Королевство Кипр и итальянские морские республики в XIII–XV веках - Светлана Владимировна Близнюк

на решения предшественника. В рамках своей компетенции капитан был первой судебной инстанцией, в которой спор между истцом и теперь ответчиком, а прежде судьей, прежним капитаном, мог быть разрешен. В Фамагусте в полной мере действовали нормы генуэзского права и те полицейские и судебные функции, которые возлагались на главу колонии и его аппарат и позволяли следить за порядком в городе. В поселении, напоминающем по нынешним меркам большую деревню, все знали обо всех все, и сокрыть даже мелкое правонарушение было трудно.

Фискально-финансовая функция в смысле ответственности за собираемость налогов, своевременной выплаты жалования социям коммуны, контроля над работой массариев также возлагалась на капитана. Бюджет Фамагусты формировался далеко не только за счет прямых вливаний из центра, но в значительной степени за счет собранных налогов и штрафов, из которых в частности выделялись деньги на содержание гвардии. Штрафы, налагаемые капитаном, викарием, чиновниками оффиций на жителей, становились одной из доходных статей бюджета Фамагусты[871]. Уже приводимый нами пример, когда капитан Фамагусты Андреа Чибо берет в долг у горожан для выплаты жалования стипендиариям с обязательством возвращения денег из налоговых поступлений, яркое тому доказательство[872].

Постоянной обязанностью капитана было и исполнение норм законодательства, связанного с наследованием имущества. Издревле главы колоний должны были обеспечивать права и передачу наследства умерших на Леванте граждан. Им вменялось в обязанность реализовывать имущество на торгах и переправлять суммы наследникам. Проведение аукционов всякого рода, как и упомянутых, так и тех, которые были связаны с откупом налогов, было постоянной и весьма значимой обязанностью капитанов, принимая во внимание финансовое значение их результатов для бюджета и самого существования колонии. О ходе аукционов мы можем судить не только по стандартным формулировкам в соответствующих счетах массарий или по аналогиям. Наблюдать процесс "изнутри" дает возможность сохранившаяся в Государственном архиве Генуи небольшая тетрадь, озаглавленная «Cartularum inventariorum et callegarum argentorum et aliorum bonorum Nicoxiensium existentium in presente civitate Famaguste» 1463 г.[873] Содержание картулярия связано с фиксацией результатов торгов имуществом покойных граждан и белых генуэзцев из Никосии. Каждый раз капитан, после того как ему или его викарию были представлены (в опечатанном виде) ценности, объявлял аукцион по их реализации.

Прямой обязанностью капитана, не оговоренной, впрочем, специально в источниках юридического характера, было проведение кадровой политики. Всецело подчиненные ему как главе администрации и командиру стипендиаты в зависимости от своей квалификации и опыта могли перемещаться по служебной лестнице в рамках того контракта, который они заключили с коммуной. Бухгалтерия Фамагусты пестрит пометами о том, что кто-то из гарнизона получил прибавку к жалованью, а кто-то, наоборот, потерял в деньгах. Нередко подобные заметки сопровождаются пояснением, что соция перевели на другой, явно более ответственный участок обороны: с бетрески на башню, на сторожевую гриппарию, — или, более того, доверили ему уже не военную, а административно-фискальную должность министрала. Подобная практика лишний раз подтверждает всевластие капитана в делах Фамагусты.

Полновластие капитана подтверждается уже тем, что в период капитаната горожане не рисковали на него жаловаться. Все имеющиеся у нас иски поданы по истечении срока действия полномочий прежнего капитана или после его смерти. Только тогда генуэзскому правосудию, дожу и Совету старейшин становилось известно о деспотизме, должностных преступлениях, своеволии и самоуправстве высшего чиновника колонии. Весьма часто из жалоб обиженных жителей вытекает факт вины именно капитана в трагедиях и личных драмах, которые полны эмоций и человеческих страданий. Петиции простых граждан, как кажется в таких случаях, написаны не чернилами, а горькими слезами, ядом, желчью и ненавистью к чиновникам Фамагусты. Перед правосудием предстают как простые люди, так и монахи и даже иерархи латинской церкви, «безвинно пострадавшие» от карающей руки капитана. Т. е. простые граждане не рисковали жаловаться на беззакония действующего капитана Фамагусты. А это значит, что капитан, находясь в должности, в течение года был фактически неподконтролен центральной власти, обладал всеми полномочиями, в том числе судебными, и чувствовал себя полновластным и независимым хозяином города. Приведем несколько наиболее ярких примеров.

Пожалуй, самую невероятную историю о произволе капитана Фамагусты Оберто Джустиниани поведал в своей петиции к генуэзскому правительству житель Фамагусты, некий Джованни из Модона. В 1448 г. он умоляет дожа Януса Кампофрегозо и Совет старейшин о помощи и рассказывает следующее. Однажды, когда капитаном Фамагусты был Оберто Джустиниани, он отправился в море, оставив дома свою жену. Когда он вернулся в город, оказалось, что Джустиниани ее просто украл и спрятал в своем замке. Напрасно Джованни требовал ее вернуть. Капитан не только не выполнил, казалось бы, законного требования, но приказал бросить несчастного мужа в карцер и дать ему пять ударов плетьми. Через некоторое время несчастный был освобожден, потому что, по его словам, капитан и сам понимал, что он действительно нарушил закон и согрешил против Бога. Тем не менее, как видно из петиции, названного «понимания» оказалось недостаточно. Капитан посадил свою жертву на корабль некоего Марка, названного корсаром, и выслал из Фамагусты. В море он был ограблен пиратами, а затем, вероятно, продан в рабство. В петиции сказано, что шесть лет он провел в неволе. После своего освобождения за выкуп, истец просит правительство Генуи наказать виновного во всех его бедах Оберто Джустиниани. Дело было принято к рассмотрению[874]. Чем оно закончилось, мы, к сожалению, не знаем. Тем не менее, эта история со всей очевидностью доказывает, что капитан действительно обладал фактически неограниченной властью в городе и не чувствовал никакой опасности для себя с чьей бы то ни было стороны. На что мог надеяться похититель чужой жены? — только на смерть законного супруга или на собственную власть и полную безнаказанность.

С именем Оберто Джустиниани, судя по всему, было связано много скандальных историй. Согласно нашим источникам, это был рисковый, упрямый, авторитарный человек неукротимого нрава, склонный к авантюризму. В 1442 г. другой пострадавший от него гражданин Генуи Джакомо Чентурионе, называвший себя также купцом из Никосии, через своего прокуратора подал петицию дожу и Совету старейшин, в которой утверждал, что между ним и бывшим капитаном Фамагусты Оберто Джустиниани неоднократно возникали ссоры и разногласия. Часто дело доходило до драк, скандалов и открытой вражды. Исключительно из-за зависти и ненависти к себе со стороны капитана истец был приговорен к уплате штрафа в 500 дукатов. Данный факт, свидетельствует истец, был зафиксирован в массарии Фамагусты. Пока Джустиниани находился на должности капитана, истец, по словам его доверенных лиц, не имел никакой возможности подать против него жалобу. Однако он не получил избавления от долга и после отставки Джустиниани, поскольку, согласно массарии, являлся должником. В связи с этим