Жизнь и труды Марка Азадовского. Книга I - Константин Маркович Азадовский

Мемориальным можно назвать также очерк Е. И. Титова о Н. М. Литвинцеве, чья краткая биография (как и в заметке М. К. о Красногорском) сопровождалась публикацией стихов. К этому жанру примыкает и статья А. В. Харчевникова о забытом нерчинском художнике Н. П. Рязанцеве (1829–1897), включающая в себя подробный перечень его работ (с. 94–104).

Следует особо сказать о помещенном в конце сборника разделе «Хроника». М. К. полагал своим долгом информировать о тех многочисленных утратах, которые понесла в годы Гражданской войны русская гуманитарная культура. Болезненно и «лично» переживая эти потери (даже если речь шла о незнакомых людях), он старался, оказавшись в ДВР, использовать ее относительно свободную печать для того, чтобы сообщать о погибших и одновременно – о научных событиях Томска и Иркутска, коим он оказался свидетелем. Отправляя в марте 1922 г. А. С. Ященко свою работу «Обзор библиографии Сибири», он приложил к ней материалы для отдела «Писатели: судьба и работы русских писателей, ученых и журналистов за 1918–1920 гг.». (Этот отдел занимал в каждом номере «Новой русской книги» заметное место и расценивается как незаменимый источник сведений о людях и событиях того времени.)

«Эти сведения, – поясняет М. К. в письме к Ященко 15 марта 1922 г., – о деятельн<ости> ист<орико>-фил<ологических> факультетов Томска и Иркутска за 1920/1921 учебный год и сведения о покойных на территории Сибири. Недельки через две-три пришлю статью об историко-филологич<еском> факультете Том<ского> Унив<ерситета> за период 1917–1921 гг. – и о некоторых новинках Дальневосточного Книжного Рынка»[53].

Обещанная для «Новой русской книги» статья не состоялась, а имена и факты, которые М. К. собирался обнародовать, послужили основой раздела «Хроника» в сборнике «Камены», состоящего из двух частей: «Биографические вехи» и «Отошедшие». Каждой из частей предшествовала короткая преамбула, причем обе были написаны, без сомнения, составителем сборника, о чем свидетельствует их стилистика.

Первая часть «Хроники» представляет собой библиографию, составленную двумя студентами М. К., членами кружка, которые собрали и описали «главнейшие работы в области историко-литературных исследований последних лет» (с. 105). Вторая же часть объединяет имена ученых и писателей (всего 31 имя), смерть которых М. К. воспринимал как горькую утрату. Некоторых он знал лично (С. А. Венгерова, Г. В. Маслова, А. А. Шахматова, И. А. Шляпкина), судьба других была ему известна из разговоров, писем, печатных источников. Любопытно, что ученый счел необходимым ввести в этот скорбный перечень Блока и Гумилева, Леонида Андреева и Короленко, А. А. Измайлова и В. В. Розанова, – вероятно, о смерти этих писателей на Дальнем Востоке еще не было широко известно.

Приведем строки, предваряющие этот раздел «Камен»:

ОТОШЕДШИЕ

«Тогда считать мы стали раны…»

Их много, этих ран. За то жуткое трехлетие, которое пришлось пережить России, сильно поредели ряды работников русской науки. Много ушло навсегда от нас учителей и товарищей. Но и до сих пор мы не знаем истинных размеров наших утрат.

Ниже помещаем приблизительный список деятелей русского художественного слова, истории литературы и философии, скончавшихся с весны 1918 г. (с. 111).

Несмотря на ряд очевидных погрешностей (бросаются в глаза неверно указанные даты рождения Блока, смерти В. В. Розанова и др.), составленный М. К. «список» был все же небесполезен: в то смутное время он вполне мог служить ориентиром для литературно-научной общественности Забайкалья, оторванного в течение трех с лишним лет от остальных регионов страны.

На сборник «Камены» было два отклика. Один из них, принадлежавший писателю Вивиану Итину (1894–1938; расстрелян), появился в общественно-литературном и научно-публицистическом новосибирском журнале «Сибирские огни». Подчеркнув, что «читинский историко-литературный кружок вложил свой „обол“ в сокровищницу литературы», В. Итин выделил П. П. Дрягина (к тому времени уже покойного): «Все остальные стихи в „Каменах“ безмерно слабее»[54]. Рецензент отметил, кроме того, материал С. Третьякова о песнях русских духоборов на Гавайских островах, а также статью М. К., доказавшего, что автором поэмы «Абалак» (1838) был не П. П. Ершов, а Милькеев.

Читинский сборник удостоился отдельной заметки и в московском журнале; ее автором был небезызвестный пушкинист Н. О. Лернер (1877–1934). Насмешливо упомянув о том, что «в далекой Чите следят, как могут, за литературой <…> читают доклады об имажинизме и Ахматовой и ворошат литературную старину», Лернер подверг жестокой критике литературную часть альманаха: «Слаба, подражательна, истинно провинциальна и сводится к стишкам». В стихах Дрягина критик усмотрел влияние Есенина, в стихах Силлова – Брюсова и Блока, а о стихах Незнамова отозвался следующим образом: «И хулиганы в Чите водятся. <…> Какой-то „творянин“ под Хлебникова „творянствует“»)[55].

Гораздо снисходительней оценил Лернер научно-исторический отдел «Камен», выделив работы Малаховского и Азадовского и «кое-какую краевую библиографию»[56].

Подлинное значение «Камен» в истории сибирской литературы ХХ в. сформулировал в 1960‑е гг. В. П. Трушкин (1921–1996), ученик М. К. по Иркутскому университету, отметивший, что этот сборник – «наглядное свидетельство непосредственной связи Сибири <…> с общерусским литературным процессом. Литературную общественность Сибири волновали те же проблемы, что и литераторов Москвы и Петрограда»[57].

Значение сборника, причем обеих его частей (литературной и научно-библиографической), сознавал и М. К. Обращаясь к Н. В. Здобнову, готовившему «Словарь сибирских писателей», он писал 23 сентября 1925 г. (из Ленинграда в Москву):

Имеете ли Вы сборник «Камены», вышедший под моей редакцией в Чите в 1922 году? Там также есть кой-какой материал для Вашей темы. <…> Ознакомьтесь также с владивостокским журналом «Творчество». Его достать, так же как и «Камены», поможет Вам тот же Вл<адимир> Ал<ександрович> Силлов (поэт, критик, сотрудник «Камен» и «Творчества»), он же может дать сведения о владивостокских и читинских поэтах.

Тоненький читинский альманах и журнал владивостокских футуристов поставлены здесь в один ряд.

Осенью 1922 г. М. К. планировал составить и издать второй выпуск «Камен», однако в силу обстоятельств, от него не зависящих, это издание не состоялось[58].

Памятуя об «отошедших», М. К. вновь обратился в Чите к своему докладу-некрологу о С. А. Венгерове, впервые прочитанному в Томске. Он произнес его вторично 26 марта 1922 г. на открытии Дальневосточного библиологического общества. Опубликованные в журнале ГИНО[59], а затем напечатанные в виде отдельных оттисков[60], его размышления о выдающемся русском библиографе (скорее вдумчивая статья, нежели обычный некролог) привлекают к себе внимание и доныне.

Библиологическое общество в Чите возникло в начале 1922 г. М. К. был одним из его инициаторов – совместно с В. И. Медяковым, преподавателем ГИНО по кафедре чистой математики, автором работ по