Тварь. Графские развалины - Виктор Павлович Точинов

...Похоже, нынешние подростки, избалованные дешевой и разнообразной китайской пиротехникой, огненные забавы старшего поколения совсем забросили. Пусковые шахты уцелели, но давно пребывали в нерабочем состоянии — глубина уменьшилась вдвое, стенки осыпались, внутри скопился всякий мусор.

Пять шахт — с какой стороны ни считай, третьей получалась средняя. Ни возле нее, ни поблизости никого не видно. Вдали, впрочем, тоже — совершенно открытая местность позволяла следить за Кравцовым разве что в бинокль.

Мусора в третьей — только в ней — не было. И дно выглядело подозрительно рыхлым... Еще одно послание?

Вот и пригодилась недавняя находка — Кравцов осторожно потыкал в землю на дне лезвием складного ножичка, как щупом. Есть! Что-то твердое и прямоугольное, сантиметров пятнадцати в ширину и двадцати в длину. Коробка?

Кравцов счищал землю ювелирно, готовый к самым поганым сюрпризам. Временами отрывался, поглядывал по сторонам. Никто к ракетодрому не приближался...

Это оказалось действительно жестяная коробка. Он попробовал поднять ее за крышку — тяжелая, однако... Пропустив пальцы снизу, аккуратненько потянул за дно — в шахте раздался не громкий, но вполне различимый щелчок...

Он отпрянул, вжался лицом в землю. Секунда, другая... И тут ГРОХНУЛО. Земля содрогнулась. Над головой пронесся горячий вихрь. Сверху что-то падало, ударяло по спине, по прикрывшим голову ладоням...

Лишь через несколько секунд он понял, что невредим, — и медленно поднялся на ноги. В ушах стояло эхо взрыва, на фоне которого их детские забавы показались бы не громче хлопка в ладоши. Он сделал несколько глотательных движений, пытаясь восстановить слух. Вроде помогло, перепонки не лопнули, и то ладно...

Ловушку установили на дилетантов. Как раз на глупых писателей. Кто-то уложил гранату в небольшую ямку, прижал рычажок детонатора тяжелой, чем-то набитой коробкой — и аккуратно вытащил кольцо. Затем присыпал ловушку мягкой землей. Кравцов попал в “мертвую зону” — и уцелел. Любой другой, не обративший на негромкий щелчок внимания, или обративший и побежавший прочь — был бы изрешечен осколками.

Кто же автор этого непотребства? Сашок, решивший вести торг исключительно с Пашей? Едва ли... С трудом верилось, что тот успел организовать и похищение в Марьино, и сюрприз в ракетной шахте... Но, теоретически, мог. Или кто угодно — из знавших про ракетодром. Вот только при чем тут вороны... В любом случае есть сильное подозрение, что это третье послание Кравцову — после головы Чака и изуродованной фотографии... УБИРАЙСЯ. Хоть куда, хоть на тот свет, — УБИРАЙСЯ.

Вытряхивая из волос комки земли, Кравцов громко сказал, неизвестно к кому обращаясь:

— Не дождешься!

Ответа, разумеется, не было.

4.

...Профессионалом Костик считался опытнейшим, и репутация его ни в малейшей мере не была преувеличена. Если бы он двинулся вместе с группой (четыре человека, две собаки) — по следу, ведущему от места находки “Оки” и трупа охранника — трагедии могло и не случиться. Но кинологи заявили: след стылый, — и Костик, внимательнейше изучив подробную карту местности, занялся перехватом беглецов. (У него крепло подозрение, что Наташа по каким-то причинам отправилась с похитителем добровольно. Хотя — клинок, приставленный к горлу ребенка, — причина более чем веская. Но Костик верхним чутьем чувствовал — дело в чем-то другом...)

Судя по карте, беглецы, избравшие (почему?) пеший способ передвижения, от шоссе удалялись. И непременно должны были или выйти на открытые пространства полей (где, возможно, поджидал их какой-то транспорт), или, скрытно продвигаясь по все той же лощине, описать изрядную дугу и попасть наконец в долину Славянки — именно туда устремлялись наполнявшие весной ручеек талые воды...

За полями наблюдали с самого обнаружения “Оки” — пока без результатов. Костик торопливо выехал в место предполагаемого выхода беглецов в долину — десяток километров по сильно пересеченной местности те быстро преодолеть никак не могли. Он и трое его спутников аккуратно и незаметно расположились, перекрыв лощину — судя по докладам кинологов, регулярно выходивших на связь, дичь шла прямо на засаду.

Стали ждать, расписав партитуру: никаких переговоров, никаких попыток брать живым — валить мужчину издалека, не показываясь, чтобы не успел прикрыться женщиной или ребенком... Время шло. Дичь не появлялась — хотя по всем расчетам давно должна была появиться. Собаки, уверенно держащие след, подходили все ближе. Никаких сюрпризов, никаких отбивающих чутье снадобий, никаких попыток запутать след, заложить петлю и сделать скидку... Псы шли ходко. Проводники расслабились... И — напоролись на растяжку.

...Из четырех прикрепленных к натянутому авиамодельному корду ископаемых гранат сразу сработали две — третья сдетонировала от них, четвертая вообще просто отлетела в сторону, отброшенная взрывной волной... Но и этого хватило — невредимым остался лишь один человек. Шедший первым умер на месте, двоих ранило — причем одного пришлось срочно госпитализировать (и срочно сочинять легенду о разведенном не иначе как над старой миной костре...). Одна овчарка — наповал, вторую Костик пристрелил собственноручно, не в силах смотреть, как она пытается ползти, волоча выпавшие кишки... И пообещал вслух: так же обойдется с этим гадом. Выпустит требуху, даст поползать — и пристрелит. Уцелевшие поверили, знали: слов на ветер не бросает...

Беглецы же как в воду канули.

Пока разбирались с потерями, пока прибыла новая собака... Выяснилось: установив растяжку, беглецы к засаде не пошли. Тут же покинули лощину — срезали к Славянке километра полтора по открытому месту, полями... Быстрым шагом это составляло пятнадцать минут. Бегом — десять. Как на грех, ни одной патрулирующей поля машины в эти десять-пятнадцать минут поблизости не случилось. Ближайшую Костик отослал сам: доложили о проехавшем невдалеке мотоцикле с одиноким седоком — и он приказал разобраться, кто такой и что тут делает... Мотоцикл, кстати, тоже так и не догнали, — свернул в какие-то буераки, на узкую, непроходимую даже для джипа тропку...

А в долине, у пересекавшей ее дороги, — довольно приличной, асфальтированной — след исчез. Не то беглецов ждала машина, не то остановили попутку. На все дороги сил у искавших не хватало. Именно эту, мало кому известную, они не перекрыли...

Костик скрипел зубами. У него появилось иррациональное чувство — что кто-то невидимый следит сверху за всеми его действиями — и подсказывает противнику единственно верные ходы... А еще — что запрошенная с бизнесмена Ермакова немалая сумма может и не покрыть всех издержек. Но бросать начатое Костик не умел — как не умеет отворачивать летящая в цель пуля.

Поблизости от места обрыва следа — в полусотне метров, на живописном берегу — виднелись следы совсем