Королевство Кипр и итальянские морские республики в XIII–XV веках - Светлана Владимировна Близнюк

новый капитан и синдики коммуны не могли, по их утверждениям, отменить прежний приговор, несмотря на то, что и они, и генуэзский консул в Никосии признавали его незаконность. Сторона истца просила правительство Генуи восстановить справедливость, признать его жертвой бывшего капитана и назначить для него сатисфакцию[875].

В 1433 г. в роли истца против капитана Фамагусты Агостина Скварчафико выступает клирик — викарий Ордена св. Августина на Кипре, магистр Франческо де Казали. Он обвинял к тому времени уже покойного Агостина Скварчафико в принятии против него непродуманного и дерзкого приговора. А именно: мало того, что капитан приговорил монаха к уплате значительного штрафа в 300 золотых венецианских дукатов, он приказал еще и заковать его в кандалы и бросить в тюрьму до тех пор, пока не будет выплачена вся сумма. Официальное обвинение состояло в том, что викарий похитил у брата своего же Ордена некие важные бумаги, чтобы воспользоваться ими в личных целях и занять таким способом должность приора церкви св. Антония в Фамагусте. Полученные в качестве штрафа деньги капитан, согласно массарии, намеревался использовать для нужд города. По словам истца, эта была абсолютная ложь, и капитан совершил это злодеяние исключительно из зависти к нему и из-за горячего желания получить от него как можно больше денег. Поскольку клирик не мог, или не хотел, заплатить столь значительную сумму денег, капитан обошелся с ним исключительно жестоко. Мало того, что он бросил его в тюрьму, он еще и оставил его там без воды, хлеба и даже «воздуха», из-за чего несчастный монах чуть не умер. Дело, наверное, действительно имело бы летальный исход, если бы «честные люди и купцы Фамагусты» не заплатили бы названный штраф и не освободили несчастного. Действия Агостина Скварчафико открыто называются в петиции незаконными. Они характеризуются как преступление и вымогательство. Вполне понятно, что истец, имея подобные представления о деле, просит дожа и Совет старейшин восстановить его честное имя и потребовать с наследников покойного капитана возвращения ему названных денег. Интересно, однако, что он требует предоставить компенсацию лично ему, а не тем «честным людям», которые заплатили за него штраф. Правительство Генуи признало законность данного иска и обязало наследников Агостина Скварчафико выплатить пострадавшему компенсацию. Для расследования названного дела была даже назначена специальная комиссия, главная задача которой однако было выяснить «действительно ли коммуна Фамагусты наживалась непонятным и нечестным способом (quod comune Famaguste… nullo evidenter et nephario [lo]cupletaretur")[876].

В 1437 г. петицию против капитана Фамагусты Агостина Скварчафико подает епископ Фамагусты Николай. Епископ, как и предыдущий герой, был «незаконно» приговорен капитаном к уплате штрафа. Епископ фактически обвинялся в превышении полномочий: он не законно, а из дружеских чувств освободил из епископской тюрьмы некоего клирика первой тонзуры Антонио Мансура. За что и был приговорен к штрафу в 1000 золотых дукатов. Однако чиновники Оффиции провизионис Романии, которые расследовали дело по поручению дожа и Совета старейшин, решили его в пользу истца и признали неправомочность действий капитана[877]. На самом деле, капитан, как представляется, был абсолютно прав в своих действиях. Однако его преемникам не удалось этого доказать. Мы не знаем, какую «нечестную выгоду» получил епископ за освобождение Мансура. Однако последний еще в 1428 г. обвинялся в убийстве человека. За это преступление он был арестован и отправлен в тюрьму. Поскольку он был клириком первой тонзуры, он был препровожден не в городской, а епископский карцер. Откуда, как мы видели, чудесным образом освободился[878]. Капитан, таким образом, оказался бессильным против высшего клира города.

Известный генуэзский нотарий Антонио Фольетта также стал жертвой административного произвола в Фамагусте. В 1450 г. он подал жалобу дожу Генуи и Совету старейшин против викария капитана Фамагусты Джованни де Ибертис (Iohannes de Ibertis). В иске Антонио рассказал, что он подвергся несправедливым притеснениям со стороны названного викария. Затем, во время синдиката капитана Фамагусты Джованни де Ибертис был приговорен к уплате истцу 200 белых безантов. Однако прежде сам истец был оштрафован викарием на сумму в 500 белых безантов. Возвращения разницы и требовал от бывшего викария Антонио Фольетта. Кроме того, он добивался отмены несправедливого приговора, который был вынесен против него. Дож и Совет старейшин приказывают синдикам коммуны выслушать обе стороны и разобраться в деле, чтобы восторжествовала справедливость. Тогда, вероятно, Антонио Фольетте удалось выиграть процесс, потому что мы видим, что он еще в течение долгого времени, вплоть до 1458 г., после названного инцидента остается и работает в качестве писца курии, а также нотария на Кипре: в Фамагусте, Никосии и Лимассоле[879].

Другой, менее повседневной, но не менее заметной функцией капитана Фамагусты была его работа как дипломата, можно сказать, постоянного представителя Генуэзской республики на Кипре. Речь в данном случае не идет о проведении дипломатических переговоров, подписании каких-либо договоров или особо важных документов. Для этого из Генуи, как положено, прибывали специальные полномочные послы. В таком случае в задачу капитана Фамагусты входило лишь сопровождение делегации до столицы королевства и обеспечение ее безопасности. В массариях Фамагусты была специальная статья расходов на отправку посольств или их прием[880]. Но зачастую капитан лично, или через генуэзского консула в Никосии, или отправленных им самим посланников вел переговоры с королем Кипра об оплате королевских долгов, отвечал за их поступление в генуэзскую казну, улаживал мелкие и повседневные конфликты с монархом и его подданными. Послы короля принимались в Фамагусте, конечно, лично капитаном. Он же, открывая ворота человеку короля, от которого всегда исходила потенциальная угроза, отвечал за безопасность города[881]. В Никосию из Фамагусты могли отправляться доверенные лица капитана, в том числе его близкие родственники. Например, во время капитаната Наполеоне Ломеллини в 1458 г. таковым был его сын Лука[882]. Для проведения переговоров, составления необходимых писем и документов или, наоборот, для чтения корреспонденции, а также для связи с местным населением в курии капитана служили переводчики (interpres; turcimanus comunis)[883], логично предположить, с греческого и арабского языков. То, что у генуэзцев Фамагусты периодически возникала необходимость официальных контактов и переговоров с султаном Египта, нет сомнения. Так, в 1425 г. капитан Фамагусты отправил посольство к султану, и в Александрии его посол занял денег (mutuum), а именно 150 безантов, которые следовало вернуть из казны коммуны города[884]. Данное посольство отправлено в период кипро-египетской войны, и капитан, несомненно, пытается договориться с султаном о гарантиях безопасности для своего города. Иногда посольства от султана Каира прибывали в Фамагусту, и капитан должен был выступать в данном случае как самостоятельный правитель генуэзской