Королев. Главный конструктор - Мария Стефановна Бушуева

– Чтобы третий пункт не громоздить где-нибудь на вершине Кавказского хребта, придется выбрать предложенную нам казахстанскую степь, – принял решение Королев.

Военная история «семерки» отмечена тем, что она стала первой межконтинентальной баллистической ракетой, принятой на вооружение. Ее космическая история много интереснее и много длиннее – это трехступенчатые ракеты-носители для межпланетных спутников, это «Восток» и «Восход», ставшие пилотируемыми космическими кораблями, четырехступенчатая «семерка» – «Молния», впервые доставившая исследовательские аппараты на Луну. А самыми лучшими по техническим характеристикам и самыми надежными Р-7 станут ракеты «Союз».

* * *

Для Военно-морского флота Королев приспособил вариант разработанной в его ОКБ-1 ракеты Р-11 – Р-11ФМ. Руководить морским проектом назначили Николая Никитича Исанина, ведущего конструктора подводных лодок, Сергей Павлович, ставший его техническим заместителем, шутя, называл его «главнющим», а себя только главным конструктором.

Постановление о строительстве первой подводной лодки с ядерно-энергетической установкой (ЯЭУ), подписанное Сталиным, подготовил еще в 1952 году Малышев, с января 1950-го по октябрь 1952 года министр судостроительной промышленности, человек энергичный, очень быстрый в решениях. К идее Устинова использовать для ядерного заряда ракеты Королева Малышев отнесся очень положительно и решил боевыми ракетами оснастить подводные лодки.

Дмитрий Ильич Козлов. 1979 год

Сначала проводили испытательные пуски с неподвижного стендового макета шахты, имитирующей условия подводной лодки, после – на качающемся стенде создавали иллюзию волн. Двигатель для Р-11 и ее морской модификации разрабатывал не Глушко, а Исаев. Использовался окислитель на основе концентрированной азотной кислоты. Занимались ракетой ведущие конструкторы: сначала Евгений Васильевич Синильщиков, затем Виктор Петрович Макеев, которого когда-то буквально силой перетащил в Подлипки Королев, а курировал всю работу Мишин. Специалисты по военной технике отмечают, что от Р-11 произошли знаменитые «Скады» (scud – шквал).

Хотя Р-11 была принята на вооружение, Королев проявил к ней повышенный интерес позже – на этапе ее превращения в Р-11М – морскую ракету с ядерным зарядом (она станет второй ядерной, после Р-5М) и в модифицированную Р-11ФМ, аналогичную Р-11, но приспособленную для пуска прямо из подводной лодки. Он быстро охладевал к достигнутому и любил новые сверхзадачи – здесь такая сверхзадача открывалась: ракета обязана была не зависеть от морских погодных условий, значит, Р-11 получала дополнительные хитрые умения.

– И в шторм как миленькая взлетит! – убеждал Королев Исанина.

Сами испытания привлекали Сергея Павловича: море, ветер, подводные лодки – все это ностальгически напоминало ему одесское детство, старших друзей из ГИДРО-3, «летающие лодки» Григоровича. Правда, любил Королев теплое море, но и холодные крылья свинцовых волн Севера его вдохновляли. После НИИ-88 и Кап. Яра – глоток свободы. Он вдыхал морской воздух, а после, стоя вместе с капитаном подлодки в рубке, словно молодел. Плавать и летать – что может быть лучше!

Постановление Секретариата ЦК КПСС о награждении С.П. Королева Орденом Ленина. 26 декабря 1956 года

[РГАНИ. Ф. 3. Оп. 12. Д. 160. Л. 48]

6 октября 1955 года. Сергей Павлович – Нине Ивановне из Молотовска Архангельской области в Калининград:

«Наверное, твои добрые молитвы, моя родная светлая девочка, защищали и поддерживали нас сегодня среди моря. Сейчас мы снова на нашей базе и наш гордый “Морской орел” тихо колышется около причала. Ему крепко попало на этот раз, но, отряхнувшись в воде, как настоящее живое существо он всплыл, а с ним и мы все. Как-то по-своему я даже с некоторой нежностью думаю о нашем корабле. Так послушно и хорошо он отвечает на все задуманные мысли. Вообще же с чем можно его сравнить, это порождение буйной неукротимой человеческой фантазии.

Вероятно, так и будут судить о таких вещах и о нас далеко в будущем наши потомки. Жаль, что мы не доживем до этих светлых и спокойных дней, хотя сейчас наш труд, быть может, как капля влаги, попавшая в океан, и приближает этот час.

Не тревожься, моя родная, сейчас я ложусь отдыхать, но мне так хочется поговорить с тобой в эти минуты… Обнимаю тебя крепко.

Твой Сергей».

– На моих глазах, ласточка, родилась подводная лодка-ракетоносец, – рассказывал позже Нине Ивановне. – Все пуски были успешными. Только одна ракета задымила и не полетела. Пришлось ее отправить на дно.

Тогда он мгновенно принял решение – нельзя подвергать риску команду и подводную лодку! «И за борт ее бросает в набежавшую волну», – пробормотал грустно, когда ракета затонула. Начальника проектного отдела ОКБ-1 Сергея Сергеевича Крюкова, в присутствии которого это произошло, Главный перестал брать на ответственные испытания. Сказал:

– Раз и навсегда ваше место за проектной доской.

Крюков был уверен: отстранил его Королев от решающих пусков из суеверия, связав неудачу с его присутствием.

Со временем научились стрелять прямо из-под воды. Руководил испытаниями уже не Королев, а Макеев: Сергей Павлович всегда с энтузиазмом возглавлял рискованное начало, а когда становилось ясно, что процесс налажен, передавал проект и руководство кому-нибудь другому, основывая новые научно-технические и производственные направления. Между прочим, это классическая черта интуитива, не сильно озабоченного сбором плодов. В дальнейшем Макеев, назначенный главным конструктором Уральского филиала НИИ-88 в Златоусте, занимался именно стратегическим ракетостроением для морфлота и создал свою научно-конструкторскую школу.

* * *

Говорят, 20 февраля 1956 года жители Волгограда были сильно напуганы световой вспышкой: точно гигантский прожектор осветил окна. Вспышку вызвал первый пуск с полигона Капустин Яр ракеты Р-5М с ядерным зарядом в головной части. Ракета стартовала с особо охраняемой площадки 4Н и достигла цели в районе города Аральска. Самые дотошные активисты-экологи до сих пор ищут радиоактивный след прошлого, опасный для людей, животных и растений.

К сожалению, утверждают военные историки, обойтись без таких испытаний было невозможно. В СССР прекрасно понимали: холодная война может оказаться только преамбулой. Устинов писал: «Готовность воинствующих политиков и стратегов Запада любой ценой завоевать мировое господство в конечном счете грозит глобальным военным конфликтом, в результате которого может не оказаться ни победителей, ни побежденных, опасность гибели мировой цивилизации становится вполне реальной»[70]. После японской трагедии Хиросимы и Нагасаки такие угрозы были вполне реальны. Только обладание сверхмощным ядерным потенциалом могло отрезвить тех, кто планировал превратить в Хиросиму советские города.

Место для полигона, указанное лично Сталиным, обсуждению не подлежало.

Курировал атомную программу Берия. По приговору закрытого суда в декабре 1953 года он был приговорен к расстрелу по классическому обвинению: заговор и шпионаж. Новая власть чистила сталинские кадры.

Устинов удержался. Отойдя чуть в сторону, он дал возможность заместителю председателя Совета Министров Малышеву