Жизнь и война генерала Василия Рязанова. Книга 3 - Василий Васильевич Рязанов

Надо включаться снова. Штурмовики идут волна за волной. Летчики запрашивают нас. Опять переезжаем. Все вроде благополучно. Все живы и рация цела. Проблема – выбор нового места. Надо срочно разворачиваться, но так, чтобы нас не подавили. Где-то рядом нельзя. Здесь уже засекли и пристрелялись. Поехали за город. В какой-то рощице, изуродованной боями, останавливаемся. Быстро включаем передатчик, передаем радиограмму в корпус. Не успела я закончить передачу и переключиться на микрофон, – опять обстрел. За считанные минуты пеленгуют. Надо прятаться. Снова сильный обстрел.

Что делать, нам же работать надо. А немцы работают более оперативно. Надо их как-то перехитрить. Снова переехали, включились. На этот раз Кобылин соорудил направленную антенну, сказав, что если и это не поможет, то уже ничего не поделаешь. И снова почти мгновенно запеленговали, и начали обстреливать. Такое впечатление, что пеленгаторы работают непрерывно, ждут нашего выхода в эфир, и быстро засекая, тут же передают данные о нашем расположении артиллеристам, немедленно открывающим огонь. Ерошенко злился и ругался, клял немецких радиоразведчиков и их артиллерию, Гитлера и всю его свору. Еще несколько раз переезжали на другие места, и повсюду та же картина. Не успевали включаться, – обстрел. Не дают работать.

Этот день прошел в бесконечных разъездах. Работали мы урывками, в суматохе перемещений, чуть не подорвавшись на минах и едва не столкнувшись с нашим танком, разворачиваясь от заминированного участка. В таких условиях непрерывной пеленгации единственное, пожалуй, противодействие и возможность что-то сделать – это работа с постоянными переездами, что мы и вынуждены были делать. Но такой прием хорош, когда надо быстро передать и этим ограничиться. Если же надо управлять полетами штурмовиков, наводить их на цели, то частые переезды, отнимающие больше времени, чем передача, не годятся.

Те отрицательные, как нас учили в радиошколе, свойства радиосвязи, – возможность определения места, откуда проводится передача, доступность радиопередачи не только тем, кому она адресована, но также и врагам, – полностью зачеркнули для нас в тот день многочисленные достоинства беспроволочного телеграфа, как именовал свое изобретение А.С. Попов. Сейчас существует вид спорта, основывающийся на этом качестве радиоволн, – излучаться из определенной точки, которую можно найти, – радиоспорт или охота на лис. В тот апрельский день 1945 года немцы выиграли состязание.

Но этот их частичный успех не влиял на общее развитие событий. Хотя немецкая пропаганда и твердила, что в 1941 году они были так же близки к Москве, как сейчас мы к Берлину, и все так же может измениться, но порыв наших войск к победе был неукротим.

У меня был знакомый, человек уже преклонных лет, в молодости служивший в лейб-гвардии гренадерском полку. Почти всегда можно найти аналоги ныне происходящему даже среди того немногого, что люди помнят и знают о своем прошлом. В 1760 году лейб-гренадерский полк при осаде Берлина после кровопролитного штурма первым занял его предместье. В память этого события полку были пожалованы две серебряные трубы с надписью: “Первому гренадерскому полку за взятие Берлина 26 сентября 1760 г.” Почти через двести лет штурмовал Берлин и бывший гренадер, ставший в 1945 году заместителем командующего воздушной армией. Интересно, что летчики его воздушной армии сбросили тогда в боевые порядки нашей наступающей пехоты копии ключей от берлинских ворот, врученным русским воинам в 1760 г.

Навстречу армии Венка из окружения пыталась прорваться 9-я немецкая армия под командованием Буссе, франфуртско-губенская группировка. Район Беелитца оказался между двух огней. Как писал Рязанов в расширенной автобиографии, “бить приходилось на запад и на восток”. И.С. Конев в книге «Сорок пятый” писал, что “Сравнивая действия I2-й армии Венка и 9-й армии противника, прорывавшейся ему навстречу, должен оказать, что это сравнение в моих глазах в пользу 9-й армии.... А 9-я армия, пробиваясь из окружения, действовала смело, напористо, дралась насмерть.”

Мы сталкивались с жестокими боями. В условиях запутанных линий фронта, непрекращающихся атак гитлеровцев и умелого маневрирования наших оборонительных частей задача наведения штурмовиков становилась необходимой, и нам требовалось наладить работу, несмотря на обстрел. А работа под обстрелом тяжела не только из-за опасности. Звуки обстрела заглушают морзянку, выстрелы и взрывы путаются с группами знаков. Каждый исписанный листок радиограммы в таких условиях доставался неимоверным трудом.

Мы были зажаты даже не между двух, а, наверное, большим числом огней. Как пешеход, оказавшийся посреди проезжей части, где сплошные потоки автомобилей мчатся в разные стороны. Но мы не чувствовали себя потерянными или брошенными. Не было ощущения того, что мы сдавлены тисками и вот-вот будем уничтожены. Видимо, как-то передавалось нам общее настроение всех советских войск, штурмовавших Берлин, их победный настрой. Самое главное, – мы постоянно держали связь с корпусом, и все время прилетали “ИЛы”, непрерывно поддерживая наши сражавшиеся части, атакуя немцев с малых высот, расстреливая гитлеровцев с бреющего полета. Они чуть ли не рубили винтами фашистских вояк, забрасывали ПТАБами танки и самоходки, обстреливали и уничтожали вражеские бронетранспортеры, пушки, пулеметы. Мы были убеждены, что, как бы ни сложилась обстановка, какие бы мощные силы ни бросил враг, нас всегда выручат наши летчики, способные, казалось, на все, стоит им только захотеть.

Складывалась парадоксальная ситуация. Корпус Ермакова вместе с бойцами Пухова и приданными им частями как бы охранял Берлин, защищая его от наступления армии Венка. На языке военных специалистов, со стратегической высоты, это, конечно, выглядит совсем иначе. К тому же и направление удара гитлеровцев несколько изменилось. 12-я армия стремилась соединиться с 9-й армией Буссе. А наши войска представляли собой прослойку, тонкую, но прочную, не рвущуюся преграду, натянутую между массивами вражеских войск, не позволяющую им объединить свои усилия.

Самолеты требовались во многих местах. Немцы атаковали сразу на нескольких участках. Наземные войска запрашивали помощь штурмовиков. Мы постоянно переезжали с места на место, привыкнув уже и к своеобразию обстановки, и к опасностям дороги, требующим особой бдительности, чтобы не оказаться внезапно во вражеском расположении. Несколько раз возвращались в Потсдам, где многочисленный немецкий гарнизон оказывал упорное сопротивление. Особенно жаркие бои разгорелись у переправ через речку, протекающую по городу, где наша авиация, имеющая подавляющее преимущество в воздухе, очень помогла наступлению танкистов и стрелковых частей.

Рассеченные на части и окруженные различные группировки гитлеровцев уже не защищали Берлин, а стремились прорваться на запад, стараясь по возможности избегать боев, спасая свою жизнь. Но при отходе они сталкивались с нашими войсками, начинались кровопролитные сражения. При своих передвижениях мы рисковали столкнуться с этими блуждающими,