Королевство Кипр и итальянские морские республики в XIII–XV веках - Светлана Владимировна Близнюк

Описанный прецедент, естественно, не единственное свидетельство тому, что займы у частных лиц были у администрации города регулярной практикой[837]. Объяснение кроется в том, что ритм денежных поступлений и ритм денежных выплат из казны не совпадали. В Фамагусте не прижилась схема, практиковавшаяся, по крайней мере с 1380-х годов, в Каффе. Там к обслуживанию текущих платежей привлекались на постоянной основе местные банкиры[838], что позволяло решать проблемы с недостатком наличности. О спорадических займах, к которым прибегали власти Фамагусты, нам известно по большей части из жалоб, поданных синдикам и дожу, поэтому описывать практику как априори порочную, нам не следует. Архивы сохранили именно тяжбы, а не массив сделок по кредитованию бюджета Фамагусты. Однако, благодаря им мы можем судить о том, что кредиторы коммуны или капитана Фамагусты не имели абсолютных гарантий по возврату средств, и не были гарантированы от убытков.

Прекрасной возможностью не платить по долгам коммуны становилась смерть официального заемщика, т. е. капитана Фамагусты. Однако следует заметить, что генуэзский закон в принципе защищал интересы кредитора. Последние имели реальную возможность выиграть дело в суде. Впрочем, как видно из тех же источников, они далеко не всегда были честны до конца, выдвигая обвинения и выступая с претензиями к администрации Фамагусты. Некоторые кредиторы пытались извлечь и незаконную выгоду из смерти капитана. Именно в этом был обвинен в 1437 г. гражданин Генуи Бенедетто Маруффо, кредитор капитана Агостина Скварчафико, по причине смерти не успевшего вернуть Маруффо 400 золотых дукатов. После смерти последнего был создан полномочный совет, в состав которого вошли представители семьи покойного, его прежние доверенные лица и попечители, а также официальные лица коммуны: Монтано де Мари, Альберто Каттанео, Пьетро де Нигро и Антонио Скварчафико. Бенедетто Маруффо, который был далеко не единственным кредитором умершего, вероятно, также претендовал на место в совете. Во всяком случае, он предъявил совету закон, согласно которому он имел право наблюдать за его деятельностью. Однако в названных претензиях ему было отказано. Члены совета были готовы выплатить все долги бывшим кредиторам покойного, как предписывали закон и правительство Генуи. Но совет при этом заявил, что названный Бенедетто, согласно генуэзскому законодательству, был обязан оставить в качестве налога в Фамагусте из требуемых им денег по 5 солидов за каждую лиру. Как заявляли члены совета, согласно закону Генуи, этот платеж не мог быть востребован никоим образом, и это было ясно и очевидно Бенедетто. Однако он продолжал требовать, жаловаться, обвинять совет в злоупотреблениях и подавать иски с такой невероятной настойчивостью, что добился прямо противоположного результата. Члены совета фактически выступили против него в суде с обвинениями в совершении очевидного правонарушения и попытке прибрать к рукам имущество покойного капитана[839]. Неудивительно, что генуэзское правосудие отказало в иске, законном по сути, но не обеспеченном соблюдением закона.

При чтении дел о злоключениях чиновников в Фамагусте не покидает вопрос, почему ехали туда люди, на что они надеялись и как могли компенсировать свои затраты? Весьма сомнительно, что кто-то надеялся обрести богатство только благодаря жалованию чиновника. Представления о Фамагусте, как о процветающем городе, где оборотистый негоциант не мог не умножить свой капитал, толкали многих генуэзцев на Кипр. Целые генуэзские кланы: Кампофрегозо, Спинола, Дориа, Ломеллини, Скварчафико, де Мари, Каттанео, Грилло — были связаны с Фамагустой и имели там постоянные финансовые, торговые или политические интересы. Выходцы из этих кланов неоднократно занимали высшие должности в колонии, и нельзя сомневаться в том, что они представляли себе реалии службы на Кипре. Несмотря на упомянутый категорический запрет на занятие торговлей для высших официалов, законодательство не отторгало их вовсе от экономической деятельности.

Посредством операций камбия[840] они могли инвестировать деньги в торговлю через третьих лиц, как это делал, например, капитаны Пьетро де Вернациа или Антонио де Франки, и иметь доход отнюдь не коррупционный, ибо доходность камбия была завязана на банковский процент[841]. Запрет не распространялся на членов семьи и рода, и эти граждане Генуи, сыновья капитана[842], реализовывали свое право на торговлю в Фамагусте и Сирии, имея гарантии того, что никто не осмелится их притеснять и отягощать их бизнес мздоимством.

В 1424 г. гражданин Генуи Дамиано де Виали, купивший за 150 лир должность кастеляна Фамагусты, подал иск против массариев Фамагусты. В своей петиции он жаловался, что в течение шести или семи месяцев ему пришлось ждать выплаты жалования, и лишь после обращения в оффицию массарии Фамагусты и обжалования действий массариев была проведена оплата за одиннадцать месяцев службы. Однако в последний месяц по неизвестным причинам Дамиано де Виали был отстранен от должности дожем Томмазо Кампофрегозо и вынужден был вернуться в Геную, хотя за ним, по его словам, не было какой-либо вины, и он исполнял свои обязанности добросовестно и исправно. Соответственно, за двенадцатый месяц срока службы массарии не выплатили ему жалования (с чем Дамиано был справедливо не согласен, поскольку оставил службу не по своей воле), хотя писарь массарии Фамагусты и сообщил дожу, что Дамиано получил жалование за весь период службы, т. е. за целый год. Вследствие этого дож поначалу даже распорядился удержать с него деньги за этот последний месяц. Правда, после долгих разбирательств последнее решение было отменено. Нас здесь должно заинтересовать не то, что иск подал покупатель должности, с лихвой возместивший потраченные средства. В петиции сказано, что находясь в Фамагусте, Дамиан де Виали стал вдобавок кредитором коммуны на сумму 1500 белых безантов, которые к моменту подачи иска ему также не были возвращены[843]. Грустная история с мытарствами Дамиано де Виали исключительно важна не только для демонстрации неприятностей и трудностей, которые подстерегали любого стипендиата в Фамагусте. Она рисует нам, что у достаточно состоятельных и знатных граждан коммуны (Дамиано таковым был), поступивших на службу коммуны, был вполне законный путь обогащения на должности: они могли быть, и действительно становились, кредиторами коммуны с гарантированными, как в банке, дивидендами. Подобные примеры позволяют судить о том, что покупка должностей рассматривалась как надежный способ вложения капиталов именно людьми досконально представлявшими себе реалии Фамагусты.

Итак, мы можем выделить три канала получения прибыли для чиновника: предоставление кредитов коммуне или вложение денег в торговлю через доверенных лиц, устройство родственников в коммерческой системе в Фамагусте и злоупотребления властью. В жизни чиновника Фамагусты видны две стороны: повседневная и политическая. Его повседневная жизнь полна проблем: криминал, клевета, обвинения, скандалы, недовольства и жалобы со стороны жителей Фамагусты. Вторая сторона — обеспечивала политико-экономические интересы