из своих боевых глеф — и врезал ей в само небо варпа, разрывая ткань мира. Гигантские трещины поползли по сводам реальности. Артерии хаоса вспыхнули багровым. Его чемпионы выли, демоны рвали себе плоть, вознося их как вызов.

В ином месте.

В то же время, в тишине между мигов варпа, там, где даже демоны боятся дышать, Император Человечества смотрел вглубь. Сквозь бесконечные клубы аномалий, сквозь рев Хаоса, сквозь даже собственную боль — туда, где вспыхнуло новое слово.

«Великий Фильтр.»

Он не сразу отреагировал. Его дух парил над Террой, над Империумом, среди триллионов душ, что несли его знамя. Он знал — Кхорн услышал это первым, и как всегда… не понял ничего.

Он видел, как бог крови раздувает себя, как делает из концепции войну, зовёт своих псов, срывает покровы с вселенных, как в очередной раз превращает мысль в резню.

Император качнул головой.

— Тупое, первобытное создание Хаоса…

В голосе его не было злобы. Лишь усталость. Столетиями Кхорн одинаково реагировал на любую неизвестность: топором. И вот теперь он придумал себе врага — «Фильтр». Назвал его новым фронтом. Он, конечно, мобилизует миллионы варп-отродий, отправит своих генералов, начнёт крестовый поход… против эволюции.

Император знал, о чём шла речь. Он понимал.

Фильтр — не механизм. Не божество. Не концепция, с которой можно вести диалог.

Это — жернова. Космическая воронка, где каждый рост цивилизации может оборваться. Это не «опасность» — это сам факт, что что-то в реальности уничтожает любую разумную жизнь, прежде чем она вырывается за пределы своей звезды.

И пусть Диктор говорил это как наблюдение, Император слышал в этих словах нечто большее. Намёк. Предупреждение.

— Если вы ещё живы — вы либо прошли через Фильтр, либо он впереди.

Он задумался. Впервые за долгое время.

Ведь если Фильтр в их будущем, если Империум ещё только движется к нему… тогда… тогда всё, что было раньше — ничто.

Кровь, войны, становление примархов, Грех Хоруса, миллиарды умерших, вознесение человечества — всё это может быть пылью на лезвии настоящей опасности.

И хуже всего… он не знал, что именно может быть этим Фильтром. Он знал только одно. Если это не Хаос… то это значит, есть что-то хуже. От тиких мыслей, он вздохнул. Нужно было действовать.

На Золотом Троне произошло движение. Никто не заметил — ни техножрецы, ни псионики, ни Адептус Кустодес. Где-то в варпе вспыхнуло солнце. Глаза Императора в духовной форме вспыхнули.

Правда обрушилась на него. И она была страшнее любой ереси, страшнее любых богов Хаоса, страшнее варпа. Потому что если вся галактика полна мёртвых миров, несмотря на бесконечные возможности… Значит, кто-то или что-то их останавливает. Всех. Всегда.

— Мы не исключение.

Свет его гнева разлился по варпу. Он прошёл по краю реальности. Он осветил самые древние руины разума. Он коснулся Черного Хронотрона Кронов. Он заставил Тзинча обернуться. Даже Нургл перестал